Страница 64 из 92
Друзья несомненно победили своего главного врага - время. Если их подсчеты в Заставе были верны, Митриловый Зал находился в нескольких днях пути, в то время как короткое время едва перевалило за середину. Так как время больше не давило на них, Дриззт, Вулфгар и Регис готовясь покинуть Заставу, ожидали, что их последний переход будет неспешным. Но когда очнулся Бруенор и узнал об открытиях, даже и слышать ничего не желал о том, чтобы медлить. Никто не стал спорить с ним, однако из-за волнения, и без того угрюмое настроение Бруенора, ухудшилось еще больше.
"Двигай живей своими ногами!" - продолжал он набрасываться на Региса, чьи маленькие ножки не выдерживали темпа, заданного неистовым дварфом. "Ты должен был остаться со своим пузом в Десяти Городах!" Затем дварф перешел на тихое ворчание, которого не было слышно за топотом его ног, и устремился вперед, не обращая внимания на любое замечание которое мог позволить себе Регис или любой комментарий исходивший от Вулфгара или Дриззта относительно его манер.
Они вновь шли в сторону Раувин, чтобы использовать ее воды как проводника. Дриззт убедил Бруенора свернуть на северо-запад как только на горизонте появятся вершины гор. Дроу не желал вновь встретится с патрулем из Несме, уверенный, что именно из-за этого города Алустриель не смогла пустить его в Сильверимун.
Бруенор так и не смог расслабиться в лагере этой ночью, несмотря на то, что они покрыли более половины пути до развалин Сеттлстоуна. Он метался по лагерю словно загнанное животное, сжимая и разжимая свои кулаки и бормоча себе о том судьбоносном дне, когда его народ был изгнан из Митрилового Зала, и о мести которую он осуществит когда вернется.
"Это снадобье?" - спросил Вулфгар у Дриззта позже этим же вечером, когда они стояли рядом с лагерем и наблюдали за дварфом.
"Возможно, частично", - ответил Дриззт, также сильно обеспокоенный поведением своего друга. "Снадобье заставило Бруенора вновь пережить самые болезненные моменты его долгой жизни. И сейчас когда воспоминания прошлого нашли выход в его эмоциях, они освежили его раны, которые мучили его все эти годы".
"Он боится", - заметил Вулфгар.
Дриззт кивнул. "Это испытание всей его жизни".
"Это не только его испытание", - отметил Вулфгар, посмотрев на Региса, который свалился без сил сразу после ужина. "Халфлинг не может двигаться в таком темпе".
"Впереди меньше одного дня пути", - ответил Дриззт. "Регис выдержит это испытание, как и все мы". Он хлопнул варвара по плечу и Вулфгар, не полностью удовлетворенный, но убежденный, что не сможет повлиять на дварфа, отправился на боковую. Дриззт вновь перевл свой взгляд на расхаживающего дварфа, и на его темном лице появилось озабоченное выражение.
Дриззт и вправду не переживал за Региса. Халфлинг всегда умел преодолеть все невзгоды. Однако Бруенор сильно беспокоил дроу. Он вспомнил те дни, когда дварф ковал Эйджис-фанг, могущественный молот. Это оружие стало наивысшим достижением в его богатой карьере кузнеца, оружие достойной легенд. Бруенор даже не смел надеяться превзойти этот успех, или хотя бы повторить его. Дварф никогда больше не брал в руки кузнечный молот и не подходил к наковальне.
Теперь путешесвтие в Митриловый Зал было целью всей жизни Бруенора. Как Эйджис-фанг стал самым лучшим его изделием, так и это путешествие было его высочайшим подъемом. Очаг волнения Дриззта был едва различим, и поэтому более опасен, чем успех или провал поисков; опасности дороги они делили поровну, и они с готовностью приняли их прежде чем отправиться в путь. Будут возвращены древние зала или нет, но Бруенор должен достигнуть вершины своей горы. Он должен достичь момента своей славы.
"Успокойся, друг мой", - сказал Дриззт, подойдя к дварфу.
"Это мой дом эльф!" - ответил Бруенор, не в силах перебороть себя.
"Я понимаю", - произнес Дриззт. "Похоже, что мы и вправду увидим Митриловый Зал, и это ставит перед нами вопрос на который мы вскоре должны будем ответить".
Бруенор с любопытством посмотрел на него, хотя он прекрасно понимал, что Дриззт имел в виду.
"Мы так долго были заняты только тем, что старались отыскать Митриловый Зал, и совсем не задумывались о том, что будет, когда мы войдем в него".
"Я по праву cnfye Королем Митрилового Зала", - рявкнул Бруенор.
"Согласен", - сказал дроу, - "но как быть с тьмой, которая все еще может скрываться там? Силой, которая вынудила весь твой клан покинуть шахты. Сможем ли мы вчетвером победить ее?"
"Она могла исчезнуть сама по себе, эльф", - ответил Бруенор сердитым тоном, не желая обсуждать возможности. "Из всех наших знаний следует, что залы должны быть покинуты".
"Возможно. Но какие у тебя планы, если тьма все еще там?"
Бруенор задумался на некоторое мгновение. "Мы пошлем весточку в Долину Ледяного Ветра", - ответил он. "Мои соплеменники будут с нами весной".
"Но их не больше сотни!" - напомнил ему Дриззт.
"Тогда я попрошу помощи в Адбаре!"- резко произнес Бруенор. "Харбромм будет рад помочь, если я пообещаю ему часть сокровищ".
Дриззт знал, что Бруенор не примет так быстро подобное обещание, но он решил прекратить поток волнующих его вопросов. "Спокойной ночи", - произнес он дварфу. "Ты сможешь найти все ответы, когда это потребуется".
Шаг не стал менее неистовым на следующее утро. Вскоре над ними нависли горы и еще одна перемена произошла с дварфом. Он внезапно остановился, закачавшись и едва не потеряв равновесие. Вулфгар и Дриззт подбежали к нему и схватили его за руки.
"Что случилось?" - спросил Дриззт.
"Дварвендор", - еле различимым голосом произнес Бруенор. Он указал на каменнуую породу, выступающую из основания ближайшей горы.
"Ты знаешь это место?"
Бруенор не ответил. Он вновь двинулся вперед, отклонив любую помощь. Его друзья пожали плечами и двинулись за ним вслед.
Час спустя строения уже можно было разглядеть. Подобно гигантским домам из карт, огромные каменные пластины были искусно сложены, образуя дома, и хотя они быди заброшены более сотни лет время и ветра не повлияли на них. Только дварфы могли вложить такую силу в камень, могли разместить камни так, что они казались продолжением гор, которые прошли сквозь поколения и истории бардов, так чтобы какая-нибудь раса в будущем смотрела на них с благоговейным трепетом и изумлением, не имея даже понятия как это чудо было построено.