Я не хотела умирать

– Это неважно, зато тебе станет легче, найди дошколят, с ними просто справиться.

– Нет, я не буду обижать малышей. Это подло. Дима, постой, а ты разве так делал? – настороженно спросила я. – Ты бил малышей?

– Почему сразу бил? Нет, это была просто игра. Подумаешь, немного подоводили до слез, – небрежно бросил он.

– Но это же жестоко! – громко воскликнула я.

– А ты собралась убить своих одноклассников, это разве не жестоко? – фыркнув, заметил он.

– Они это заслужили.

– Малыши тоже заслужили. Любая слабость требует наказания. А ты такая же, как и я, только боишься и жалеешь других.

– Нет, я просто хочу защитить себя, понимаешь? Я не хочу, чтобы мне снова было больно, – я села на пол и разрыдалась.

– Т-ш-ш, не плачь, – он погладил меня по спине. – Я могу снова приехать, поговорить с твоими одноклассниками, но я не смогу заставить их дружить с тобой, и они все равно найдут способ тебе досадить.

– Я понимаю, – всхлипывая, произнесла я. – Это никогда не закончится, да?

– Только если они найдут новую жертву, ну или когда ты вырастешь и станешь сильнее. И вообще, ты помнишь, что мы поженимся, когда ты повзрослеешь? Тогда тебя никто не посмеет тронуть, ты будешь всегда под моей защитой.

– Быстрее бы это произошло, – улыбнувшись, сказала я.

– Потерпи немного, только глупостей не наделай со своими ножами.

– Хорошо. Не буду. Дима, а ты когда-нибудь хотел убить своих одноклассников?

– Нет, они меня обожают, я лидер в своем классе. Но я бы хотел убить некоторых взрослых. Например, эту больную мразь, нашу русичку, которая вечно критикует мой «нервный» почерк и швыряет тетради. И эту женщину с ее двумя детьми я бы тоже убил.

– Какую женщину? – удивленно спросила я.

– Которую любит мой отец. Все было бы иначе, не существуй она в этом мире, – он крепко сжал свои кулаки.

– Дима, а давай напишем злую сказку, где мы убиваем всех, кто причиняет нам зло?

Он кивнул, и мы стали писать.

Это была жестокая сказка, где мы сжигали заживо, душили, закалывали ножами всех наших врагов. Первой в моем списке была Саша. Я убила ее прямо на сцене во время спектакля, уронив сверху тяжелую декорацию, как в одной из серий «Комиссара Рекса». Вторым был Андрей, он обижал меня больше всех и чаще других смеялся, он изрезал красивого щенка на моем ранце, его я убила этими самыми ножницами.

Димин список был значительно меньше моего, поэтому своих я убивала группами, чтобы побыстрее завершить эту сказку счастливым концом.

– Ты бы хотел убить собственного отца? – спросила я, дописывая последние строки.

Он задумался, нахмурив брови.

– Не сейчас, сначала я сделаю так, что он меня полюбит, и только потом убью».

***

Его губы нежно скользили по моей шее, покрывая ее поцелуями, он жадно запустил свои руки мне под кофту, касаясь груди.

– Дима, убери от меня свои руки, – резко произнесла я, отстраняясь от его объятий.

– Ты не в духе, милая? Давай я тебя подбодрю, – настойчиво продолжал он.

– Не трогай меня! – соскочив с дивана, прокричала я и швырнула в него принесенную сумку.

– Что опять случилось, дорогая? Новая сумочка не подходит к твоему платьишку? – рассмеялся он, повертев сумку в руках. – Давай купим другое платьишко, и проблема будет решена.

– Если ты думаешь, что купив мне новую сумочку, ты искупил свою вину и можно делать вид, что ничего не было, то ты ошибаешься, – со злостью произнесла я.

– А что было? – он недоуменно на меня посмотрел.

– Ты издеваешься сейчас?

– Я искренне пытаюсь понять, дорогая, – подойдя ко мне, произнес он, нежно касаясь моих волос, – просто пытаюсь понять, что же опять происходит в твоей милой головке.

– Ты меня ударил перед своим отъездом. Позавчера.

– Юля, – тяжело вздохнул он. – Тебе надо больше спать и отдыхать, ты не спала сегодня всю ночь, вот и придумываешь.

– Я не сплю, потому что у меня болит голова, я ей ударилась о шкаф.

– А, так ты сама ударилась все-таки? Наверное, выпила лишнего каберне, – невозмутимо сказал он.

– Перестань придираться к словам! – прокричала я, отойдя от него.

– Юлечка, детка, успокойся, ты слишком много нервничаешь, – заботливо произнес он.

– Господи, почему ты опять это делаешь? – я обхватила свою голову руками и сползла на пол. – Ты опять начал эту свою игру. Надо было просто сделать вид, что ничего серьезного не произошло, надо было сразу тебя простить, и этого всего бы не началось, да?

– Понятия не имею, о чем ты, дорогая, – ровным голосом проговорил он, присев рядом со мной. – Может, выпьешь таблетку, поспишь, и память прояснится?

– Ты меня толкнул, я ударилась о шкаф, с полки упала статуэтка и разбилась, – твердо произнесла я. – Пойдем, я тебе покажу.

– Дорогая, – вздохнул он. – Пойдем, посмотрим, если тебе станет легче.

Мы спустились вниз и прошли в холл. Я в растерянности замерла около шкафа с открытыми полками, фарфоровая статуэтка стояла на месте.

– Я не понимаю, – потерев лоб, произнесла я.

– Дорогая, – он нежно обхватил меня за плечи, – просто переутомление и немного лишнего вина, только и всего, не волнуйся.

– Это ты ее привез из командировки вместе с сумкой и поставил, да? – отстранилась от него я.

– Нет.

– Должны быть осколки, она рассыпалась на кусочки, я не убирала, значит, убрала Наташа. Наташа! Наташа! – громко позвала я.

– Милая, оставь это, – он попытался взять меня за руку, но я ее отдернула.

– Сейчас твоя ложь откроется, – зло на него посмотрев, сказала я. – Наташа!

– Да, Юлия Николаевна? – робко спросила она, явившись по моему зову.

– Ты убирала осколки?

– Осколки? – она непонимающе на меня посмотрела.

– Позавчера, поздно вечером, здесь мы разбили статуэтку, значит, вчера с утра ты, придя, их обнаружила и убрала, да?

– Нет, Юлия Николаевна, этого не было, – произнесла она, глядя сквозь меня на стоявшего за моей спиной Диму.

– Ты ей жестами подсказываешь правильные ответы? – резко обернувшись к нему, спросила я.

– Юля, ну ты чего, – улыбнулся он, дотронувшись руками до моего лица.

– Не трогай ты меня! – прокричала я, резко отдернув его руки.

– Дмитрий Аркадьевич, это опять происходит? – взволнованно спросила Наташа.

– Нет, все в порядке, Юлии Николаевне просто необходим отдых, только и всего, идите, занимайтесь своими делами, Наташа.

– Я тебя ненавижу! Как же я тебя ненавижу за это! – в ярости прокричала я, мечась из стороны в сторону.

– Дорогая, успокойся, я всегда на твоей стороне, ты должна доверять мне, детка, – мягко произнес он.

– Ты сводишь меня с ума, – закрыв лицо руками, расплакалась я.

– Милая, я пытаюсь спасти тебя от твоих же безумств, – прижав меня к себе, ласково прошептал он. – Все, что ты должна – это просто верить мне. Мы со всем справимся и все преодолеем вместе.

Глава 10. Иллюзия

«Мне было двенадцать лет, когда Дима избил моего отца.

Отец явился домой пьяный, начал ругаться матом и нападать на маму, я вступилась за нее, но он грубо меня схватил и оттолкнул. На моем плече теперь расплывался огромный синяк. Я сидела на лавочке около подъезда, стараясь унять бегущие слезы. Мне не было больно, была лишь обида и непонимание того, почему моя жизнь так складывается, что мы с мамой вновь вынуждены уйти из дома к тете Наде, и я опять прятала от посторонних глаз синяки, полученные от отца. Погруженная в свои мысли, я не заметила, как подъехала Димина машина.

– Что с тобой произошло? – напряженно спросил он, подойдя ко мне.

– Ничего, – наспех вытерев слезы, произнесла я, вставая с лавочки, – пойдем погуляем.

– Нет, подожди, что случилось? – его рука сжала мое плечо в том самом месте, где был синяк, и я недовольно поморщилась. – Что там? – увидев выражение моего лица, спросил он.

– Ничего, – стыдливо отведя глаза, ответила я, нервно натягивая рукава своей кофты до самых пальцев.