Cassandra

– Я не работаю в команде. Я, как это правильно выразиться, одиночка. Знаю, что это неправильно, не всегда приносит пользу, но я не умею по-другому. У меня в голове куча идей. Не получается с одной, я берусь за другую, а захожу в тупик – берусь за третью, потом возвращаюсь к первой. Вы представляете, что будет с этой командой, если я буду менять направления и свои решения раз в неделю – это издевательство над людьми. Я довожу начатое дело до конца, но никого не напрягаю кроме Олега Борисовича, – ответила Саша и улыбнулась.

– Я понял. А как пришла идея дипломного проекта?

– Не скажу, что сразу. Я хотела создать свой продукт, который бы отличался не только упаковкой, но и вкусом. Вам действительно показалось это интересным? – спросила Саша.

– Настолько интересно, что я готов предложить тебе работу без всяких собеседований. Прочти условия и скажи, с чем ты не согласна. – Олег Борисович, а вы не хотите составить компанию своей подопечной? Двое – это уже команда.

– Хотел бы, но боюсь, моего ума против её таланта будет недостаточно, – ответил Захаров, подмигнув Саше.

После непродолжительной дискуссии, Александра обещала подумать и перезвонить через неделю. Она так была сбита с толку предложением с такими идеальными условиями, что не могла вот так, собственноручно срубить сук, на котором ей предлагали с комфортом посидеть. Весь перелёт она думала, не об Артёме, а о том, как сделать так, чтобы бабушку не оставлять одну. «Ехать она со мной категорически откажется. Можно поселить в мою комнату квартирантку из студенток колледжа. Бабушке всего шестьдесят три года, но в четырёх стенах ей будет одиноко», – думала она. Так и не найдя решения Саша позвонила Торопову Сергею Ильичу. Он обещал встретить её в аэропорту рано утром тринадцатого августа.

– Здравствуйте, Сергей Ильич, – сказала она, встретив его у терминала. – Как Артём? Как Яна?

– Артём укатил с очередной лахудрой на море, – сказал он и осёкся, – а Яна ждёт тебя дома. – Саш, мы сейчас едем не домой, а в больницу. Мария Петровна так радовалась твоей победе после звонка, что заработала сердечный приступ. Хорошие новости тоже бывают причиной стресса. Сейчас с ней всё хорошо, не волнуйся.

– Это ни победа её довела, Сергей Ильич. Она расстроилась из-за того, что я могу уехать и оставить её одну, – чуть не плача говорила Саша. – А я ведь действительно думала об этом. Думала о том, как сделать так, чтобы уехать, но не оставлять её одну. Мне предложили работу в Калифорнии с идеальными условиями по местным меркам. Я не буду делать выбор – я останусь здесь, лишь бы бабуля поправилась.

– Саша, поговори с доктором, потом с бабушкой. Если надо, мы перевезём её в город. Не торопись менять решения. Мария Петровна может пожить у нас. Дом большой, места много, будет чаще видеться с моей мамой. Ты иди, а я тебя здесь подожду, – сказал Торопов. Он уже знал о состоянии здоровья бабушки Саши.

– Ты что меня так пугаешь? – целуя бабушку, спросила Саша, присаживаясь на кровать.

– Всё хорошо, Василёк. Как там Америка? – спросила Сашу бабушка, держа внучку за руку.

– Стоит на старом месте. Я её, бабуля, и не видела. Что можно рассмотреть в одном городе за два часа экскурсии? Знаешь, я, кажется, пристроила Олега Борисовича. Он там остался. Видела ночной Париж, – говорила Саша, гладя руку бабушке.

– Василёк, ты сама-то довольна поездкой? Что люди говорят?

– Очень. Узнала, что не глупее других, но почувствовала, что во мне нет того азарта как у многих. Может я ошиблась в выборе профессии? Если Олег Борисович останется там, меня могут взять в университет. А люди? Люди приглашали остаться. Ты устала? Что тебе принести? Я приду после тихого часа, и мы с тобой поговорим ещё. Отдыхай, – целуя бабушку в щёку, говорила она.

– Сашенька, послушай меня внимательно и не перебивай. Как там дальше сложиться не знает никто. Внутри нашей статуэтки, той, что с золотистыми волосами, всё наше семейное золото. Ты знаешь, её зовут Кассандра. Она, как и ты видела будущее, но ей никто не верил. Я знаю об этом твоём секрете давно, моя милая. Носи кулон на шее. Сам камень тебе подскажет о серьёзных проблемах, если станет светиться золотом, а если будет прежним – всё обойдётся малой кровью. Я тебя, Василёк, не брошу и буду рядом всегда. Деньги, что остались от квартиры, лежат в папином тайнике. Ты с дороги отдохни и приходи вечерком. Иди, родная.

Разговор с доктором только расстроил Александру.

– Мне очень жаль, милая барышня. Мы сможем поддерживать работу её сердца какое-то время, но это всё, что в наших силах. Её сердце работает на честном слове. Как она могла не обращаться в больницу? Куда вы смотрели? – недоумевал доктор.

– Я училась в городе и приезжала только в выходной или на каникулах. Других родственников у нас нет. При мне она никогда не жаловалась на боли. Это я просмотрела.

– Вы могли и не заметить, если приступ был в понедельник, а вы приехали в субботу.

– Я из университета всегда приезжала в пятницу, – сказала Саша отрешённо. – Мне очень страшно, доктор.

– Постарайтесь сделать вид, что всё в порядке, но готовьтесь к худшему. У вас есть знакомые, друзья? Ей мужчина интересовался, но я не знаю кто он. Попросите помощи у соседей, друзей.

Саша на следующий день пришла в больницу, проведя ночь без сна. Бабушке стало хуже. Она разговаривала с трудом и больше слушала.

– Сашенька, девочка моя, это давняя история, но ты должна знать, Торопов Сергей Ильич твой отец, и он об этом знает. Сам ли догадался или Алла сказала, но это так. У него и доказательство есть – экспертиза. Не вини ни кого никогда. Это жизнь, и кто знает, как она могла сложиться по-другому. Ты ни одна на этом свете, а это уже много.

– Мама встречалась с Тороповым? А как же папа? Выходит, она всё это время его обманывала?

– Их встреча была единственной. Поездку в город родители планировали вместе, но у отца был аврал на работе, и Алла поехала одна всего на день. Подробности я не спрашивала, но о встрече она мне рассказала, когда поняла, что беременная, хотя не была уверена от кого носит ребёнка. С одной стороны винила себя за обман отца, с другой – была очень рада. Радовался, как ребёнок, и твой отец. Так она ему и не призналась, да и с Тороповым больше не виделась. Теперь, что скрывать, раз он сам обо всём догадался, – тихо говорила бабушка. – Не суди, да не судима будешь сама. Василёк, а не поехать ли тебе в Америку? Дай мне недельку, я выкарабкаюсь и буду под присмотром Торопова. Он мне предложил перебраться в область.

Мария Петровна Строгова умерла на рассвете пятнадцатого августа в возрасте шестидесяти трёх лет. На следующий день её похоронили. Похороны взял на себя Торопов. Его мать, Светлана Владимировна и Яна были рядом с Сашей.

После похорон и поминок Саша поблагодарила Тороповых и сквозь слёзы сказала:

– Яна, ты отправляйся с отцом и бабушкой домой. Прости меня, но я хочу побыть одна. Скажи, Артём не звонил? Он уехал отдыхать ни один?

– Не звонил, и уехал на пару с подругой. Что теперь скрывать. Ты звони, если понадоблюсь.

В воскресенье позвонил Олег Борисович. Саша сквозь слёзы рассказала ему, что произошло, и дала своё согласие на отъезд. Она ходила словно тень, забывая поесть, если бы ни участливая соседка. Она напоминала Саше то об ужине, то о вещах, которые нужно раздать, то о девяти днях, на которые стоит позвать только соседей и Сашиных знакомых.

– Тётя Галя, пройдёт девять дней, и я Вам отдам все вещи. Свои вещи сложу в коробки и уберу в шкаф. Попробуйте найти хороших квартирантов и сдавайте нашу половину, а деньги берите себе. Мне будет куда вернуться. А до этого времени, пожалуйста, не ходите за мною следом.

На девять дней приехали Тороповы, пришли соседи. Стол накрыли в доме, а обед готовила Саша с соседкой.

– Сергей Ильич, мне нужно с Вами поговорить, – сказала Саша. – Я знаю о том, что Вы мой отец, но давайте оставим пока всё как есть. Мне нужно привыкнуть к этой мысли.