Освобождение

Новые вопросы возникали вновь и вновь и с каждым мгновением ей становилось сложнее осознавать то положение, в которой она оказалась. Не выдержав больше потока своих мыслей, девушка направилась на кухню, чтобы сварить кофе.

Не спалось не ей одной. Женя сидел за барной стойкой и что-то набирал в смартфоне.

– Что не спится? – спросил он, не отрывая взгляда от экрана.

– Да, не могу уснуть. Несколько раз прочитала папин дневник и вопросов, кажется, не убавилось. Я совершенно не понимаю, что происходит и что мне теперь делать.

– Все будет хорошо, Аник. Что бы ни случилось, все к лучшему.

– Мне всегда удивлял и восхищал твой оптимизм.

– А это, дорогая, не оптимизм, это один из принципов моей жизни. – Женя откинулся на спинку сиденья и широко улыбнулся. Его улыбка всегда, чтобы не случилось, бодрила и поднимала настроение.

– Хотела бы я жить по твоим принципам, – с грустью сказала девушка, усаживаясь на высокий табурет.

– Так, что тебе мешает?

– Не знаю… привычки. Мне комфортно было жить так, как я живу. Я всегда знала, что будет сегодня, что будет завтра. Я была уверена в каждом дне. Мне было так надежно. Но все поменялось, когда появился… – она вдруг осеклась, испугавшись своих мыслей и замолчала.

– Когда появился кто? – встрепенулся от любопытства Женя, уже заранее зная ответ. – Аник, ну же договаривай, ты же знаешь, что можешь мне доверять.

– Я знаю. Когда появился твой друг, Максим, дневник папы, тот парень со шрамом…

– А что же изменилось?

– Разрушился мой комфорт. Мой привычный мир. Мир, который я так старательно воздвигала вокруг себя, – от негодования девушка вскочила на ноги и стала стремительно пересекать комнату из стороны в сторону, активно при этом жестикулируя.

– А, может быть, ты воздвигала вокруг себя стены, Аник? Мир нельзя построить. Он просто существует, и ты существуешь вместе с ним. А вот самостоятельно построить ты можешь только стены, ограждаясь от этого самого мира.

– Ты так думаешь?

– Я не думаю, всегда знал об этом. Вспомни себя в студенческие годы, Аник. Ты была веселой, в тебе бурлила жизнь, у тебя было много друзей. А сейчас ты живешь по расписанию, твои глаза горят, только тогда, когда ты говоришь о работе, словно именно в ней и сосредоточена вся твоя жизнь, хотя это не так. У тебя практически нет друзей, ты обо всех забыла. А еще ты зачахла. В тебе больше нет той жизни, которая была. Что стало с той Аней, которую я знал?

– Ее больше нет, – она пожала плечами.

– Ошибаешься. Она все еще есть и всегда будет, просто ты сама спрятала ее ото всех, потому что испугалась быть самой собой. Решила стать такой, какой быть удобно. Удобно для других людей. Ты совершенно забыла о своих стремлениях, наплевала на свои принципы, чтобы стать тем, кем не являешься. Вот только я не понимаю зачем.

– Наверное, потому что так принято…

Женя громко рассмеялся.

– Принято кем?

– Не знаю, так все делают. Все мои близкие, знакомые, родители.

– А зачем тебе делать как все? Ты разве жизнь живешь для всех? – Аня отрицательно помотала головой, – Вот именно, ты жизнь свою живешь для себя. Так и живи ее так, как твоей душе угодно. И все равно, что будут думать окружающие. Зачем тебе волноваться по этому поводу. Они обязательно что-нибудь да подумают, но тебя это не должно касаться. Они это они, а ты это ты. Всегда помни об этом.

– Неужели так просто?

– Ты себе даже не представляешь насколько, – он подошел к ней со спины и крепко обнял. – А еще нужно всегда улыбаться и радоваться жизни. Ну благодарить, конечно же.

– Кого благодарить.

– Всех и все. Людей, которые окружают тебя, солнце, которое светит для тебя, небо, букашку, травинку. Это все радует тебя и привносит в твою жизнь яркие краски и положительные эмоции, – тихо сказал Женя. – Какие-то люди тебя учат, какие-то заботятся, а какие-то выводят из зоны комфорта и заставляют пересмотреть свою жизнь. Все что происходит с тобой помогает набраться опыта и стать тем, кем ты на самом деле являешься, а, точнее, вспомнить себя, ведь ты всегда была и есть именно такой, какой являешься, просто ты забыла об этом Аник. К сожалению, люди порой надумывают множество ненужных обязательств и тем самым усложняет себе жизнь. Оградив себя ненужными заботами, человек перестает жить и начинает деградировать, а жизнь ему подкидывает разные ситуации, с помощью которых он мог бы вернуться на свой истинный путь и стать собой, но придуманные им самим обязательства, настолько ему мешают, что он просто жалуется на свою жизнь и становится все только хуже.

– И как же быть?

– Слушать своей сердце и душу, и делать так, как говорят они.

– Но разум говорит…

– А вот разум слушать стоит не всегда. Разум – это как раз скопление стереотипов. Вот и Марина сегодня об этом сказала. Разум слишком стереотипен. Его слушать стоит лишь для того, чтобы не нарушать закон, чтобы проблем с правоохранительными органами избежать, да и тут можно поспорить. Иногда и похулиганить можно.

– Но, как же тогда понять, когда слушать разум, а когда нет?

– Ты это поймешь сама, просто слушай сердце. А что касается твоих родителей, то я несогласен с тем, что они жили так же, как и все. Они как раз-таки делали то, что хотели и как хотели.

– Возможно, если бы они жили по-другому, то не погибли…

– Их тела так и не нашли, Аник. Возможно, они живы, но по каким-то причинам не могут с тобой связаться. Как-то же дневник Сергея попал к тебе в руки.

– Я почти потеряла надежду, Жень. – Аня тяжело вздохнула, – Я так рада, что ты меня поддерживаешь.

– Я не единственный, кто тебя поддерживает, – на ее недоуменный взгляд, он продолжил. – Я о Максе.

– Ах, да, Макс…– от перехода на неудобную ей тему, девушка заерзала на стуле. – этот прыткий американец.

– Почему ты так его называешь? – засмеялся Женя.

– Думаю, что он ни одной юбки мимо не пропускает., – огрызнулась Аня

– А тебя это задевает? – С улыбкой отметил он, делая вид, что не обращает внимания на то, как она покраснела. – На самом деле он очень скромный и застенчивый.

– Макс и застенчивый? – Ирония так и сквозила в ее голосе. – Мне кажется, мы с тобой говорим о совершенно разных людях.

– Понимаешь… Макс очень долго жил в Америке. Немного перенял манеру общения с американками, попытался произвести на тебя впечатление, но получился обратный эффект.

– Ну, если он на каждую девушку будет пытаться произвести впечатление подобным образом, тогда ему придется уехать обратно, туда, где его действия имели эффект.

– Ты что ревнуешь? – озвучил он, казалась бы невероятную мысль.

– Что? Как тебе такое могло прийти в голову!

Она вскочила и заметалась по комнате, и Женя едва успевал за ней следить, что было на самом деле забавно. Ее возмущение, ее ревность говорили сами за себя. Ей понравился Макс, хотя она упорно пытается это отрицать. И почему люди сами себе придумывают несуществующие проблемы, из-за которых потом и страдают? Ведь все так просто. Жизнь так прекрасна и проста, почему же все в один голос утверждают, что жизнь – это сложная штука. Это ведь совсем не так.

Максим и Аня понравились друг другу. Но если Макс проявляет свой интерес к ней довольно открыто, то, Аня будет до последнего делать вид, что он ее не интересует, оскорбленная тем, что он подрезал ее повышение и, быть может, чем-то еще, что только ей одной известно. Максу же придется пробивать каменную стену, которую она вокруг себя выстраивает, демонстрируя собственную независимость от него и от мужчин в целом.

Макс, конечно, тоже переборщил, при первой встрече. Но его можно понять. Он слишком долго прожил в Америке. Там совсем другие девушки и более свободные отношения. Он просто забыл, что русские девушки более чуткие, более романтичные. Не все, конечно, но Аня была именно такой.

– Вообще, Макс решил остаться в Москве, чтобы иметь возможность сблизиться с тобой.

– Что за чушь ты несешь! – Она закатила глаза и фыркнула. – Если его папа настоял на том, чтобы он руководил проектом, то ему в любом случае пришлось бы лететь в Москву.