Серая радуга

Мелита подавилась смехом, чуть не выронив зеркальце. Нольдиус испустил зануднейший вздох.

— Кристиан, должен сказать, что четыре твоих последних побега и одно появление в пьяном виде говорят не за тебя. Если ты действительно хочешь подготовиться к этой квалификации….

В ответ на отцовский тон своего ровесника Кристо выгнулся дугой, насколько позволяли ремни, и взвыл:

— Убью, сил моих нет! Да на кой… — правила Дары сработали, — нечт мне нужна твоя подготовка? Последнее задание! Практика! — снова цензурная пауза, исключительно ради Мелиты. — Бестия!

Вот эта-то новость Кристо доконала больше других.

Практическое или боевое испытание — вот в чём была самая соль квалификации. Обычно, в зависимости от уровня, для испытуемых устраивали что-то вроде полосы препятствий. Теперь все решилось проще: им нужно было всего-навсего продержаться на арене три минуты. Против пятого пажа Альтау Феллы Бестии.

Как только Кристо это услышал — он понял, что на арену не пойдет ни за какие ириски.

Мелита с любопытством рассматривала комнату, в которой целестийская парфюмерия на столе мешалась с контрабандными плакатами музыкальных групп по стенам; в углу лежали карикатуры (запрещенные) на Дремлющего, а из-под них беззастенчиво выглядывал журнал из внешнего мира, очень фривольного содержания.

— Бестия с вами посчитаться хочет, — наконец просто сказала она. — За ту историю с Прыгунками и Гидрой Гекаты. Всё не может успокоиться, что вы ее лишили славы… Хотя чего там огорчаться? Не пройдешь — будешь опять практикантом…

А потом его направят куда-нибудь к экспериментаторам — щиты над ними держать во время их диких опытов. Кристо хмуро подвыл из положения лежа. Худо было как раз то, что он уже свыкся с положением артефактора-оперативника, да и Дара как напарница была не хуже других, да он даже к закидонам Ковальски привыкать начал!

— А может, не так все страшно? — жизнерадостно продолжила Мелита. — О, Дара! Ты, случайно не знаешь, как продержаться на арене три минуты против Бестии?

Вошедшая Дара мрачно усмехнулась, как бы говоря «на арене увидим». Похоже, ей прямо-таки не терпелось.

— Хочу заметить, — встрял Нольдиус, трогая набеленную щеку, — что в случае с Дарой ситуация понятна: ее способности к артемагии никто не оспаривает. Однако в случае с Кристо нужны либо спонтанно появившиеся навыки телесной магии, либо… понятия не имею… какая-то иная тактика…

Мелита ничего не ответила и задумалась. Дара, отыскав в хаосе вещей комнаты (у нее был хаос и похуже) низкое сидение, уселась и принялась за общение с очередным предметом — опасного вида заколкой с длинной иглой. А в комнату уже влетели Хет и Скриптор, олицетворяющие информационную стихию артефактория.

— П-привет, — поперхнулся Хет, узрев привязанного Кристо. Тот не ответил и молча вперился в потолок. «Кто-нибудь… похороните меня вместе с этой кроватью», — говорило его выражение лица.

«Мы узнали, что такое «пасынки», — Скриптор, как всегда, не говорил, а писал в воздухе. — Сначала, конечно, думали, что это чьи-то приемные сыновья…»

— Да неуже-е-ели?!

— А потом Скрипт влез в архивы и отрыл там кое-что! — возбужденно вступил Хет. — «Пасынки камня» — существа, рожденные при помощи магии!

«Больше артемагии, — поправил Скриптор. Он скромненько застыл на пороге, а Хет задвигался по комнате, заглядываясь сразу на всё. — Это что-то вроде нежити, но созданное неестественным путем. То есть, рождается-то оно естественно, но потом изменяется в другой вид при помощи артемагии — очень черная и очень тонкая магия… Я не всё понял…»

— Потому что трактат был написан еще до Альтау и на древнем языке! — возбужденно пояснил Хет. — Но там было что-то вроде того, что артефакты губительны для детей в больших количествах — знаете про это?

— Не совсем так, — отозвалась Дара задумчиво. — Скорее, артефакты, если их много, пытаются подчинить ребенка своей воле… Если ребенку, который не может еще сам мыслить, дать мощный артефакт, даже спящий — энергетические нити мало-помалу начинают опутывать ребенка, узлы впиваются ему в душу, питаются от его жизненных сил и магии… Ребенок вырастает подчиненным воле артефакта — подобием предмета. Долго они не живут, но изменения, которые с ними происходят… — у нее брезгливо передернулось лицо.

— Ага, ага, так вот, если в скопище артефактов, даже спящих, класть яйца птиц или драконов, или там, василисков — влияние начинает проявляться еще раньше и четче. И потом вылупляются такие твари, которые послушны воле того, кто прикоснется к ним первым…

«Так некоторые артефакты признают власть над собой — мечи, например», — не пожелал отстать Скриптор.

— Да, так эти гады потом будут убивать себе подобных, то есть, тех, кем они могли бы стать, если бы не артефакты, понимаете? Так вот, самое интересное, — Хет нагнулся вперед, и глаза у него заблестели маниакально, — помните, я несколько месяцев назад говорил вам: слухи, мол, среди разводчиков ходят, что драконьи яйца пропадают. Помните, да?

Кристо вспомнил, хоть и смутно — был такой разговор, только вот они с Дарой как раз готовились в очередной рейд, а потому внимания и не обратили… Он перестал дергаться на своей кровати. Лежал и смотрел, как понимают остальные. И до него помалу доходило.

Ведь убить-то дракона сложно. Само-то собою, сейчас драконы уже не те, что раньше, в холдонские, скажем, времена. После Альтау появились Энгерн Приручитель и его компания, начали помалу с драконами работать, ну и превратили в полезных животин, а то горячие головы думали уже истреблять драконов до единого (Кристо обнаружил, что вспоминает текст учебника, с ужасом затряс головой и вернулся к мысли). Да так-то, нынешние драконы — и вовсе лапочки. Пламенем не все дышат, нападать — не нападают, и всё понимают, ну вот прямо как собаки. Только вот броня у них крепкая, скорость — хорошая, зубы — острые. Да и без погонщиков они не летают. Бывают, конечно, столкнутся или сцепятся в воздухе, только…

Только получается, что если уж нужно убить дракона — нужен дракон. А лучше — несколько. А обычного дракона пока вырастишь, пока натравишь на сородичей… да еще и управлять такой штукой — это надо нехило поучиться. Вон, Ковальски может подтвердить.

А с этими тварями, как их там, «пасынками»… из драконьих яиц созданными… с ними, значит, получилось проще.

— Мне приходилось слышать, — переживая за свой имидж, начал Нольдиус, — что несколько дракси не справились с управлением в последний месяц — расшиблись…

Помолчали. Кристо представились хищные твари, которые накинулись на них в воздухе. Наверняка ведь за дракси приняли.

— А зачем? — задала Мелита простейший вопрос. — Зачем кому-то сшибать драконов? Транспорта нас лишить хотят? Воюют против Воздушного Ведомства? Или они пытаются избавиться от…

И поглядела на Кристо, который сразу же занервничал. Мало ему Бестии на испытаниях.

— Эге! Кто это так сильно хочет меня укокать?

— Назвать? — оживился Хет, но Мелита с улыбкой отмахнулась:

— Не надо перечисления учителей, малышни и бывших девушек. Тебя или Дару — вряд ли. Вот Оплота Одонара…

— Который на самом деле не Оплот Одонара?

— А кто об этом знает?

Кристо замолчал, а Мелита уже обнаружила на его столе шоколадные конфеты и принялась их с восторгом потрошить: шоколад был в Целестии редкостью, и лакомка Мелита знала в нем толк.

— Я немного угощусь? — спросила она, запихивая в рот третью конфетку.

— Для тебя привез, — ответил привязанный Кристо. — Ладно, дайте и мне одну. Заодно развяжите, а? Хет, убери лапы от конфет — без лап останешься, смуррило!

Дару эта суета сует как будто не смущала: она думала, нахмурив брови и сильнее обычного выпятив подбородок.

— Очень может быть, что это контрабандисты, — наконец сказала она медленно. — После битвы с Прыгунками больше сотни осталось на свободе, а старое селение вообще не трогали… И Ягамото поставлял им артефакты… И к Максу у них могут быть очень большие вопросы, если вспомнить смерть Эльзы… Хет! А можно как-нибудь узнать, кто погибал в этих дракси, которые с управлением не справились?