Страница 5 из 6
Сазиков добавил.
– Грубо говоря, первым космонавтом на самом деле был Герман Титов, а вторым – Андриян Николаев. Американцы даже поначалу поверили СССР, но Гагарин стал слишком популярной личностью, и стал много говорить лишнего. В общем было принято решение о его трагической гибели. Как раз это и было первое дело «чистильщиков», потом так же они работали по академику Келдышу, и другим менее известным лицам, кто первым заподозрил государственный блеф, скажем так.
Симеонов перехватил рассказ.
– Как ни странно, американская разведка, которая успела снять показания с Гагарина, не стала раскручивать скандал, а использовала эту идею, чтобы "запустили" своих астронавтов на Луну. И у них это тоже, как говорит молодежь, проканало. Причем «на Луну» они отправили не одного человека, а несколько. Соответственно денег в их отрасль конгресс влил как следует. Потом наши в реальности послали на Луну луноход, и, естественно, не нашли там никаких следов присутствия американцев. Сообразили, что американцы действовали по их схеме и… тоже не стали раздувать скандал. Встретились, поговорили. И решили, что пусть у нас будет первый в космосе, а у них – первые на Луне. Легенды обросли подробностями, музеями. Американцы при помощи психологов ввели в оборот такой термин «синдром астронавта». То есть, когда ты всем говорить, что не делал этого, а тебя все убеждают, что делал, просто ты скромный. А историю со Спилбергом и съемками прилунения в Голливуде используют как фактор сомнения, запуская в сознание людей мысль, что это так же идеи шизофреников. Никто не хочет получить на себя ярлык. В штатах это чревато… Но самое главное, космическая отрасль по эту и другую сторону океана наполнилась деньгами. А то, что периодически кто-то погибал не своей смертью… Ну, такова жизнь. Деньги любят тишину. В общем, вскоре все стали предпочитать молчать на эту тему.
Игнатов окинул взглядом своих собеседников, сначала посмотрел на Симеонова, а потом на Сазикова.
– Насколько я понимаю, Вы побывали, пока еще не понимаю каким образом, на месте старта космического корабля «Восток-1» и зафиксировали то, что в кабине корабля никого не было. Вас заметила охрана, и оставила об этом запись, которая попала в архив. Архивариус принес объяснительные записки к товарищу генералу. Но нет никаких сомнений, что наши коллеги из госбезопасности также скоро узнают о таком инциденте и, проверив все по цепочке, а вернее проследив за передвижениями товарища генерала, придут за Вами. И значит, что Ваша жизнь теперь в опасности, и видимо мне придется ее защищать.
Сазиков посмотрел на Симонова.
– Отличные у тебя аналитики, Володя, – потом он повернулся к Игнатову, – все верно, только защищать надо будет не меня, а вот этого самого филина, он же – Филипп Волхов. И его надо не будет не только защищать, но и… – он еще раз взглянул на Симеонова, как бы получая поддержку, а потом выдал свой план, – помочь ему спасти Гагарина от смерти, а потом вернуть его в кабину «Восток-1», чтобы так сказать восстановить историческую правду.
– Мне? Филина? Гагарина? – Алексей Игнатов ткнул себя пальцем в грудь, потом открыл рот от удивления, посмотрел на рыжую птицу и, наконец, выдавил. – Полный бред.
Филин угукнул и слетев со своей балки, приземлился на стол рядом с Игнатовым, а потом медленной походкой перебрался к нему на плечо.
В этот момент зазвонил телефон, который стоял на камине. Телефон по внешнему виду был старинный, проводной с ручкой на украшенной вензелями корпусе. Чтобы снять трубку Сазикову пришлось встать и пройти через весь огромный зал. Обойти Симеонова, Игнатова. Все это время трубка не переставала трезвонить.
– Алло, Сазиков слушает.
Приложив трубку к уху, он выслушал доклад, потом коротко бросил.
– Пустите, – положил трубку на рычаги, повернулся к своим собеседникам, и с усмешкой произнес.
– И еще одно ваше предсказание сбылось, Алексей. Вы явно можете стать отличным волхвом, – потом рассказал о том, что услышал в трубке. – Привратник докладывает, что к центральному входу усадьбы подъехало несколько джипов. Люди с удостоверениями ФСБ требуют разрешить им проехать на территорию.
Симонов усмехнулся.
– Быстро они. Ну, давайте встречать гостей. А Вам, – он обратился к филину и Игнатову, – общаться с ними не обязательно.
Филин угукнул и вспорхнул с плеча Игнатова, сильно его толкнув, сделал круг на головой.
– Идите за птицей, – объяснил Сазиков, – она вас выведет через запасной выход. Не волнуйтесь, Филипп когда проснется, дополнит вашу картину бытия. Вам будет о чем поговорить.
И уже торопливо добавил.
– Идите, идет.
Игнатов встал и открыл дверь. Филин вылетел в коридор и позвал за собой Алексея.
***
Как только дверь за ними закрылась Сазиков достал из кармана монетку, подкинул ее вверх, поймал и протянул Симеонову.
– Ну, что там? Орел или решка?
Симеонов засмеялся.
– Ребро.
Потом его лицо сделалось серьезным.
– Надеюсь ты понимаешь, что это я вызвал группу немедленного реагирования.
Сазиков убрал в карман монетку, даже не взглянув на нее.
– Конечно, это было запрограммировано. Мы всегда четко знаем, в каком временном створе будут развиваться события. Мне непонятно только одно, зачем так было торопиться? Филипп еще не до конца оправился от раны. Дал бы хоть повязки снять.
Симеонов удивленно осмотрел на Сазикова
– Что значит запрограммировано… – он открыл рот, начиная осознавать. – Неужели это ты подсказал архивариусу, где лежат эти документы?
Сазиков пожал плечами.
– Мог был сразу догадаться. Ты же понимаешь, что ранение волхва во время перехода – это экстраординарный случай. Таким образом ноосфера подсказывает, что ситуация с враньем про первый полет зашла слишком далеко. Надо ее как-то приводить в порядок. – Он посмотрел на Симеонова. – Либо раскрывать правду, что сегодня, как ты понимаешь, практически не реально. Твои церберы этого просто не дадут. Да и все равно никто не поверит. Либо приводить реальность в соответствии с вымыслом. Жаль только ни твой Алексей и ни мой Филипп не готовы к заданию, – он задумался на какое-то время, будто просчитывая варианты и, наконец, добавил. – Хотя бы по тому, что такого еще никто и никогда не делал.
– Не соглашусь с тобой, – возразил Симеонов, – Алексей – идеальная кандидатура, ты сам на это согласился. Он знает территорию, на которой ему придется действовать, пересекался с некоторыми персонажами. – видят, что Сазиков пытается что-то сказать, поднял руку прося закончить фразу. – Ну- да, все это было в наше время, неизвестно как он поведет себя в другом времени, и тем не менее … мы должны попытаться прекратить это вранье. Эх, жаль я не могу взять эту задачу на себя, слишком много знаю. Но ничего не попишешь, мы теперь можем только наблюдать за событиями и не вмешиваться.
Сазиков не согласно мотнул головой.
– Пожалуй, мы можем им немного помочь.
– Как?
Сазиков усмехнулся и подмигнул генералу.
– Давай немного задержим твоих чистильщиков здесь? Дадим, так сказать, ребятам возможность убраться из усадьбы подальше.
Симеонов недоуменно посмотрел на своего старого товарища.
– Молодость решил вспомнить?
Сазиков пожал плечами.
– А что мы теряем? Разомнемся немного.
Симонов помотал головой, сначала не соглашаясь, а потом все же махнул рукой и резко поднялся, одновременно хрустя пальцами, разминая костяшки. – А давай! – подумал, потом добавил. – Посмотрим сколько сможем продержаться.
Хмыкнул.
– Даже интересно стало. Это типа мы вызываем огонь на себя.
Сазиков погрозил ему пальцем.
– Без фанатизма. Усадьбу сжигать не будем.
Глава 4
Подполковник ФСБ Сергей Харченков пришел в отдел «И» совершенно недавно и очень рассчитывал, что сможет спокойно досидеть в нем до пенсии. Ключевое слово «спокойно». Ему боевому офицеру сейчас это было нужно как воздух. Потому что он устал гоняться за террористами, моджахедами, маньяками, организованными преступниками всех мастей и прочей нечестью. Он хотел без лишних проблем досидеть до пенсии, и без лишнего шума перебраться на свою дачку, на берегу Волги. А там шашлычок, рыбалка… Может быть молодая или не очень, но жена.