Страница 32 из 40
– Живо отойди от нее, – приказал один из них, вооруженный монтировкой.
Дима слез с меня и протянул руку, чтобы помочь подняться, я не воспользовалась его помощью и встала сама, вытряхивая забившийся под одежду снег.
– Он что-то сделал тебе? – спросил парень, помогая мне отряхнуться.
– Нет, ничего, – помотала головой я.
– Ты уверена?
– Да.
– Миша, я думаю, стоит вызвать полицию, – не сводя глаз с Димы, произнес мужчина с монтировкой.
– Нет, не надо, пожалуйста, это мой брат, мы просто повздорили, – спешно заверила я.
– Миша, что происходит? – спросила, выйдя из машины, беременная женщина.
– Аня, иди сядь в машину, – крикнул он ей. – Так, девочка, садись, мы отвезем тебя домой.
Я подошла вместе с ними к машине, но в нерешительности замерла у дверцы.
– Я не могу поехать без него, – произнесла я, кивнув в сторону Димы.
– О, нет, психа этого я со своей беременной женой точно не повезу.
– Он не псих, мы оба виноваты. У него телефон здесь не ловит, он не сможет выбраться отсюда. Пожалуйста, разрешите ему поехать с нами, меня без брата домой не пустят, – жалобно просила я.
– Что скажешь, Кирилл? – взглянув на своего приятеля, спросил он.
– Не, ну, монтировка у меня наготове, дернется – я его быстро огрею, пусть едет на переднем.
– Ладно, бери своего психопата и поехали.
Я подошла к Диме и тихо произнесла.
– Они довезут нас обоих, пойдем.
– Я не поеду с ними, – бросив презрительный взгляд в сторону машины, пропыхтел он. – И ты тоже.
– Дима, я уеду независимо от твоего решения. Поэтому выбирай: или ты засовываешь свое эго и едешь с нами, либо замерзаешь здесь один, – грубо произнесла я, направившись к машине.
Прошептав в ответ ругательства, он все-таки сел в автомобиль.
Мы не общались два с половиной месяца. Это была самая долгая пауза в наших отношениях. Димы мне не хватало, я ждала его приезда, тоскливо читая на подоконнике, постоянно прислушиваясь к звукам приезжающих машин, но в то же время понимала, что так продолжаться больше не может, наши битвы меня вымотали.
Он приехал, мы пошли прогуляться по аллее за моим домом. Долго ходили молча, не смотря друг на друга.
– Зачем ты приехал, Дима? – тихо спросила я.
– Я соскучился по тебе.
– Я тоже скучала, – грустно улыбнувшись, ответила я. – Но так больше продолжаться не может, я устала от этой войны, Дима, от твоих постоянных придирок.
– Я знаю. Мне тоже не нравится все, что между нами сейчас происходит.
– И эти наши драки…Дима, ты напугал меня тогда на трассе, что было бы, не остановись эти люди?
– Ничего, я бы не тронул тебя, ты же знаешь, – спешно заверил он, положив свои руки мне на плечи.
– Уже не уверена, что знаю, – отойдя от него, печально произнесла я. – Все наши стычки – это ненормально, я не хочу как наши родители.
– Мы никогда не будем как наши родители, Юля. У нас все будет иначе. Я обещаю. Ты же помнишь о нашей клятве, верно? Что станешь моей женой?
– Да, но…– я интенсивно потерла лоб, пытаясь подобрать слова.
– Что «но»? – нахмурился он. – Ты же любишь меня, Юля? – он наклонился ко мне, смотря в упор.
– Дима, мне всего лишь тринадцать и, кажется, я не очень разбираюсь еще в любви, – смущенно улыбаясь, начала я. – Вот две недели назад, допустим, мне очень нравился певец с «Фабрики звезд».
– Юля, – неодобрительно покачал головой он.
– Знаю, знаю, что это тупо, веду себя как безумная фанатеющая от звезд малолетка. Я просто хочу сказать, что пока не особо интересуюсь мальчиками. Блин, как это сложно, – я в напряжении закусила губу, – Дима, ты очень важный человек в моей жизни и я люблю тебя, но я не умею еще любить тебя как мужчину.
– Может, пришло время этому научиться?
– Я не знаю, готова ли, – растерянно проговорила я.
– Наверное, в этом и есть причина наших проблем. Мы переросли статус просто друзей, нам в нем тесно и это провоцирует конфликты. Я не хочу и не должен быть твоим страшим братом или заменять тебе отца, нам пора стать парой. Но я не могу любить ребенка, а ты выглядишь и ведешь себя, как ребенок, Юля, хотя тебе уже не пять лет. Ты должна повзрослеть и стать девушкой, время этому уже пришло.
– Не думаю, что у меня получится, я совсем не знаю, как это.
– Не волнуйся, я всему тебя научу.
И он стал учить меня быть женщиной.
Я была миниатюрной крошкой, с хорошеньким ребяческим личиком, носила вещи, купленные мамой еще к начальной школе, и совершенно не выглядела на свои тринадцать лет. Я заметно отличалась от большинства своих одноклассниц, которые уже начинали краситься, кокетничать с мальчишками, ходить на дискотеки, надевать платья и каблуки, интересоваться звездами. У меня были другие увлечения, мне было комфортно в обнимку с книгой, я сходила с ума от лошадей и обожала играть с малышами.
Во многом я не была девушкой еще и потому, что учить меня этому было просто некому. Мама всю свою женственность растворила в бесконечной суете наших забот. Уставшая, замученная, с кругами под глазами и синяками на теле, боящаяся отца, привыкшая ходить сгорбившись и говорить шепотом, чтобы его не разозлить, она сама женщиной уже не была.
Изменения Дима решил начать с моей одежды. Он перебрал весь мой гардероб и нещадно выбрасывал мои любимые детские вещи: цветочно-конфетные яркие бриджи, футболки с милыми зверятами и ленточками, куртку с пикачу, бейсболки со стразами, кеды с разноцветными шнурками – все это летело в мусорку под мои всхлипы. У меня осталась лишь пара кофточек и джинсов, и он повез меня в магазин покупать новые вещи.
До этого мама покупала мне одежду только в детских магазинах, и во взрослых отделах я еще не была. Я застывала в растерянности, глядя на бесконечные ряды с монохромной одеждой. Подходящих мне маленьких размеров было немного, и приходилось искать. Мы ходили из одного отдела в другой, прошли десятки этажей, мне казалось, всех торговых центров в городе. Дима не скупился ни на какие бутики, он никогда не смотрел на ценник, я же всегда его переворачивала и иногда замирала в ужасе от таких цифр, все выброшенные Димой вещи не стоили и одной десятой суммы на ценнике одного из купленных мне платьев.
Набрав достаточное количество вещей, которое едва удалось запихнуть в багажник автомобиля, мы отправились покупать обувь. Я никогда не носила каблуки, моей обувью были кеды, кроссовки, пара балеток, поэтому на тех десятисантиметровых каблуках, что навыбирал мне Дима, я просто не могла удержаться.
– Как на этом вообще люди стоят? – сказала я, стоя пошатываясь с опорой на его руку.
– Не поверишь, на них еще ходят и танцуют, – смеясь произнес он.
– Ужас. Мы же купим мне нормальную обувь тоже? А то я умру, пока до школы на этом дойду.
– Купим, но для встреч со мной ты постараешься надевать каблуки. Они придадут тебе роста и ты будешь выглядеть старше.
Быстро перекусив в кафе, мы пришли в косметический магазин. Я ничего не понимала в наставленных флаконах и тюбиках всевозможных форм и размеров, Дима позвал консультанта, которая, внимательно меня рассмотрев, стала перечислять все нуждающиеся в корректировке изъяны. Я стояла, хмуро слушая, до прихода сюда я и не знала, что у меня есть столько проблем с кожей и видимых недостатков. От обилия запахов дорого элитного парфюма я зачихала и у меня закружилась голова. Дима критиковал все выбранные мной ароматы, поэтому я рада была устраниться и предоставить все ему. Набрав целую корзину средств по уходу и духов, мы отправились в салон красоты.
Мне сделали аккуратный неброский макияж, чуть подстригли и уложили в пышные локоны волосы, я посмотрела на себя в зеркало и увидела незнакомую мне девушку, от моего ребячества не осталось и следа.
– Я устала, – изможденно протянула я и плюхнулась на пол огромного торгового центра.
– Еще один магазин, – потянув меня за руку, произнес он.
Дима был в азарте, ему доставляло удовольствие мое перевоплощение.