Проклятые

От автора

Все в жизни у Сергея наперекосяк. Не сложилось с семьей. Жена ушла после смерти сына, оставив записку о невозможности их дальнейших отношений. Чтобы забыться, Сергей едет к своему другу по институту. В полном отчаянии, он бросает все и окунается в жизнь неизвестного ему провинциального городка со странным названием Старов. События, происходящие с ним в этом городе, дают ответы на все его мучившие его вопросы. Но самое невероятное, это то, что его в этом городе знают от мала до велика. И его фамилия чуть ли не имя нарицательное. В Старове он узнает о своей прошлой жизни. 200 лет назад он совершил то, за что расплачивается каждое его земное воплощение.

В Старове он влюбляется в Дарью, которой не дает прохода его друг Виктор. Назревающий конфликт разрушают мистические события, будоражащие весь городок, в центре которых как нарочно оказывается бабка Матрена. Это она воспитала Дарью с малых лет, когда у той странным образом пропал отец, и сошла с ума мать. Старая Матрена предсказывает то, что в каждую семью вернется утопленник пропавший в озере «Венчальном». В том самом, в котором когда-то утопилась купеческая дочь из-за предательства сына фабриканта Сергея Хвалынского. Из-за чего проклятье легло на весь реинкарнационный путь главного героя? Образы прошлого и настоящего переплетаются и затягивают в самую середину временной воронки его мысли, его самого. Понимая, что иного пути нет, Сергей начинает распутывать клубок времени, приводя жителей городка не только в ужас, но и вселяя в них надежду на скорое избавление от чертовщины, творящейся в их жизнях и их судьбах. Лишь старая Матрена терпеливо ждет своего часа. Она знает, что возвращение ее мужа, утонувшего в озере, вернет ее в прошлое.

Глава первая

В квартире было тихо и как-то пусто.

− Ольга,− снова позвал Сергей. Ему ответила тишина. Он захлопнул дверь и прошел в комнату. Ужас потери забился сверчком в ушах. Она ушла, оставив на столе записку: «Не вернусь, не жди. Не пытайся меня искать. Ольга». − Сергей уныло оглядел пустую комнату. Не снимая куртки, прошел на кухню. Спичек на месте, как всегда, не было. Слава Богу, в кармане лежала зажигалка. Поставив чайник на газ, он закурил. Сколько сидел, уставившись в одну точку, хоть пытай его, не смог бы ответить утвердительно. Из состояния отупения вывел чайник. Он уже не свистел, а ревел, выпуская тугую струю пара из причудливо изогнутого носика. Выключив газ, Сергей налил кипяток в бокал, забыв при этом влить заварку и положить привычные три ложки сахара, закурил снова. «Странная жизнь штука, − думал он,− третий раз женился и в третий раз остался холостяком, причем брошенным. Не мужик, а какая-то баба − разведенка. Тьфу − ты… что за жизнь? Сам никогда не видел своего отца, а теперь и сына Мишку, единственного сына никогда не увижу. Царства ему небесного… замкнутый круг какой-то. Эх, водки бы сейчас…».

В глаза бросилась записка. Сергей прочитал ее снова и машинально перевернул листок. «Из институтской тетради,− констатировал этот факт про себя и тут же вспомнил своего закадычного дружка по институту Витьку Старова. −Интересная фамилия. Старов… Старов… так, кажется, назывался городок, откуда Витька родом. Близ городка он рассказывал, было озеро или есть. Тоже со странным названием, только с каким ? − Сергей судорожно копался в памяти. − Кажется "Венчальное. Почему «Венчальное»? Венчались там, что ли? На курсе Витьку звали стариком, а он звал к себе…»

− Махну- ка я к нему,− сказал Сергей вслух, в пустоту. − Порыбачу, окунусь в тишину провинции…

В старом, дребезжащем ПАЗике, тряслись четыре пассажира, Сергей был пятым. Он сидел спиной к водителю, лицом в салон автобуса. Вялотекущие мысли, словно Сергей был в тумане, давали возможность рассматривать пассажиров по отдельности и всех вместе.

«Лица… тусклые лица, − лениво думал Сергей, − и взгляды исподлобья. Видно это уроженцы Старова или старожилы. Ведь, если приблизительно, на глаз, сосчитать их годы выйдет не меньше двухсот лет. Ни одного открытого взгляда».

Вдруг его будто ударило током. Старуха, сидевшая напротив, сначала безучастно смотревшая в окно, впилась в него взглядом. Словно заглянула своими выцветшими глазами в его душу.

− Возвращаешься домой, барчук? − проскрипела она, улыбаясь беззубым ртом.

− Да нет, в гости, − ответил Сергей, ежась от какого-то внутреннего страха.

− Ну да, ну да… ты всегда наезжал в гости. Люди говорят, никогда в доме подолгу не живал, − вдруг глаза старухи затуманились и она, стала похожа на безумную, зашлась в беззвучном смехе, отчего у Сергея волосы встали дыбом. Он дернулся, но рухнул на сиденье и забылся гипнотическим сном. Сергей не знал, сколько был без сознанья и припомнить не мог, где ехал и как добрался до рассвета. ПАЗик так сильно тряхнуло на кочке, что подскочив на сиденье, Сергей окончательно сбросил остатки забытья.

Старухи напротив не оказалось, когда она вышла, он не знал, но суеверный страх все еще гнездился в его измотанной душе. Разум смеялся над ночным происшествием, сердце же сжимала непонятная тоска. Вдруг он услышал колокольный перезвон сквозь скрежет и ржавое вздыхание старого автобуса. Сунулся к водителю.

− Что это?

− Да доехали до Пасхи и почти до места, за этим холмом Старов нарисуется, − ответил водитель.

− А озеро, есть поблизости озеро? − Сергей почувствовал, что находится на грани нервного срыва.

− «Венчальное»? А вон, за теми березками.

− Остановите! − почти прокричал Сергей. Тоска сдавила горло. Автобус от резких тормозов занесло на обочину. Схватив сумку, Сергей забарабанил по двери кулаками. Дверь открылась, и он вывалился из автобуса, ободрав руки о гравий.

− Ты что, больной? − водитель смачно обматерил лежащего в пыли Сергея. Когда автобусный скрежет и гул не стало слышно, Сергей поднялся с земли, не понимая, что все-таки произошло с ним. Почему он подумал, что умрет, если не выйдет здесь.

«Вышел, называется, − подумал Сергей, криво усмехнувшись,− испугался старухи, потерял сознание от страха и вывалялся, в итоге, в пыли».

Перезвон отвлек от мыслей, обернувшись на звук, вдруг увидел озеро. Утро было раннее, над озером стелился туман. «Не туман, а саван какой-то», − Сергей поежился, застегнул куртку и осторожно перешел дорогу. Если можно было сравнить озеро с зеркалом, то только в этот час. Все словно перестало жить и замерло, слушая малиновый звон церковных колоколов. Озеро притягивало к себе, туман то ли от сотрясения воздуха перезвоном, то ли от налетевшего ветерка, причудливо принимал форму женских рук.

Тропинка была настолько узкой и невыразительной, словно по ней давно не ходили, но Сергей чувствовал, что тропинка выведет к городку. Ветви деревьев цеплялись за одежду, высокая трава хлестала по лицу, но он бежал, задыхаясь от душивших его рыданий. Через какие-то пятьсот метров он остановился, как вкопанный. Тропинка огибала широченный, в три обхвата, ствол дуба. «Вот бы врезался», − нервный смешок вырвался из его пересохшего горла.

− Попить бы, − не сказал, а прошептал он.

− Родничок слева от дуба, забыл?