Страница 34 из 46
– Что будет?
– Он умрет, – просто ответил Игни. – Дети умирают быстро, а взрослые, особенно женщины, перед смертью очень долго страдают и всегда сходят с ума. Вы, князь, не можете быть ни полукровкой – это просто невозможно – ни Младшим. Ваша кровь приняла квинтэссенцию. И вы, скорее всего, не можете есть тела убитых животных, в отличие от братьев наших меньших.
Алишер любимую шутку Валора не оценил, брезгливо искривил рот.
– Говорят, если отец и мать… разные, ребенок всегда будет наследовать Новую кровь. Потому что Первые дети не угодны Создателю.
Игни закатил глаза.
– Вот поэтому я хочу знать, кто это придумал и какими благими намерениями объяснил необходимость подобной лжи, – он помолчал и совсем другим голосом продолжил. – В Долине Огня рассказывают сказки о том, что в Белом городе люди и Древние тысячу лет живут в мире. Как бы не так. Куда бы я ни посмотрел, вижу только решетки клетки, в которую заперли народ Ветра! Мы жили в Резервации, в неволе и мечтали однажды, пусть с оружием в руке, но добиться того же, что досталось вам просто так. А вы сами как связанные, с цепями на ногах и залитыми воском ушами… А я, идиот, еще возмущался, что преступления, похищения, убийства Старших будто бы игнорируются городской гвардией и даже искателями. А вот оно в чем дело, оказывается… Этому городу нужен человек, который расскажет правду.
Князь Алишер внимательно выслушал Игни, мелкими глотками отпивая вино из кружки. А потом с неожиданным сочувствием спросил:
– Валор – твой отец? Уж больно твои идеалы смахивают на его опасные идеи.
Взгляд Игни стал тяжёлым, и воздух в комнате заметно потеплел.
– У меня тоже есть пара предположений, почему вам дали южное имя, низкий титул и нашли повод изгнать, но при этом не казнили и не подослали убийц. Старый король не был вашим отцом, не так ли? Иначе откуда бы взяться страхам касательно того, не повредит ли вам квинтэссенция?
Князь Алишер хмыкнул. Поднял открытые ладони.
– Довольно. Я должен отдать тебе должное. Тебе есть чем уравнять каждую мою ставку, а поднимать «на всё» я пока не готов. Чего ты хочешь в обмен на молчание и вторую дозу эликсира? Хочешь расскажу, почему тебе нужно менять имя и прятать красные волосы, а лучше бежать, пока ноги держат?
Игни встал и прошёлся перед окном, заложив руки за спину. Столб черного дыма, поднимавшийся из-за крыш, тянул взгляд на себя. С языка рвались самые легкие вопросы: «Почему? Кто виноват и что делать?» Еще вчера Игни и не подумал бы, что ему будет дело до чужого города. Но сейчас, когда перед стажёром-искателем рассыпали ворох деталей от мозаики, он обнаружил, что не может просто так захлопнуть за собой дверь и раствориться в туманном мареве. Проблемы чужого города, который оказался опутан невидимыми тенетами лжи, требовали от Игни невозможного: остаться и найти способ всё исправить.
– Я уже назвал свою цену, и она не изменилась. Вы расскажете мне всё, что касается Матьяса Бродэка.
Алишер пожал плечами. Вид у него был несколько обескураженный, будто он рассчитывал на другой ответ и готовился заплатить более высокую цену.
– Извольте. Матьяс Бродэк – искатель, старый друг Фарелла, горец. Счастливо женат на очаровательной женщине. Отец двух милейших дочерей, в которых он души не чает, но надеется, что третьим родится сын. Не так давно имел неосторожность перейти дорогу нашим венценосным особам. Присутствовал на скандальном экстренном заседании совета в Магистериуме, после которого подал срочное прошение на приватную беседу с принцессой. Говорит, не особенно рассчитывал на то, что запрос рассмотрят в ближайшие две декады, и когда ему пришло уведомление, что прошение удовлетворено, не подумал, что это ловушка.
– Ловушка? – растерянно переспросил Игни.
– И глупая при том, – серьезно кивнул Алишер. – Но о вашей стае так и говорят, что вы теряете осторожность, когда кажется, что вот-вот ухватите добычу за ногу. Город полнится слухами об убитых искателях, которые слишком глубоко копают. И Матьяс едва не пополнил эту коллекцию. Но люди… мои люди вытащили его из Управления до того, как с ним произошел несчастный случай. Мы поговорили и пришли к взаимопониманию. Как ты понимаешь, лояльность искателя к правителям несколько… уменьшилась. Особенно после того, как я рассказал ему о планах короля. Кстати, так вышло, что и показал… д-демона… – Алишер накрыл ладонью черную повязку, закрывающую пострадавший глаз, и замолчал, погрузившись в неприятные воспоминания.
– Вы использовали проекцию, чтобы шокировать Младшего, а затем пробили Покров и завладели его волей, – сухо пересказал Игни, чтобы продемонстрировать, что расплывчатые фразы не сбили его с толку. – Для чего?
– Будь я проклят, если понимаю, о чем ты лопочешь, огнепоклонник! – раздраженно отбрил князь. Порыв ветра ударился в закрытое окно так, что пристегнутые к стенам ставни задрожали. Игни сложил на груди руки.
– Огнепоклонник ищет ответы на свои вопросы. Бродэк вчера получил чистый бланк с гербом Академии. Письмо заставило его нервничать, и в итоге, наговорив лишнего шефу, он сбежал. Это часть вашего плана?
– Моего? Я Академию в свои планы точно не включал, – криво усмехнулся князь.
Игни покачал головой.
– Не сходится. Вы пришли в Чайный домик, чтобы предупредить об опасности, грозящей Академии. Это было убедительно.
Алишер помрачнел, нахохлился, как больной сыч, и все шрамы на лице набрали теней, стали резче.
– Мне больше некуда было идти. Я в бегах так же, как и ты, сын Валора. И в этом городе нет никого, кому я мог бы доверять. Нам с тобой лучше бы сменить внешность и уносить ноги поскорее, говорю же. Эриен знает, что я где-то здесь. Сейчас смоет с сапог пепел Академии, а потом спустит всех своих псов и не успокоится, пока не запалит под моими ногами костёр, – Алишер помолчал, пристально глядя на собеседника. Он слегка шевелил пальцами, будто взвешивал, стоит ли озвучивать то, о чем прекрасно можно умолчать. Игни без труда «читал» намерения князя в том числе потому, что сам частенько ловил себя на подобных жестах.
Наконец Алишер решился и растянул губы в лисьей улыбке.
– А ты, парень, почаще бы оглядывался по ночам, когда ходишь по Среднему городу. Я видел, как ты играешь в салки с городским патрулем. И не только я видел, вот в чем дело. Кое-кто имеет личный счет к Валору и будет рад предъявить его тебе.
Игни понял, что потребуется вторая бутылка, на которую он сперва решил не посягать: последняя же. Но разговор принял такой оборот, что без второй, как оказалось, все-таки не обойтись. Он молча встал и направился к двери, чем всерьез напугал Алишера. Морщась от боли в животе, тот подскочил с кресла.
– Эй, парень, я это тебе сказал, чтобы предупредить, слышишь? Я на твоей стороне. Я знаю этого подонка и помогу тебе, даю слово!
Игни, не оборачиваясь и не замедляя шаг, вышел из комнаты, и захлопнул дверь. Он не услышал, как князь глухо выругался и рухнул в кресло, невнятно бормоча под нос, как заведенная механическая игрушка: «Сукин сын, сукин сын, сукин ты сын!» Заметив, что медальон, который стажер постоянно таскал с собой, остался сиротливо лежать на столе, князь замолк и протянул к нему руку. Поймал за цепочку, покачал перед глазами и сгрёб в кулак с выражением задумчивого удивления.
В это время Игни уже спустился на первый этаж. Чувствуя, как в пальцах бегают колючие искорки, Игни старался не дотрагиваться до перил. Даже за ручку на дверце буфета он брался с опаской, готовый сразу же разжать пальцы, если почувствует жар раскаленного металла. Хотя металл нагревается медленно, так что он беспокоился напрасно. Присев на корточки, Игни заглянул на нижнюю полку, приметил пыльное стекло второй бутылки. Мысленно извинившись перед Варной Наори, достал вино.
Когда парень услышал стук в первый раз, ему показалось, что он ослышался. Успел поздравить себя с тем, что стал излишне впечатлительным: только что ему сказали о том, что его видел враг, и сразу же мерещится всякий подозрительный шум. «Надо бы привести нервы в порядок», – подумал Игни и с нежностью взглянул на бутылку.