Страница 57 из 61
— Бугай, — выдохнула Алёна, сглотнув, будто дико пить хотела. Не успела я отвернуться, Светка меня за руку схватила, глазки жалостливые состроив:
— Пожалуйста, скажи, что зеленоглазый тоже свободен?
— Вы что, реально?.. — недоговорила — подруги померкли, словно я их отругала. — Да вы не поняли, я не моралистка или вас чему-то учить собралась. Они мне, типа, братья старшие. И если вам хихиканье, я их вам на расправу не отдам.
Покосилась на Гавра и Тернистого — охранники так резко отвернулись, занимаясь разговором, что меня осенило, да они не ради меня выряжались.
Вот же скоты!
— Дань, — проскулила Светка, — очень нравятся.
— Дело-то ваше, но тебя папаша, — беззлобно шикнула Алёнке, — с потрохами сожрёт, если ты домой простого смертного женихом приведёшь!
Это не шутка. У неё отец прокурор.
Вот же засада!
— Ты так далеко смотришь, — покраснела Алёна. — Мне бы с ним вообще заговорить, а там… твой муж мог бы замолвить словечко перед моим.
А вот это вообще несусветная наглость, зато в лоб.
— А я думала у нас бескорыстная любовь, — нарочито подосадовала, но чтобы подруги расслабились, отмахнулась: — Лан, сейчас, — буркнула, к своим «братьям» шагая.
— Если обидите девчонок, грохну, понятно? — отчеканила, остановившись напротив охранников.
— Да ну, Дань, мы не развлекать малолеток приехали, — отвернулся Гавр.
— Ага, тогда глаза не ломайте. Вы уже свою озабоченность выдали! — заверила без шуток. — Раньше думать было нужно, а теперь не портите моим подругам праздник…
— Молодые больно, — косясь друг на друга, словно выискивая поддержки, пробормотали мужики.
— Если вы надеетесь на моё осуждение — хрен дождётесь! А девчата там грустят, плесневеют. Можете сидения до дыр протирать, изображать из себя глупое благородство, а их более смелые и беззаботные уведут.
— Такие ветреные? — вскинул брови Тернистый.
— Не тупите. Это же Выпускной! День — огромных ошибок и отчаянных поступков!
— Они совершеннолетние хоть? — сбивчиво уточнил Гавр.
— Для всяких разных неприличных дел! — заверила кивком. — Хотя я намекала только на приятно проведённый вечер, — тотчас добавила, чтобы немного поиздеваться. Мужики на меня уставились, как на злобную ведьму. — Мальчики, мы уже взрослые для жизни с вами наравне… почти, — брякнула тихо и уже самой себе.
Взяла бокал с коктейлем и встала у колонны, с тоской глядя на счастливых друзей, отжигающих на танцполе в огромной тусовке таких же хмельных, диковато-радостных физиономий. Мне становилось всё хреновей. Может и некрасиво завидовать, но я завидовала. По-хорошему. По человечески, потому что тоже хотела хоть кусочек счастье… себе.
— Алик, — дёрнула бедром, избавляясь от наглого объятия друга. С тех пор, как Хан ему пригрозил, Ташкинцев перестал мне делать предложения, но друзьями мы оставались по-прежнему. Но, как бы это странным не казалось, вот такие лапанья он себе иногда позволял. Без пошлости, но на грани… и их я пыталась избегать.
— Алик! — чуть грубее, но реплика так и застыла на губах, когда настойчивее вильнула бёрдами, требуя меня отпустить, и даже рукой шлёпнуть собиралась, но до спазма в лёгких затаила дыхание.
Замерла, не зная, что было в этот раз не так, но что-то было в этом объятии со спины другое. Крепость рук, жар… и моя реакция на это! Волнение в груди, дикий бой сердца аж до печёнки ёкающего. И дрожь по телу. Никто её не вызывал кроме ХАНА. Никого мурашки так не слушались — только мужа!
А когда он плотнее прижался, загребая в кольцо рук и нагло вдыхая меня, я отравилась ИМ!
ХАН!
Чуть не рухнула, теряя сознание… руки и ноги ослабели… только звон, бьющегося бокала меня немного отрезвил, а я уже слезами давилась.
— Он так и не понял, что ты моя?.. — прошуршал на ухо Хан.
Все мои нервные клетки активировались. Все инстинкты обострились, и я умирала от счастья. Теряла связь с реальностью, тонула в НЁМ!
— А ты этого ещё не забыл? — парировала нарочито ровно.
— Даже не вкусил, — с досадой и страстью, от которой меня волной удушливой окатило.
Глава 54
POV Даниила/Дань
— Ты в платье! — странно подметил Хан, крутанув меня к себе лицом, но всё также удерживая в объятиях.
— И до сих пор в ленточке, — в свою очередь напомнила. — А у меня праздник в разгаре. Я пьяненькая и на всё готовая, — лживо подосадовала.
— Провоцируешь, — прошелестел хрипловато Хан, меня в себя крепче вжимая.
Я, обмирая от счастья, слушала громкий стук его сердца.
— Ты мне начало совместной жизни испортил, — капризно укорила. — Как женщину почти растоптал, — упрекнула беззлобно, но звучать хотела.
— Ты мне вообще привычную жизнь разрушила, — тихо буркнул Хан, — и ничего… я ещё с тобой…
— То есть о разводе и правда не думал?
— Убить хотел, развестись — нет!
— Мило… — даже улыбку вызвало. Обвила за шею и бессовестно подышала своим новым наркотиком.
— Мило, — вторил глухо Хан, но его голос дрожал. — И что это значит?
— Что я тебя изнасилую здесь, если ты меня, наконец, не отвезёшь домой, — прошептала как на духу, от блаженства млея.
— Значит всё? — Я чуть настороженно глянула на Хана, когда мы сели на заднее сидение в машину. — Марго и Яр… — пояснила.
— Они больше тебя не побеспокоят, — только авто тронулось, коротко отозвался муж, напряжённо смотря перед собой.
— Их… ты? — голос надломился.
— Не забивай этим свою голову…
— Ты опять собираешься держать меня в стороне от всего? — не собиралась скандалить, но вопросы рождались. — Я не лезу в драки. Не требую невозможного! Но я часть твоей семьи! Так что не смей уничтожать, во что я верила всё это время и рушить мои мечты…
Хан мрачно покосился, нажал кнопку, и нас от первых кресел отрезало стекло:
— Детство закончилось, Дань. Взрослая жизнь другая и случается разное, я не хочу, чтобы ты была в чём-то замешана. И если что-то случился, надеюсь, ты научишься переживать это стойко, — говорил спокойно, размерено.
— Это ты сейчас о чём? — моё сердце как-то сжалось в груди. Остро ощутила, что меня предали. — Мне по магазинам ходить и вести праздный образ жизни? А ты в грязи возиться и опять по шлюшкам скакать?
— Я этого не говорил.
— Только посмей! — пригрозила смехотворно. — Я не позволю! Я не бываю на чуть-чуть… И лучшей жены тебе не найти! — прозвучало дерзко и самонадеянно, но я привыкла говорить, что думаю. — Ты и сам это знаешь!
Он обшарил моё лицо тёмными глазами, в которых я все больше пропадала и пробормотал:
— Ты же понимаешь, если с тобой что-то случится, я…
— Меня убьёшь! — догадливо кивнула. — Тогда не своди с меня глаз. Вообще… Никогда, — это была самая глупейшая фраза и до безумия душевная. Такая, что я сама заулыбалась.
— Осторожно, Дань, лишиться свободы легко.
— Тогда уже, наконец, возьми меня в плен, но так, чтобы не ущемлять мою свободу.
— Боюсь я и сам не знаю границу. А с тобой, — умолк, — я себя не узнаю, поэтому и контролирую едва ли…
— Но ведь контролируешь! — подосадовала искренне.
— Молись, глупая, чтобы так и было, потому что если сорвусь…
— Чёрт! — хватанула воздуха, — не дразни, Руслан. Не провоцируй, потому что я мечтаю тебя увидеть ДИКОГО, а не такого… — запнулась, пожевав губу, потому что изворачивала душу. — Это убивает во мне женское начало. Мне всегда казалось, что если грянет желание, оно будет сродни животной похоти — бах, взрыв! А ты меня вечно водой ледяной умываешь.
— Я в ней сам купаюсь уже предостаточно, — невесело оглянулся Руслан, — порывы и страсть меня пугают. А ты… тот самый взрыв. Я так и не понял, как мне с этим справиться.
— А зачем? — сердце отколачивало лихой, обиженный бой.