Страница 24 из 61
— Пока меня тащили, ударилась, — поморщилась Даня и слёзы с щеки смахнула. — Нормально всё, уже почти не болит!
— Кто-то из моих ударил? — даже затаился. Я не привык парней наказывать за девок — но до этого не было прецедентов, но сейчас. Даня молчала и зыркала на меня мрачно, укоряюще. Как дикий зверёк, кому обломали свободу, и он отчаянно жаждал её вернуть.
— Сама, — удивила ответом. Думал, сейчас обвинит всех. Был к этому готов и что самое жуткое… я бы поверил и пошёл чинить суд, потому что никто не смел трогать мою ДАНЬ! Пока я того не велел…
— Тогда как?
— Амбал меня тащил, а я… — носик наморщила, — брыкалась, ну и головой сильно дёргала… Сама! Об угол… — запнулась, глаза опустив.
— Ясно, — мне полегчало. Не хотел бы из-за бабы с парнями ругаться, или даже просто предъявлять какие-то пустые претензии.
— Голова болит? Кружится? — странные были вопросы к девице-заложнице. И даже звучание их мне не по душе было, но слово не воробей…
— Обязательно об этом здесь и сейчас? — на грани истерики взбрыкнула Даня. Даже восхитила, чем и обозлила меня же на меня.
— Нет. От тебя воняет. Помойся и спать! — отдал распоряжение, понимая, что мы оба устали, и уборная впрямь была неидеальным местом для общения. Тем более глухой ночью, после пережитого накануне.
— Полотенце сейчас принесу. И молоко приготовлю. Если хочешь перекусить, шоколад… — бл*, меня тошнило! И тошнило от себя. Я не привык к таким нежностям по отношению к чужим… только к матери, сестре и дочери, последняя из меня вообще верёвки вила. И ей прощалось всё! Потому что именно дочка была главной женщиной в моей жизни!
— Спасибо, — судя по лицу Даня это обронила формально и почти плевком.
Ощущая гадливость от того, как я раскис, сдёрнул свои вещи с крючков и поспешил на выход, но уже ногой за порогом, обронил:
— Тебе шмотки сейчас принесу. И только скажи, что не наденешь чужое, будешь ходить голой! — припечатал веско.
— Я уже заметила, что ты ещё тот нудист. И меня к этому приучить желаешь?
— Остришь? — даже оглянулся, сражаясь с диким желанием промыть ей рот с мылом.
Даня стояла, высоко задрав голову и руки на груди сложив. Дерзкая, неукротимая нахалка.
— Значит и впрямь в норме…
Пока девчонка мылась, успел проверить ребят — как и думал, все разместились нормально. Ни одного свободного места не осталось.
Обещанное Дане принёс. В ванную комнату заглянул с робкого стука. Пару секунд мазохистского наслаждения худеньким силуэтом в душевой — и, поскрипев зубами, что лечиться мне нужно, оставил полотенце, вещи сестры для Даньки и выпинал себя из комнатки, где с большим удовольствием бы заперся… И занялся распутством с малолеткой, которая меня вот-вот доведёт до насилия.
У постели потоптался немного, а потом плюнул и лёг.
Мой дом! Моя комната! Моя постель!
POV Даниила/Дань
Меня и впрямь шатало, подташнивало, но прохладный душ сотворил чудеса. Не то чтобы я была готова на «подвиги», но полегчало…
Уже выходя из кабинки, мысль, что полотенца нет, впрочем, как и вещей, только начала ход, как я заметила всё это на крючках близ туалета.
Розовое банное полотенце, чёрная футболка, чёрные спортивные штаны… не удивительно. Помнится, такую цветовую палитру Хан мне уже предлагал в загородном доме. Вероятно, опять вещи сестры.
Быстро оделась, подосадовав, что нет расчёски для моих кудрей и фена, но себе зарубку сделала, при возможности об этом спросить, а выходя из уборной, меня ожидал новый шок.
ХАН! На постели!
— Какого чёрта ты тут делаешь? — в очередной раз опешила от вида мужика в комнате, где мне предстояло прозябать отведённый срок. Или нет?
Если да, то Хану тут делать нечего!
— Ты же не собираешься?.. — поперхнулась возмущением, глядя на спокойно лежащего мужчину.
— Уже… почти, — перебил ровно, едва ли на меня посмотрев, — а ты голосишь и не даёшь спать, — ворчливо бросил и опять смежил веки.
— Хан, это не нормально! — выпалила какую-то нелепость, но как осмысленно объяснить понятное «девочка и мужик вместе не спят!» не знала.
— Да? — лениво приоткрыл глаз. — То есть, когда ты хнычешь и просишь меня остаться — это нормально, а когда я проявил инициативу…
— Сейчас другая ситуация! — вспылила, неопределённо взмахнув от бессилия руками. И вообще, мне не нравилось, что он напомнил о моей слабости. Да, сама виновата, так вот же не значит, что он должен тыкать в неё и нагло себя навязывать.
— Тогда я была не в себе, — отчеканила полная достоинства, — а теперь…
— Нет места в доме, — отрезал Хан. — У меня мало спальных мест и комнат, а толпа собралась большая. И такое будет, пока мы не разберёмся… Так что смирись. Ты вообще должна быть благодарна, что я тебе предложил хоть какое-то приличное место для сна, а не запер в подвале… Или, — пауза, — тебя это устроит?
Глава 25
POV Хан
— Нет, — скривилась дикому варианту.
— Или тебя моя компания не устраивает? Могу у парней тебя разместить. В комнате сестры — трое. В комнате дочери — двое.
— Меня устраивает эта! Без тебя!
— Есть ещё гостиная — там двое, — словно не слыша моей реплики, продолжил Хан. — О, кстати, там Гавр и Тернистый. Друг друга уже знаете хорошо, и ты прекрасно понимаешь, что они к тебе испытывают… Так что только слово — и я спущу своих псов… на тебя.
Хан опять глаза закрыл, руки за голову закинул:
— На самом деле мне похрену до твоих претензий. Не хочешь спать на постели — на, — не глядя, прямо в меня запулил одну из четырёх подушек. Да с такой скоростью, что не то, чтобы увернуться от пушеного попадания, я даже не среагировала на это хотя бы лишним морганием. Зато поймать успела… и то на автомате от шока, когда подушка впечаталась в мою грудь с глухим шлепком.
— Спи на полу! — добавил спокойно Хан и умолк.
А я так и стояла, обняв подушку и опешив от деликатности.
— А как же широкий жест? — жалко промямлила. — Благородный…
— Посыл?.. — за меня закончил Хан. — Обещаю: и жест, и посыл… Этим я закончу наше знакомство. А сейчас, — он тяжко вздохнул, словно уже был сыт по горло происходящим:
— Я слишком устал, — подтвердил мои мысли, — чтобы дешёвыми жестами себя обречь на неудобный сон. Либо рядом спи, либо на полу — и заткнись! Я дико хочу спать!
Вот такой джентльмен.
Я потопталась возле постели. Покосилась на пол… без коврика — то есть спать на холодном ламинате. Прикинула, как это будет и, поджав губы, забралась на свободную сторону постели. Бочком протиснулась, чтобы не соприкоснуться с мужиком, умудрившимся занять значительную часть огромного на первый взгляд матраца. Под одеяло нырнула, радуясь, что Хан поверх лежал.
— Ты ведь меня не тронешь? — шёпотом в тишину комнаты опять эту глупую фразу обронила. И затаилась в ожидании ответа.
— И не мечтай, — прилетел неизменный фырк. — Муж объезжать будет. Только я уже голову сломал, под кого тебя пристроить, — плевком, оно и понятно.
— А что думать? Отдай меня Алику Ташкинцеву. Сынок Ташкена. Он хоть и не из вашей группировки, но зато, можно сказать, породнишься с человеком Монгола. Ташкен там не последний…
— Знаю я кто такой Ташкен и на каком счету, — и тотчас как-то задумчиво умолк Хан. — Кто он тебе? — секундой погодя.
— Пару месяцев встречаемся. У нас вроде как, — выдержала нужную для значимости паузу, — серьёзно, — дышла через раз. До мурашек страшилась реакции мужика, и до отчаянья желала бурной, но Хан был как всегда непрошибаемо спокоен. Меня это царапнуло, поэтому добавила:
— Если уж никто из твоих, выдай за него. Он ещё и спасибо скажет.