Страница 25 из 308
Аманда ничего не спрашивала, лишь по-идиотски улыбалась, глядя на экран телевизора. Я же чувствовала каждую лицевую мышцу и понимала, что сижу с каменной физиономией без намёка на улыбку. Я не улыбнулась даже тогда, когда на экране высветилась картинка головы и засунутого в рот большого пальца.
– Вы будете узнавать пол?
Я вскинула голову, когда поняла, что вопрос адресован мне. Я ничего не смогла сказать, лишь недоуменно подняла брови одновременно с плечами и махнула в сторону Аманды. Та тоже не смогла раскрыть рта, но всё же кивнула в знак согласия. Картинка на экране снова замерцала, расплылась и сфокусировалась в нечто, что напоминало живот, ноги и…
– Ну что ты видишь?
Я вновь захлопала ресницами, пытаясь подобрать нужное слово и не решаясь вообще произнести его вслух. Почему это я должна разрушить мечту Аманды? Она сама всё прекрасно видит, ведь это была первая чёткая картинка. Лицо Аманды осталось каменно-улыбчивым. Детина понял, что словесного описания изображённого на экране от меня не получит, и сказал:
– Это мальчик.
Я смотрела на Аманду. К лицу намертво приклеилась улыбка, но хлопающие опахала ресниц выдавали замешательство.
– Вы уверены? – озвучила я её вопрос.
– Я не могу сказать на сто процентов, потому что надо допускать возможность ошибки, но на девяносто девять и девять процентов это мальчик. Девочки в основном скромницы. Но мальчики любят демонстрировать свои достоинства. Разве такое спутаешь с пуповиной? Футболистом будет. Как лупит-то!
Аманда немигающим взглядом смотрела на экран.
– Это что, и есть шевеления? – голос был мёртвым.
Узист рассмеялся, но у меня не возникало желания подхватывать его смех.
– А что ты ожидала от сына, который весит всего-то восемь унций?!
Он вынул из принтера несколько фотографий и прикрепил к распечатке данных, а остальные протянул мне и сказал, что отнесёт документы доктору Адамсу, и тот зайдёт к нам и объявит свой вердикт.
Лишь только за ним закрылась дверь, я вскочила со стула, чтобы помочь Аманде слезть с кушетки, но та уже была на ногах и протирала салфеткой уже вытертый узистом живот. Из плоского он вновь стал округлым, и даже, казалось, вырос за время УЗИ. Настолько, что мне впервые захотелось до него дотронуться, но Аманда будто прочитала в моих глазах желание и демонстративно одёрнула футболку.
– Слушай, мальчик – это же здорово, – сказала я весело. – Велики, коньки, скейтборды…
Аманда ничего не ответила. Села на стул и сложила на коленях руки. Я тоже села, оставив между нами лишний стул. Так мы и просидели молча, глядя в пол, пока в дверь не постучали. Вошёл невысокий седеющий мужчина с животом, даже побольше живота Аманды. Мы обе вскочили.
– Я посмотрел данные и хочу сказать, что у тебя будет замечательный здоровый мальчик. Я отправлю подробный отчёт твоему врачу, и ты сможешь обсудить с ним всё, что тебя интересует. Но если у тебя сейчас есть вопросы, я могу ответить.
Вопросов не было, и мы молча покинули кабинет. Лифт ехал вниз намного медленнее, чем час назад вверх. Молчание давило, но я решила, что не нарушу его первой. Я уже попыталась заговорить в кабинете, и меня проигнорировали. Мы в полном молчании покинули здание и почти дошли до машины. Вдруг Аманда остановилась.
– Когда вчера я ехала из библиотеки и стояла на светофоре, на стекло села божья коровка, – сказала она, глядя поверх кустов на дорогу. – Я не видела их уже много лет и была уверена, что у меня будет дочь.
– Ну так будет у тебя ещё и дочь.
Аманда промолчала, но у машины, глядя мне в глаза, чётко произнесла:
– Больше детей у меня не будет.
Я пожала плечами. Что с ней сейчас спорить? К чему повторять, что женщины и с двумя и даже тремя детьми находят себе пару. Потому я только повторила стандартную фразу:
– Главное, что ребёнок здоров.
Аманда с силой рванула дверцу, и я порадовалась, что мы приехали на её машине.