Страница 18 из 25
Спокойным был только один человек в поместье — дядя. Новости о запечатанном алтарном зале и реакции предков он выслушал молча, отобрал тапок, набросил купол тепла и даже налил горячего чаю, нарушив собственные предписания.
Дядя — знал.
Не знаю откуда, но он знал, что просто не будет — предки не примут Данда так просто. «Мои грехи» — выдохнул он тихо, и вытащил несколько страниц из стопок, которыми был завален весь стол в кабинете.
«У нас есть четыре декады». Ровно четыре декады, иначе брат вернется обратно. Ровно столько выторговал дядя у предыдущего Главы клана Хэсау, чтобы попытаться.
— Выторговать больше? Увеличить сроки?
— Сро-ки, — протянул он по слогам и посмотрел на меня нехорошим взглядом, оценивающим, таким он смотрит на вассалов, прикидывая куда лучше пристроить таланты. — Хэсау был согласен. Он хотел сущую мелочь… равный обмен — декаду за декаду, зиму за зиму, которую Дандалион проведет здесь… чтобы попробовать сделать то же самое.
Я сдвинула брови — дядя говорил непонятно. Глава предлагал зиму?
— Обмен, — повторил дядя. — Они хотели тебя.
Меня? Вместо Данда? Чтобы я жила у Хэсау, как Данд у нас?
— Но зачем? Я слабая…
— Именно поэтому. Род Блау одарил тебя… мало. Светлая, в детстве ты часто болела, — дядя снова пошевелил свитки на столе. — Иногда, — начал он пояснять крайне неохотно, — если сильный алтарь, вторая половина может быть сильнее первой… такие случаи редки, но бывали. И…, — тут он сделал паузу, — ты слабая Блау. Это признают все.
— Они считают, что…?
— Они считают, что кровь Аурелии сильнее, и ты бы давно поняла это, если бы тебя принесли к Алтарю Хэсау.
Дядя смотрел в окно. Светляк над головой порхал, чуть подрагивая, и освещал его спереди — я видела широкие, развернутые плечи, руки, сложенные за спиной…
— Обмен, — повторил он отчетливо. — И выбор.
В кабинете пахнуло силой, как будто волна воздуха прошлась от одной стены до другой.
Ребенок в обмен на ребенка? Глаза защипало, к горлу подкатил противный и едкий ком.
— Запомни. Когда-нибудь Аксель окажется в такой же ситуации… ты поможешь брату принять верное решение. Глава не руководствуется личными желаниями, есть решения, которые нужно принять. Аксель импульсивен, несдержан и слишком похож на Юстиния, — дядя развернулся ко мне.
«Аксель угробит Клан» — эти слова не прозвучали, но я почти слышала, как дядя говорит это. «Угробит, если не умрет раньше».
— Если… Глава не сдержан… за спиной должен быть человек, который примет верное решение… если Глава не в состоянии сделать выбор. Ты понимаешь меня?
— Ты поэтому оставил меня в Клане?
— Не заставляй меня жалеть об этом решении. Блау слишком мало, нас слишком мало, чтобы можно было позволить себе совершать ошибки. Многие в пределе считают, что у нас слишком много…, — дядя выдавил кривую улыбку, — … слишком много всего. Земли. Артефактов. Вассалов. Шахт. Для такого маленького рода.
И Арка! И новая шахта!
— Многие считают, что мы не сможем удержать… многие ждут… ждут зимами, когда мы споткнемся. Тиры, Фейу, Асти…, — дядя монотонно перечислил практически все основные рода предела. — Сотрудничают с равными. По силе. Если ты слабее, — он подбросил вверх одну из кистей и поймал её, переломив двумя пальцами — дерево хрустнуло, — сильный использует слабого.
Мы не можем позволить себе быть слабыми Вайю, мы не можем позволить себе быть импульсивными, мы не можем делать то, что хотим.
Всё детство на разные лады дядя повторял мне одно и то же. Одно и то же. Я открыла рот, чтобы рассказать об Иссихаре и… захлопнула. Дядя не поймет. Не поймет, потому что не знает, он просто не сможет понять.
— Ты услышала меня?
Я кивнула.
— За твои ошибки будет платить Клан, будут платить вассалы, род. Ответственность, Вайю, ответственность и контроль.
Этот разговор был вчера, но мне казалось — десять зим назад, или даже двадцать, настолько я была измотана борьбой с чужими эмоциями.
Фей ненавидела. Кого-то и где-то там за горной грядой, но шлейф ненависти тянулся за ней по всему поместью. Эмоции Фей пахли прелыми листьями, осенними дождями и траурным ладаном.
Ремзи пах солнцем. Ошеломительно обжигающим, эмоциями дома, тепла и света — это всё, что он испытывал.
Винни была пустой и гулкой, отражая и пропуская эмоции других, юная целительница — застенчивой, ей нравился Аксель, Луций — излучал недовольство, усталость и… страх.
Аксель — ярость, Данд — гнев, Нэнс — обиду, Маги — любовь.
От этого кружилась голова и даже восемь колец — я натянула все ментальные артефакты разом, не помогали блокировать чужие чувства.
Сейр вычислил это сразу — первым, отменив для меня утреннюю тренировку, раздал задания и отвел в зал, но помочь не смог — алларийцы цельны, и не нуждаются в том, чтобы брать чужое.
Мне нужен был менталист. Срочно. Немедленно, или я сорвусь.
Кто доложил дяде, я не знала, но Луций уже ждал в кабинете вместе с Целителем. Замеры и общую диагностику провели быстро — было бы ещё быстрее, если бы просто спросили меня.
— Эмоциональная нестабильность…?
— Дар….
— Как не вовремя…
— Продержится?
— Сорвется….
— И «запечатывание», — произнес Луций осторожно, а дядя выругался так, что Целитель спешно опустил глаза, и быстро, задом, просеменил к двери, дважды запнувшись о стулья. — И ритуал ночью…
— Запечатывание? — я подала голос — когда в кабинете были только Наставник и дядя дышалось легче, они держали эмоции под жестким контролем. Великий, пусть это будет не то, о чем я думаю!
— Приказ, — пояснил мне Луций. — Всем Главам и Наследникам кланов надлежит прибыть сегодня для … участия в ритуале «запечатывания».
— Убийства, — холодно поправил дядя. — Для этих детей лишение силы — равносильно убийству.
— Хейли? — выдохнула я тихо.
Наставник кивнул.
— Она не справится, — констатировал дядя спокойно. — И мы получим тоже самое, что на Турнире.
— Остаться дома?
— Приказ заверен печатью Фениксов, Наблюдатели уже прибыли, — мягко пояснил мне Луций. — Можно спровоцировать всплеск раньше? — это уже дяде. — Этого хватит на пару декад, согласно записям.
— Можно, — дядя отстучал костяшками пальцев первый куплет Имперского марша по столешнице. — Можно.
Так и не поняла, что было важнее, чтобы я была спокойна вечером и ритуал принятия в род прошел ровно, или чтобы не сорвалась в Керне, перед лицом всех Глав, городского Совета, имперских наблюдателей и менталистов, тройку которых прислали специально для этого радостного события.
После короткого совещания меня окружили людьми — слуги, Луций, Яо, Фей-Фей, меня постоянно кто — то сопровождал, не оставляя ни на мгновение даже в купальнях. Я смогла продержаться в таком режиме до завтрака, но тут сорвался Данд, приехал с первым порталом Аксель, Геб сломал одну из последних заготовок, кто-то из служанок спалил шелковую скатерть внизу на кухне, а Яо молча бастовал против правил сестры — ему увеличили число занятий по алхимии.
А потом дядя собрал всех нас в одном кабинете.
— Вайю…
Глаза в глаза. Ладони у дяди жесткие и теплые.
— Давай! Выплесни эмоции… ну же…ты должна просто захотеть…и ударить…
Но это не помогало — эмоции клубились внутри и требовали выхода, их было слишком много, и все чувствовали разное.
— Давай! Ну же!
Я попыталась сделать рваный вдох, всхлипнула и…ударила. Швырнула всё, что чувствую прямо в дядю, всё, что накопилось за сегодняшнее утро.
…
…
…
Данд сидел прямо на ковре, под куполом и тряс, тряс, тряс головой, отфыркиваясь. Дядя устоял на ногах — шагнул назад, опершись на стол. Стоял молча, прикрыв глаза и сгорбившись — рука на столешнице чуть подрагивала, но он не упал, как я.
Задница болела — я отлетела назад, из носа текла кровь, и я швыркала, промакивая платочком — пальцы тряслись так, что кастовать плетения сейчас — самоубийство.