За пределами лун

Наконец, это случилось. Глаза Телдина закрылись довольно надолго, и внезапно он начал падать.

Глава 23

Телдин ударился о мясистую фигуру, соскользнул с нее, отскочил на открытый пол и растянулся в грязи. «Иртни-маади» издал вопль необузданного желания и, как волна, устремился к Телдину. Когда человек с трудом поднялся на колени, его разум наполнился паникой, и он почувствовал, как что-то мягкое коснулось о заднюю поверхность его ног.

Сверху фермер услышал, как повелитель испустил ликующий крик. — Он сам показал, что плащ у него!

— Проклятый плащ! — Телдин ахнул, нырнув в сторону, увернувшись от броска гигантского червеобразного старого выродка. Ткань развевалась позади него, едва не попав в раскрытые челюсти неоги. Существо ударилось о стену с оглушительным стуком, сотрясая повелителя на платформе наверху. Вскрикнув от боли, «иртни-маади» развернул свою тушу для новой атаки. Телдин попятился назад и осторожно двинулся прочь от существа, стараясь держаться так, чтобы маленький шест его прежнего насеста был между ними

Человек не имел ни малейшего понятия, как долго он играл в эту игру выпадов и уклонений, ни сколько еще он сможет продолжать ее. Каждый вдох отдавался обжигающей болью. Его бок горел, а раны на груди снова кровоточили. С каждым рывком ослабевший фермер двигался все медленнее, а челюсти «иртни-маади» сжимались все ближе.

— Человеческое мясо,— издевательски произнес повелитель сверху, — скоро тебе конец. Он съест твою плоть. Тогда я возьму плащ и стану самым могущественным повелителем.

Телдин рискнул взглянуть на угреподобное личико, выглядывающее из темноты. — Почему бы тебе не спуститься и не забрать его, чудовище, а? — он вызывающе выдохнул в сторону повелителя. Краем глаза фермер заметил, как рванулось существо, и он отшатнулся влево, оставив шест между ними.

— Подожди, я сделаю это, мясо. Не так долго осталось ждать, — эхом отозвался голос неоги. — Это мудро.

Прежде чем Телдин успел ответить, тяжелая туша снова рванулась вперед, на этот раз прямо через центр, не обращая внимания на шест. Легкая древесина треснула, как сухая ветка под несущейся массой зверя. Человек нырнул в сторону, поморщившись, когда его и без того разбитое плечо врезалось в стену. Взвизгнув от отчаяния, толстый неоги снова бросился вперед с быстротой молнии. Хозяин плаща перекатился по земле и едва успел убрать свое тело, как похожая на слизняка фигура врезалась в стену там, где он только что стоял. Треск дерева эхом прокатился по трюму, и стены загона задрожали. Наверху два неоги, верховный правитель и М’фей, в страхе уцепились за свои насесты.

Телдин вскочил на ноги, прежде чем «иртни-маади» пришел в себя, и постучал костяшками пальцев по сломанному шесту. Не смея отвести глаз от существа, он лихорадочно ощупывал шест, пока пальцы не сомкнулись на древке. Фермер неловко поднял его, повернув зазубренный сломанный конец к зверю. Из шеста получилось длинное и неуклюжее копье, но это было лучше, чем вообще никакого оружия, и с его помощью Телдин мог ударить по раздутому телу, как учил его Гомджа, пытаясь удержать существо на расстоянии.

Удивленный этой внезапной контратакой, зверь медленно отступил. Телдин гнал его назад, пока «иртни-маади» не прижался к стене напротив него, делая ложный выпад сначала влево, затем вправо, в то время как человек неумело парировал каждое движение. Как раз, закончив атаку справа, фермер заметил трещину в стене рядом с собой. Это было то место, куда зверь врезался раньше, очевидно, с достаточной силой, чтобы расколоть деревянную обшивку загона.

Зубчатая линия раскола стала шансом для Телдина, когда он начал разрабатывать план спасения. Притворившись усталым, он слегка опустил шест. Великий старый неоги рванулся вперед, но остановился, когда долговязый фермер щелкнул концом шеста на его пути. Трепеща от ярости, существо отпрянуло к стене и возобновило свои выпады и финты с увеличенной интенсивностью, булькая от разочарования. Телдин продолжал играть с ним, побуждая зверя к еще более отчаянным попыткам.

Внезапно раздутое существо серьезно рванулось вперед. Телдин не был готов привести свой план в действие, но когда он сделал выпад шестом, великий старый неоги не остановился. Он ударился прямо в древко, которое с хлюпающим треском пронзило мясистое тело. Шест вырвался из рук Телдина и заскользил по палубе, пока не уперся в стену. Великий старый неоги навалился на шест, который изогнулся. Бледная, мешковатая кожа зверя разорвалась огромной дырой, сочась желтоватой сукровицей. Визжа и кряхтя в полусформированной речи, раздутый урод бешено размахивал руками, ударяясь о загон. Фермер уклонился в сторону, едва избежав удара шестом и плотью, когда разъяренное чудовище метнулось от стены к стене. Внезапно великий старый неоги осел дрожащей кучей, издавая хнычущие стоны, а его тело булькало и вздымалось.

— Мои нерожденные родичи — рабы! Ты навредил моим детям, человечье мясо! — крикнул сверху верховный правитель. Золотокожий неоги двинулся вперед и выглянул вниз, на своего причудливого прародителя. Затем он впился взглядом в спотыкающегося человека. — Ты, великий старый хозяин, медленно ешь! Посмотри, что ты наделал. Злобный угреподобный паук махнул когтем в сторону раненого гротеска.

Телдин, привлеченный сосущим, рвущимся звуком, который исходил от зверя, повернулся, чтобы посмотреть, что это такое. Это было не мяуканье монстра, а звук медленно раздираемой плоти. В тусклом свете человек увидел, как сочащаяся рана от его копья дернулась, набухла, а затем раздвинулась. Из раны торчало извивающееся червеобразное тело толщиной с мускулистое бедро фермера. Оно повернулось и упало на палубу с мягким, влажным шлепком. За ним последовало другое, затем третье; на полу они выглядели как членистые и покрытые слизью личинки отвратительных размеров. Даже в этой, их личиночной стадии Телдин мог рассмотреть игольчатые зубы и змееподобные головки крошечных неоги. Черви извивались и слабо кусали все, к чему прикасались их слепые лица, ядовито подражая старшим. Телдин с отвращением наблюдал за происходящим, не шевелясь от ужаса. Обезображенный родитель, возможно, почувствовав шок мужчины, прыгнул вперед на фермера, запустив свое раздутое тело с поразительной силой. Поначалу не подозревая о нападении, Телдин едва успел оторвать свое внимание от мерзкого отпрыска. Фермер рухнул на палубу, и обмякшая масса задела его по спине. Сукровица из раны закапала на него, и Телдин едва успел откатиться от сокрушительной тяжести.

Раздался резкий треск, смешанный с пронзительным криком, когда раздутый неоги врезался в расколотую стену, посылая ударную волну через свою тучную массу. Голова и крошечная грудь существа превратились в месиво, смешанное с разбитыми досками. Стена загона выгнулась наружу, скобы, скрепляющие доски, вылетели с громовым треском. Балкон покачнулся и рухнул на палубу под дождем щепок, за которым последовали доски стен.

«Иртни-маади» издал короткий рев, булькая разбитым лицом, и выплескивая желтоватую сукровицу. Огромное тело билось и дергалось, расширяя брешь. Телдин стал осторожно продвигаться к пролому, стараясь держаться подальше от вздымающейся плоти. Новые раны сочились по бокам существа, извергая все больше покрытых слизью детенышей. Покрытые слизью личинки инстинктивно извивались в поисках безопасности. Телдин поморщился от боли, когда одно из маленьких чудовищ схватило его за лодыжку своими острыми, как бритва, зубами. С диким отчаянием фермер резким движением отбросил существо, разбив его мягкое тело о стену. На обмякшую тушку тут же набросились другие сородичи, разрывая ее и сражаясь за новорожденную плоть.

К счастью для Телдина, у него не было времени остановиться и подумать. Чудовищный родитель прекратил корчиться, хотя его тело все еще сотрясали конвульсии. — Мясо! Мясо убивает моих сородичей — рабов! — пронзительно закричал верховный правитель, цепляясь за свой качающийся насест на противоположной стене. Телдин не стал ждать продолжения. Воодушевленный возможностью вырваться на свободу, он перепрыгнул через содрогающееся тело старого хозяина.