Страница 13 из 114
— Первое задание…
Голос его звучал властно, требовательно и чарующе… а я мысленно рисовала Макса в форме “Ливера”. И мой Макс забивал… забивал… забивал… на меня. Тьфу ты, голы в ворота Кирсанова.
А Роман Игоревич бежал… бежал… ко мне. Стоп… не ко мне. Он бежал… с мячом.
Промахнись, Роман Игоревич, ох промахнись, родной!
И тут я в образе стрикера, но с алыми губами, пересекаю футбольное поле, завладевая его вниманием.
Он запинается… мяч…
— Кристина Кравчик! — мои фантазии обрушил недовольный тон Кирсанова. — Вам персональное приглашение?
Я аж вздрогнула.
О, боже, вот зачем такой интимный подтекст? Ему что, вчерашнего не хватило?
Не знаю, что прочитал на моём лице, но Роман Игоревич прищурился:
— Если не готовы к серьёзной работе, вам тут не место! — припечатал холодно.
Вот так! Из огня, да в полымя, сразу потом ледяным умылась, а пронизывающий взгляд Кирсанова пробрал до самых костей!
— Простите, — поспешно нырнула в компьютер носом, а глаза скосила на монитор соседки, старательно рассматривая, что нужно делать. Коль прослушала, так подсмотрю… Но у неё пока было пусто.
Ладно, из ничего тоже можно что-то вычленить — я открыла ту же программку.
А потом так и качалась — лево-право, ожидая, когда соседки наконец начнут что-то делать. Начать решила, как обычно с “рабочего места”. Блокнот. Ручка. Телефон, ноутбук поближе, экран чуть шире открыть. Это всё мелочи, конечно, не могу я начать работу, пока всё не будет под рукой.
Откуда фанатизм? Да потому что неоднократно роняла ноутбук, зацепившись за шнур, пока тянулась к блокноту, проливала чай и так далее, и так далее.
Так что жизнь научила: если ты — Кристина Кравчик, лучше будь аккуратна! Ты точно что-то уронишь!
Поэтому перед работой я обязана быть готова на все случае жизни! Глазами обшарив своё место, запоздало заметила, что мои серенькие, к слову, соседки, забыли об испытании — глядели на меня обескураженно и с нескрываемым недоумением.
Видимо, решили, что я тут через постель.
Ха-ха-ха! Три раза, и никак не меньше!
Постель — пффф! А вот и нет! Через стол!.. Почти осквернённый стол самого Тирана Тирановича.
Спасибо, что ОН был! Потому что если бы он не случился, теперь мне думается, я бы вообще не имела шанса на испытание.
Опоздала — вали мимо!
И трусики с колготками — к чёртовой матери сними!
У-у-у, это будет меня преследовать вечно! Как бы перезагрузку мозгов сделать и ничего не помнить?!
И губы оближи!..
А-а-а… сделайте мне лоботомию!!!
Чёрт! Чёрт!
Интересно, а Кирсанов о нас вспоминает?
Глянула на него быстро — нет. Даже намёка на то, что я оставила след в его душе или даже памяти. Он с серьёзным лицом, очень сосредоточенно окопался в своих бумагах, видимо убивая двух зайцев разом — собеседование и работа!
Уф, ну и ладно! Рада, что вчера оказавшись в престранном, щекотливом положении, Роман Игоревич просто не смог меня послать грубее. Потому и позволил сегодня быть с другими претендентками в одном ряду. Получи я эту должность за “красивые глаза” непременно бы сгорела со стыда, даже по офису бы пройти не смогла.
Так что я теперь на наше знакомство смотрела по иному, как на эпизод скорее постыдный, нежели способствовавший чему-то.
Не-на-ви-жу слова “Блат”, “Замолвить словечко” и “Я там договорился”. Потому откровенно радовалась, что иду “собеседоваться” на общих основаниях. А если учесть, что Великолепный Игоревич ни разу не подал вида, что мы знакомы, я вообще начинала уверяться в том, что для него ничем не выделяюсь из общей массы дам. А что там сообщало бешено колотящееся и сжимающееся при каждом его движении сердце — проблемы сердца. Нельзя таким чувствительным особам как я, слушать глупые органы. Качаешь кровь? Вот и качай себе дальше! Нечего вмешиваться в рабочие процессы “Программы-рекламы”…
Успокаивала себя, настраивала и радовалась, что ничем из толпы не выделялась. Если только выбором одежды. Я снова оделась “не в кассу”. Сама знала.
Короткие юбки не люблю и ношу их крайне редко. Предпочитаю из короткого — безразмерные платья-свитера или платья-рубашки, но если уж в совершенно «монашеском», по меркам общества, наряде меня приняли за “девушку с низкой социальной ответственностью”, то какой фурор произведёт юбка-карандаш?
Массовое изнасилование?
Оргия?..
Так и вижу, как оголяю ножку по щиколотку, а мужики штабелями так и валятся… так и валятся.
Ха!
Никогда о себе, как о роковой красотке не думала, но тут самооценке грех не взлететь. Поэтому, так и быть, с массовыми убийствами повременю.
Да к тому же меня никто так и не предупредил по дресс-коду, значит — свободный. Я только запомнила, что боссу особенно пришлась по вкусу моя суперстойкая помада. Поэтому губы опять были накрашены тем же тоном.
Не специально — так вышло. Дело было в привычке, а когда уже нанесла помаду на губы, вспомнила о Кирсанове. Оттирать не вязалась, попробуй-ка, сотри алую помаду, не испортив тон лица. Вот и вышло, что внешне я ну о-очень выделялась из толпы уже-готовых-секретарей, а они все как одна: белый верх, чёрный низ. Строгие причёски, неброский макияж, хмурые лица. Очень важные дамы.
Интересно, а они тут “через что”? Через “отдел объявлений в газетке”?
Или как я?
Сразу представила, как все эти женщины, а некоторым было весьма за… сорок, — по очереди приходили в кабинет к Вадиму Игоревичу и сразу садились на стол.
В чулках, при параде, а он им: “Не будем мешкать, раздвигайте ноги! Проверим, всё ли у вас готово к встрече с Кирсановым!”
Мысленно отругала себя за неподобающее веселье при столь невесёлых обстоятельствах, и так и не дождавшись активных действий от соседок, стала думать, что от меня требуется.
Не успела начать вникать, как дверь снова распахнулась.
Да как распахнулась! Сразу обе створки, чуть ли не фанфары зазвенели, и громкий, чёткий голос объявил:
— Саймон! Польски! На собеседование!
Вот он-то точно тут не через постель. И не по блату…
Надеюсь.
Саймон Польски — высокий, худощавый мужчина, с исключительно ухоженной внешностью. Неестественно-идеально кудрявые волосы, зачесанные назад. Узкий чёрный костюм, а вместо рубашки белая футболка, обтягивающая каждый изгиб щуплого тела. Туфли на небольшом каблуке, через плечо — сумка, а в руке он крутил “Айфон”.
Мужчина вальяжно прошёл мимо нас, претенденток, да прямиком к Вадиму Игоревичу, который устроился рядом с Романом Игоревичем. Остановился рядом, хитро кося лиловым глазом и улыбаясь:
— Вот и я, — протянул, обращаясь по большей части к Вадиму, а второй Игоревич тем временем… таращился.
Правда! Неприкрыто! ТАК он даже на меня не таращился, когда настоящая “бабочка” пришла услуги оказывать.
От Саймона Польски прямо-таки тянуло… неприкрытой женственностью, харизмой и отчаянным флиртом. И направлен он был на несчастного зама!
Вадим Игоревич стал жестикулировать, переводя стрелки на Романа, а тот всё ещё ничего не понимал.
— Простите, — совершенно не сожалея о содеянном, извинился Саймон. Теперь всё его внимание сконцентрировалось на Романе. — Саймон! Польски! Собеседование! Что делать? — последнее было произнесено таким тоном, что других мыслей быть не могло. Он Гей! И сейчас был реально готов на “что сделать”, даже если это “что” перейдёт за рамки сугубо-рабочего. Да, вот о ком можно было сказать “уверенный, инициативный, активный”, так это о Саймоне.
Тут каждая из нас бы подняла лапки и сдалась, потому что… ну… вне конкуренции! Саймон был… прекрасен.
Но только я смотрела на него с восхищением. Больше Саймон ни-ко-му не понравился. К слову, и господину Польскому никто не понравился. Каждую конкурентку он смерил презрительным взглядом, а на мне задержался.
— А ты ничего, — протянул он с кривой усмешкой. — Саймон Польски!
— Кристина Кравчик, — улыбнулась и я.