Страница 33 из 40
Мы подошли к отделу нижнего белья. Я в ступоре встала на пороге.
Я чувствовала неловкость, когда речь заходила о моем теле, сексе, всех этих отличающих мальчиков от девочек вещах – это вызывало во мне некое чувство отвращения и стыда. Возможно, повлиял случай с дядей Мишей или внушаемые моей мамой религиозные и моральные убеждения насчет порочности интимности, наверное, отчасти играла роль и моя низкая самооценка, но, так или иначе, всего этого я избегала.
– Дима, я не хочу, – опустив глаза, произнесла я.
– Юля, тебе тринадцать лет, ты не можешь больше прятать грудь под майками и топами. Она уже заметна.
Я сжалась, словно он сказал какую-то непристойную вещь, в которой я была виновата.
– Юля, это нормально, ты уже выросла, – мягко произнес он и, взяв меня за руку, завел внутрь.
Я не прикасалась в этом магазине ни к чему и даже не поднимала глаз, чтобы что-то рассмотреть, он выбирал все сам, и потом завел меня в примерочную, закрыв шторкой.
Я стояла, не решаясь одеться, долгое время, смотря на целую кучу выбранных им трусов и лифчиков.
– Юля, ты переоделась? – послышался его голос за шторкой.
– Нет.
– Переодевайся, – настойчиво произнес он.
Я нехотя стянула с себя всю одежду и взяла в руки блестящий черный бюстгальтер с маленькими чашечками, бантиком посередине и лямками с вплетением тонкой атласной ленты, аккуратно застегнула его и надела поверх своих розовых трусиков с Микки Маусом красивые кружевные танга.
Я исподлобья смотрела на себя в зеркало, мне было стыдно созерцать свое обнаженное тело, я видела в этом что-то уродливое, неправильное, вульгарное.
– Ну что, переоделась? – спросил Дима, заглянув за шторку.
– Нет, нет, не смотри на меня, – в ужасе воскликнула я, закрывшись своей кофтой.
Дима зашел ко мне в примерочную, я вжалась в стену, всхлипывая от стыда. Его рука медленно вытянула кофту из моих пальцев, он долго молча смотрел на меня. Затем его пальцы нежно проскользили по моим обнаженным плечам, аккуратно прошлись по груди, медленно опускаясь до живота. Он остановился, дойдя до трусиков, и, подняв меня за подбородок, глядя прямо в глаза, твердо произнес:
– Ты прекрасна.
Он повернул меня к зеркалу, расправил плечи, поднял мою голову и распустил волосы по плечам.
– Посмотри на себя, как ты красива,– шептал он, нежно касаясь руками моей шеи. – Твое тело прекрасно. Ты женщина, Юля. Моя женщина, – его руки покровительственно обхватили меня за талию, прижимая к себе.
Я смотрела на наше отражение в зеркале, сначала робко, а потом смелее и смелее, все больше выпрямляя спину и поднимая подбородок. Мне понравилось, как выглядит мое юное хрупкое тело в его сильных мужских руках, его взгляд влюбленного и жаждущего меня мужчину придавал мне уверенности, я впервые ощутила тогда свою женственность.
Но в зеркале отражалась лишь часть правды, вторая часть, спрятанная в зазеркалье его души, была мне тогда неведома».
***
В кофейню я приехала в самый час-пик. Дима перенес все свои совещания, и утро мы с ним провели вместе. У нас был очередной период стабильности и нежности в отношениях. Мы держались за руки, смотрели фильмы вечерами с бокалом вина, разговаривали, громко смеялись, целовались и занимались любовью с жадностью влюбленных подростков. Мы были просто обычной семьей, не скрывающей никакие тайны.
Я забежала в кофейню, едва протиснувшись сквозь толпу людей у стойки, поздоровалась на ходу с Катей и Егором и направилась в кабинет Сергея. Я проводила там теперь много времени, на улице становилось с каждым днем все холоднее, и долгие прогулки уже были невозможны, поэтому, едва заметив наводнение из посетителей, я уходила в свою тихую гавань. Я облюбовала место на окне, Сережа принес мягкие пледы и подушки, создав там уют. Мы мало разговаривали, почти всегда пребывая каждый в своих мыслях. Сергей был занят своими нескончаемыми обязанностями, погрязший в наваленных на столе бумажках и монотонной рутинной работе, я писала свой дневник или читала книги. Нам было настолько комфортно вместе, что мы даже не замечали присутствие друг друга и порой удивлялись, когда, оторвавшись от своих дел, вдруг встречались глазами.
Я постучала в дверь и, услышав его «войдите», с радостью ее распахнула.
– Простите, я не вовремя, – смущенно спрятав взгляд, произнесла я, увидев сидящую напротив Сергея Анну Анатольевну и развалившегося на стуле Стаса.
– Здравствуйте, Юлечка, заходите, мы все равно здесь ничем не занимаемся, – скучающе проговорил Стас, закрывшись листом бумаги.
– У нас совещание, если ты до сих пор не понял, – сдернув листок, строго промолвил Сергей. – Юль, но ты не помешаешь, проходи, секретного мы ничего не обсуждаем.
– Юлечка, садитесь ближе, будете лучиком света в этом темном царстве, – увидев, что я собираюсь сесть на диван, предложил Стас.
– Стас, кончай, а! – недовольно воскликнул Сергей.
– Да я бы закончил, – поставив мне стул рядом с собой, произнес он, – но ты же не отпускаешь, мы все пытаемся выдвинуть новые идеи. Кстати, Юлечка, дорогая моя, что готовы предложить вы по поводу развития кофейни? – с улыбкой спросил Стас.
– Боюсь, я в этом ничего не понимаю, – застенчиво улыбаясь, ответила я.
– Скажу вам по секрету, моя милая, мы все здесь ни хрена не понимаем. Иначе бы не сидели уже четвертый час.
– Прошло сорок минут, Стас, – спокойно произнесла Анна Анатольевна.
– Ну надо же, какая нудятина! – громко воскликнул Стас. – Время совсем не течет, а кажется, что вечность прошла.
– Да твою мать, перестань ты уже паясничать! – вспылив, прокричал Сергей.
– У-у-у-у, биг босс сердится, сейчас начнешь кидаться в меня стульями, да? – рассмеялся Стас.
– А что произошло? – осторожно спросила я, чтобы разрядить напряженную обстановку.
– Случилось вообще непоправимое, моя дорогая, дела у нас идут хорошо, слишком хорошо, я бы сказал. Я порой думаю, что может лучше бы они шли плохо и мы меньше переживали, а, Серег? – смеясь произнес Стас.
– Ты специально себя так ведешь, чтобы меня позлить? – раздраженно спросил Сергей.
– Нет, я искренне не понимаю, зачем вкладываться в то, что и так хорошо работает?
– У нас очень много недоработок, нам есть куда стремиться и мы должны развиваться.
– Это называется П – перфекционизм, – пробарабанив пальцами по столу, проговорил Стас.
– Это называется О – ответственность. Но тебе, похоже, вообще не знакомо это слово, – сурово взглянул на Стаса Сергей.
– Отлично, знакомьтесь: Юля, это Сергей, Сергей, это Юля, Юлечка сегодня мое ответственное доверенное лицо. Дорогая, представляйте мои интересы и ни в чем себе не отказывайте, – погладив меня по рукам, с улыбкой произнес он и встал.
– Куда ты собрался? – недовольно спросил Сережа.
– Творить в студийке со своими музами, для твоих совещаний я все равно слишком безответственен. Юлечка вполне справится, а ты черкни мне сумму вложений в Вотсап, Вайбер, куда угодно.
– Стас, я тебя не отпускал!
– Я сам себя отпустил, так что адьес, амигос, – надев шляпу, Стас вышел за дверь.
– Чертов засранец, – со злостью произнес Сергей, крепко сжав в руке карандаш.
– Сергей, я, конечно, извиняюсь, но можно я тоже пойду? У меня очень много расчетов сегодня, а мне бы пораньше уйти, чтоб на соревнования Полинки успеть. Я все равно ничего не понимаю в бизнес-проектах, ты мне скажи цифры и куда хотите вкладываться, я по налогам и бухучету все посмотрю потом, ладно?
Сергей молча кивнул. Анна Анатольевна, попрощавшись со мной, вышла.
– Мне бы кто сказал эти цифры и во что хотим вкладываться, – произнес он, опустив голову и ероша свои волосы.
– Я чувствую себя виноватой, что сорвала совещание.
– Да брось, Стас бы все равно ушел, с предлогом или без.
– А где все остальные?
– Макс сегодня загружен своими заботами, Катя, Егор и Диана на смене, а Карина как всегда опаздывает.
– Я так понимаю, основная проблема в том, что кофейня не справляется с тем потоком посетителей, который есть сейчас? – аккуратно поинтересовалась я.