За пределами лун

Когда Телдин печально допивал свой эль, один из мужчин, сидящих за соседним столиком, подошел и встал напротив фермера. Хотя незнакомец был невысок ростом, возможно, на полфута ниже Телдина, он обладал мощной мускулатурой. Он был одет в потрепанные кожаные доспехи, грубо залатанные. Лицо незнакомца было широким, нос раздавлен и сломан в нескольких местах. Густые черные пряди волос свисали из-под кожаной шапочки, которую воин носил под шлемом. На боку у него висел практичный нож. В этом человеке было что-то знакомое, но, как Телдин, ни старался, он не мог его узнать.

Незнакомец стоял, ничего не говоря, только изучая лицо фермера. — Вы — Телдин Мур? — наконец, спросил он, наклоняясь ближе, чтобы лучше видеть в сумрачном свете.

— Да, — осторожно ответил Телдин.

— Клянусь всеми проклятыми богами! Я так и знал! — воскликнул незнакомец. — Разве ты меня не помнишь? Вандурм, Вандурм из легкой пехоты Солантуса? Он широко развел руки в дружелюбном жесте.

Внезапно лицо и имя соединились в сознании Телдина в одно целое. — Вандурм! Почему… что… что ты здесь делаешь? Я не видел тебя в течение пяти лет! — Телдин поднялся на ноги и протянул руку своему старому товарищу. Они тепло обнялись, приветствуя друг друга, как подобает старым друзьям.

Покончив с приветствиями, Вандурм посмотрел на гиффа, который все еще сидел на полу. — Что это за чертовщина? — тихо спросил он у Телдина.

— Это, — твердо и с некоторым раздражением ответил Гомджа, — Рядовой Гомджа.

— Он… мой друг. И Телдин поспешно объяснил, почему его друг так странно выглядит. Гомджа наблюдал за ними, ожидая хоть малейшего признака подозрительности со стороны их гостя, но рассказ, казалось, был принят. Вандурм, в свою очередь, представил своих спутников, четверых таких же крепких старых воинов, как и он сам. В мгновение ока Телдин и Вандурм погрузились в воспоминания о былых временах. Проходили часы, пока они ели, пили и разговаривали, пока совсем не стемнело.

Хотя Гомджа и был очарован их рассказами, он едва держался, чтобы не заснуть. Разговор, казалось, длился бесконечно, с историями, ложью и вопросами. Наконец Телдин встал и еще раз обнял своего друга. — Тогда до встречи утром, — сказал фермер, когда они расставались.

— Действительно. Утром я буду у западных ворот, — хрипло сказал Вандурм. — Если тебе нужна работа, приходи. Мне всегда пригодятся такие хорошие руки, как у тебя. С этими словами он и его спутники ушли в ночь.

Подняв Гомджу на ноги, Телдин повел сонного друга наверх, возбужденно переговариваясь на ходу. — Это большая удача — встретить Вандурма так неожиданно. Теперь он наемник, переезжает с одного места работы на другое. Завтра он отправляется в Палантас искать работу. Люди говорят, что там живет мудрец, по имени Астинус. Может быть, он расскажет мне, что такого особенного в этом плаще. Я, черт возьми, никогда не узнаю этого здесь. Будь прокляты мои кузены и все прочее.

— А может быть, вы отправите меня домой, сэр? — сонно спросил Гомджа.

— Не знаю, Рядовой Гомджа. Послушай, я просто хочу снять этот плащ и вернуться на свою ферму. Может быть, тебе пора остаться одному, — предложил Телдин, поднимаясь на второй этаж.

Гомджа выглядел смущенным. — Но я не знаю, куда идти, сэр.

На это у Телдина не нашлось ответа. Хотя фермер знал, что это не так, он чувствовал себя обязанным помочь гиффу. Часы, проведенные за выпивкой, кружились у него в голове и мешали думать, пока он не пожалел, что заговорил об этом. — Ладно, неважно. Забудь об этом. А сейчас ты можешь поспать. Не дожидаясь гиффа, Телдин с трудом втащился в комнату и рухнул на кровать. Гомджа не отставал от него ни на шаг.

Глава 8

Телдин сидел на краю смятой постели, его глаза были закрыты в напряженной сосредоточенности. Луч утреннего солнца медленно скользнул по тусклому деревянному полу и заиграл на ноге фермера. В другом конце маленькой комнаты Гомджа стоял у умывальника, обтирая свое лицо холодной водой. Журчание воды смешивалось с редкими криками торговцев с улицы внизу. Гомджа начал фальшиво напевать какой-то марш, но он звучал заунывно. Прежде чем гифф успел пропеть несколько нот, Телдин в отчаянии бросился обратно на кровать.

— Черт возьми! И что мне теперь делать с этой штукой? — крикнул Телдин в потолок. Он в отчаянии ударил ладонями по изжеванным молью одеялам, подняв облако пыли. — Я не могу снять эту чертову штуку. Я даже не могу заставить ее изменить размер, хотя я знаю, что она может это сделать! В явно плохом настроении Телдин, скатился с кровати и подошел к окну, как лиса, крадущаяся по краю курятника.

Гифф наблюдал за этой вспышкой широко раскрытыми глазами, но ничего не сказал, так как это продолжалось все утро. В любом случае, как солдат, он не имел права давать комментарии. Не сводя настороженного взгляда с фермера, гифф вернулся к своему омовению.

— Еще, — сказал Телдин с принужденным вздохом, пытаясь успокоиться. Человек закрыл глаза, нахмурил брови и стиснул зубы, переводя умственную концентрацию в физическое усилие. В затылке у него что-то защекотало, как от статического электричества в шерстяном свитере. Щекотка усилилась и побежала вниз по позвоночнику, слегка приподнимая волосы. Телдин остановился и посмотрел на мерцающую ткань, свисавшую с его плеч. Не было никаких сомнений, что теперь она стала короче, чем была раньше.

Телдин вздохнул и попробовал снова. — Сократись,— приказал он. Мысленно он представлял себе плащ упрямым мулом. Щекочущее ощущение вернулось, а затем, казалось, обратилось вспять, приближаясь к его шее. Плащ снова превратился в маленький воротник на его шее. — Наконец-то, что-то получилось, — торжествующе выдохнул он.

Пока гифф заканчивал мыться и одеваться, Телдин упражнялся в обретенном управлении плащом, сначала неуверенно, а потом все увереннее и увереннее. Плащ увеличивался, уменьшался, увеличивался и снова сжимался. — Это работает! Я думаю о нем, как о муле, и он, кажется, реагирует! Фермер, торжествуя, захохотал. После стольких бедствий и разочарований этот маленький успех был возведен в ранг крупной победы. Превратив плащ всего лишь в любопытное ожерелье, Телдин схватил сапоги и приготовился идти.

Рядовой Гомджа где-то нашел яблоко и теперь шумно жевал его. — Куда мы теперь, сэр? — спросил гифф, проглотив последние остатки, вместе с сердцевиной.

— Ты что, не слышал? Я уезжаю из города в Палантас, — почти весело ответил Телдин. — Я договорился с Вандурмом встретиться с ним у западных ворот. Там я куплю лошадь и поеду в Палантас. Телдин даже не удосужился взглянуть на гиффа, когда говорил, но подчеркнул исключительность своих планов. Как только был натянут второй сапог, человек вскочил на ноги и поспешно начал складывать свои немногочисленные пожитки в небольшой узелок.

Гомджа начал подражать упаковке вещей, которую делал человек. Он просунул голову под потолочную балку и положил свое имущество на кровать. С точностью, выработанной годами военной подготовки, солдат начал аккуратно складывать свое снаряжение. — Мы, сэр? — с надеждой спросил гифф, складывая несколько карт, извлеченных из-под обломков «Пенумбры».

Телдин остановился, укладывая свою единственную запасную рубашку на дно узла. — Мы с Вандурмом, — отчетливо произнес фермер.

— Понятно. Гифф продолжал собирать вещи. На его лице не отразилось ни малейших эмоций или огорчения. — Вандурм… он ведь наемник, не так ли?

Телдин медленно продолжил собирать вещи. — Да, так и есть, — настороженно ответил он. Фермер на ощупь укладывал свои вещи, не сводя глаз с высокого гиффа.

— Тогда я предложу ему свои услуги, — спокойно объявил Гомджа, не отрывая взгляда от своих вещей.

— Что ты сделаешь?

— Я наймусь к нему, сэр. Он наемник, а я солдат без команды. Гомджа, наконец, остановился и посмотрел на Телдина, спокойно излагая свой план. Гифф, пользуясь, случаем, был уверен в успехе своей идеи.

— Ты не сделаешь ничего подобного! Ты можешь просто перестать преследовать меня и убраться из моей жизни, — пробормотал Телдин. Он схватил свой узелок и яростно закинул его на плечо.