За пределами лун

Гифф неловко заерзал при этом предложении. — Это не самый приятный способ скоротать время, — заметил он.

— У меня нет другого выбора, — коротко заметил Телдин. Он сплюнул дынное семечко в грязь.

Гифф выпрямился, словно по стойке «смирно». — Я даю слово, что не причиню вам вреда, если вы позволите мне остаться развязанным.

Откинувшись назад и внимательно изучая лицо гиффа, Телдин обдумал предложение. — Ты готов поклясться в этом, и не убегать?

— Мне некуда идти, — заметил гифф. — Но ради вас, клянусь честью солдата гиффа, я останусь здесь в качестве вашего… э-э… телохранителя. Тогда вы будете знать, что я не причиню вам вреда.

Телдин не был уверен, замышляет ли гифф какую-то хитрость или просто наивно честен. Однако вместо того, чтобы попытаться выяснить это, он решил рискнуть. — Значит, полагаюсь на твое слово. И Телдин собрался спокойно поспать. Сделав простую постель, он лег, держа под рукой под одеялом мачете и ножи. Взглянув на гиффа, который сидел под деревом, выпрямив спину, Телдин сказал: — Я предлагаю тебе устроиться удобнее и тоже немного отдохнуть.

Гифф серьезно посмотрел на фермера. — Я ведь дал клятву охранять вас. Это мой долг.

Телдин перестал беспокоиться, не ошибся ли он, и попытался снять плащ, но застежку заклинило, и она не открывалась. Со вздохом он отказался и от этого ради заслуженного отдыха; он мог бы разобраться с застежкой позже. Через несколько секунд фермер уже крепко спал.

Глава 3

Телдин очнулся от сна, когда чья-то рука зажала ему рот. Борясь, он попытался сесть, но его легко прижали к постели. На фоне ночного неба смутно вырисовывалась фигура гиффа, и это заставляло его бороться еще отчаяннее. — «Черт бы побрал мое доверие!» — подумал Телдин, взбешенный собственным чувством чести. Он хотел закричать от злости, но рука гиффа заблокировала все, кроме мягкого бульканья. Телдин нащупал под одеялом мачете.

Гифф поднес толстый палец к своему скуластому лицу, призывая к тишине. Затем, медленно и осторожно, Гомджа указал на обломки «Пенумбры». Телдин повернул голову и увидел небольшую группу огней, выходящих из леса на дальней стороне долины. Потребовалось некоторое время, чтобы найти мачете, запутавшееся в одеялах, но, в конце концов, его пальцы сомкнулись вокруг рукояти.

— Неоги! — прошептал Гомджа. Убедившись, что человек все понял, гифф отпустил свою руку.

Телдин разинул рот. — Что, они? Откуда ты знаешь? Это могут быть соседи. Телдин вдруг понял, что сейчас темно, а не светло. — Сколько же я спал? — потребовал он ответа.

Гифф проигнорировал последний вопрос. — Это не люди, — настаивал он с сильным акцентом. — Прислушайтесь к голосам.

Напрягшись, Телдин с трудом различил жужжащий, щелкающий звук, слабо плывущий по ветру. Это было явно не то, что он когда-либо слышал раньше. Уверенность гиффа была убедительной. — Чего они хотят?

— Я не знаю, — ответил Гомджа. — «Пенумбру», возможно?

— Что же мы будем делать?

— Мы могли бы сразиться с ними.

Телдин изучил приближающиеся огни. — Ты с ума сошел? Судя по застывшему взгляду гиффа, он был безумен. — Их слишком много. Телдин оглянулся через плечо на лес позади них. — Мы спрячемся. Пошли. Когда глаза привыкли к темноте, фермер пошел вдоль ручья, миновав тополя и углубившись в лес. Гомджа замыкал шествие, и Телдин боялся только одного — что гифф действительно попытается пойти в атаку. Дела и так были достаточно плохи, и еще одно убийство не могло улучшить его положение.

Они крались вперед, изо всех сил стараясь не шуметь, пока не добралась до путаницы упавших стволов. Телдин знал это место — еще с тех времен, когда у него была ферма, как сардонически подумал он; куры то и дело вылезали из курятника и устраивали гнезда в поваленных ветвях. Теперь фермер пробрался в середину, показывая Гомджа, куда не следует наступать. В центре было небольшое свободное пространство, достаточно большое для них двоих с небольшим избытком. Из этого укрытия им была хорошо видна «Пенумбра» и пустынные развалины, едва освещенные смешанным светом лун и наступающим рассветом.

Вереница огней, ровных и немигающих, роилась над «Пенумброй», несомая существами, которых Телдин едва мог различить. Трудно было оценить их численность. Лишь несколько существ были видны силуэтами; большинство из них представляли собой лишь смутные очертания, движущиеся за пределами света. Существа были гигантскими, возможно, такими же большими, как гифф, присевший рядом с Телдином. У них, казалось, не было голов, только толстые, выпуклые шишки вместо шей и черепов. Огромные клыки, гротескно длинные, торчали из боков этих глыб. Остальные части тела были крепкими и коренастыми, с чрезмерно длинными руками. Свет факелов отражался от спин чудовищ, словно от доспехов. Каждый что-то нес в своих руках, что-то, что корчилось и извивалось. Фигуры слились во тьме, словно единое бурлящее существо, плывущее над обломками корабля.

— Что они ищут — плащ? — прошептал Телдин.

Гифф, вздрогнув, посмотрел на человека, а затем ответил так тихо, как только мог, но его бас все равно был грохочущим. — Зачем им искать плащ капитана? — подозрительно спросил он.

Телдин нервно схватился за ткань и плотнее закутался в плащ. Что же делало этот плащ таким особенным? — Просто догадка, — неловко ответил Телдин.

На борту исковерканной «Пенумбры» продолжали рыскать фигуры. Телдин мог различить голоса, но слова были странными и терялись на ветру. Звуки были неестественными — блеяние и рычание смешивались с резкими щелчками. Это был язык угрозы и ненависти, и Телдин, слушая его, содрогнулся.

Он звучал как от стаи голодных лис, рычащих и огрызающихся друг на друга, и перемежался внезапными криками. Между этими существами вспыхнула ссора. Человек продвинулся вперед, чтобы лучше видеть сквозь ветви. Внезапно часть массы отделилась от общего скопления и начала двигаться в его направлении. Звериные инстинкты взяли верх, и фермер замер, как олень в кустах.

Когда фигуры приблизились, Телдин увидел, что, на самом деле, это два совершенно разных существа. Основными фигурами были гигантские твари, и теперь он мог сказать, что они были даже выше гиффа. Ноги зверей были до смешного короткими, заставляя их двигаться шаркающими шагами, но их руки были огромными. Он был уверен, что у них нет ни шеи, ни головы, только широкий купол на плечах. Клыки были не клыками, а клешнями, как у жука, растущими из сторон этого купола.

Вторые фигуры баюкались в руках больших тварей. Каждая была размером с козла или большую собаку; их тела были круглыми и похожими на мешки. С каждого тела свисала масса маленьких узких ног. Длинные змеиные головы как бы разнюхивали и метались из стороны в сторону над руками носильщиков. По резким интонациям маленьких существ Телдин определил, что меньшие из них — хозяева, а большие — рабы.

Маленький отряд двигался вдоль опушки леса, приближаясь к Телдину и Гомдже. Телдин лежал на месте, боясь отодвинуться назад и присоединиться к гиффу, но также боясь того, что может сделать гифф, если его не удержать. Мышцы на его руках начали дрожать. Телдин боролся со спазмами, стараясь держаться как можно спокойнее. К этому времени существа были уже почти рядом.

Группа остановилась не более чем на расстоянии мотыги от Телдина. Последовал быстрый обмен репликами: — … след пропал… лес… может быть… другие. Слова были чужие, но Телдин каким-то образом понял их. Прижимаясь спиной к ветвям, он едва успевал обдумывать это новое чудо.

Одна из тварей опустила своего хозяина на тропу, прервав дальнейшую дискуссию. Маленькое шарообразное тельце балансировало на паучьих лапах, а маленькая голова, похожая на голову угря, извивалась над тропинкой, узкие глазки рассматривали мельчайшие детали. — Один идет сюда, — прошипел он остальным, стоявшим вокруг. — Двое отправляются и находят. До утра двое должны прийти. Подними меня, — приказало маленькое существо своему рабу.

— Есть, маленький хозяин, — нараспев произнес неуклюжий слуга. Когда тварь наклонилась, чтобы поднять своего повелителя, Телдин мельком увидел его лицо. На нем было две пары глаз. В центре, расплющенная над зубастой пастью, была пара сжатых злобных огоньков, наполненных хитростью. Одного этого было достаточно, чтобы вызвать дрожь, но другая пара сделала Телдина действительно слабым. Расположенные в самой дальней части купола чудовища, они были выпуклыми, многогранными сферами. Эти глаза были странными и вращающимися, и на мгновение Телдин не знал, что делать. Ему хотелось прыгнуть и броситься в атаку, бежать в страхе, съежиться и закричать одновременно. Эффект был тошнотворный и сбивающий с толку. Мысли Телдина путались, пока он не заставил себя думать о других вещах — о дедушке на крыльце, о товарищах по войне, даже о тихих днях, проведенных на рыбалке в близлежащих прудах. Он сосредоточился на них, стараясь прогнать головокружение.