Страница 11 из 40
Позже я узнала, что Дима действительно «принц», только вполне земной: его отец был генеральным директором огромной компании, которой принадлежало это здание. И это он трахал в зале совещаний секретаршу.
***
Глядя на спящего рядом мужа, я и сейчас видела того зачарованного мальчишку. Его безупречно красивые черты лица, по-детски нахмуренные брови, неплотно сомкнутые губы, во всей внешности до сих пор сохранялся этот удивительный оттенок детской непосредственности. Он не мог не притягивать, и порой так сложно было вообразить, что в нем просыпается чудовище.
Он открыл глаза.
– Доброе утро, дорогая! – потянувшись на кровати, произнес он и поцеловал меня в щеку.
Стеклянный шар нашего трехнедельного молчания разбился.
Я настолько привыкла к тишине в доме, что звук его голоса был мне теперь непривычен. Я смотрела на него в растерянности и не хотела ничего говорить.
– У меня есть для тебя сюрприз, – словно не замечая моего смущения, радостно сказал он, его зеленые глаза сияли мальчишеским озорным блеском. – Собирайся.
***
– Осторожно, милая, не поскользнись, – заботливо обхватив меня за талию, произнес он.
Неровные деревянные поддоны, по которым мы шли, покачивались по скользкой вязкой грязи. Мы приехали куда-то в пригород. Впереди был пустырь, где ездила строительная техника и ходили в касках люди, громкий шум от проводимых работ больно отдавался в ушах.
– Зачем мы здесь? – произнесла я, непонимающе взглянув на Диму.
– Сейчас узнаешь.
Он подошел к одному из рабочих и что-то ему сказал. Тот помахал руками в запрещающем жесте, постепенно один за другим выключились машины, и единственным шумом теперь стал только гул человеческих голосов.
Я огляделась кругом: разрытые траншеи, огороженные оранжевой сеткой, сваленные строительные материалы, вкопанные в землю металлические конструкции, залитые фундаменты. Стройка была в самом разгаре, и вообразить, что же здесь появится, пока было трудно. Единственное построенное сооружение стояло, укрытое тентами, оно было довольно длинным, одноэтажным и напоминало склад.
– Я хотел привезти тебя сюда, когда будет чуть почище и чуть больше сделано. Но подрядчики меня серьезно подвели. Это из-за них я был сам не свой все это время. Прости меня, ладно? – нежно обняв меня, сказал он.
Я ничего не ответила. Его извинения всегда были одинаковы: в том, что с нами происходило, был виноват кто-то другой, а не он.
– Ты не догадываешься, что это будет? – с улыбкой глядя на меня, спросил Дима.
– Не имею ни малейшего представления, – равнодушно пожала плечами я.
– Уберите тенты, пожалуйста, – приказал он.
Рабочие засуетились. Сначала я увидела малахитово-зеленую кровельную крышу, потом стену, облицованную декоративным камнем бежевого цвета, вдоль которой тянулись маленькие, расположенные высоко и на расстоянии друг от друга окошки, затем большие деревянные ворота под цвет крыши. Я поняла, что передо мной, не дожидаясь снятия последнего тента.
– Дима…– начала я.
– Подожди, ничего не говори, давай сначала зайдем внутрь.
Когда рабочие закончили, он взял меня за руку, и мы зашли в открытые ворота.
Вдоль декорированных оранжевым кирпичом стен тянулись денники. Каменный пол, стальные решетки под цвет кровли, раздвижные деревянные двери, красивые резные задвижки. Я прикоснулась рукой к холодному пруту металла.
– Тебе нравится? – прошептал он над моим плечом.
– Да, – вглядываясь в проходящие сквозь окошки робкие солнечные лучи, произнесла я.
– Я попросил возвести хотя бы один корпус конюшни и провести в нем внутреннюю отделку, чтобы показать тебе, как здесь все будет. На самом деле конюшен будет гораздо больше. Манежи, левады, ипподром, небольшой комплекс для отдыха. В общем, работы предстоит много, но, думаю, через год уже сможем начать подвозить лошадей и потихоньку функционировать. Если меня опять эти идиоты строители не подведут.
– Зачем все это? – повернувшись к нему, спросила я.
– Как зачем? – он рассмеялся, чмокнув меня в макушку. – Я исполняю твою мечту. Здесь все, как ты хотела, с оттенком зеленого пришлось сильно повозиться, я принес твою любимую кофточку, и мы подбирали под нее.
– Спасибо, – улыбнулась одними уголками губ я.
– Тебе что-то не нравится? – пристально вглядываясь в мое лицо, спросил он.
– Нет, здесь все прекрасно. Еще один мой живой сон. Меня немного пугают масштабы всего этого. Я представляла себе пару денников с манежем и собственными лошадьми.
– Ты достойна самого лучшего, и через три года этот комплекс таким станет. Проект однозначно выгорит, я провел полную финансовую и инвестиционную проверку.
– Очередной прибыльный бизнес? – грустно усмехнулась я.
– Я в авантюры не вкладываюсь. Ты не представляешь, как много сил у меня на это ушло. Насколько непросто было все это реализовать, мне пришлось привлечь огромное количество людей и затратить массу ресурсов. И, если честно, я ожидал чуть больше радости на твоем лице, – недовольно проговорил он.
– Я ценю это. Но, Дима, мы молчали три недели и…
– Послушай, – резко перебил меня он. – Я понимаю, у нас в отношениях сейчас не все гладко, мы многое пережили, и это наложило свой отпечаток. Но я люблю тебя и делаю все только ради тебя, – он нежно провел пальцем по моему лицу. – Ты самое главное, что есть в моей жизни.
– Как и ты в моей, – глядя в его глаза, тихо произнесла я.
Его губы нежно поцеловали мои, я осторожно обняла его, пробиваемая крупной дрожью. Это было невыносимо. Его объятия были самыми родными для меня, в них я снова становились тем самым маленьким ребенком, который жаждет любви и, наконец, находит. Меня тянуло к этим рукам. Но, в то же время, я с каким-то безмолвным ужасом понимала, что именно от этих рук мне стоит держаться подальше, он уже чужой для меня и мое тело его боится. Я была Соловьем12, который приближался к пронзающему шипу розы.
Около ворот послышались шаги, и мы оглянулись.
– Здравствуйте! Простите, что помешала, – застенчиво помахала девушка, стоявшая у входа в конюшни.
– Здравствуйте, Светлана! Вы как раз вовремя. Знакомьтесь, это Юлия, моя жена, она будет владельцем всего этого. Юля, это Светлана, самый лучший тренер по конкуру в нашем городе. Теперь будет работать у нас.
– Приятно познакомиться, – улыбнулась я, пожимая ей руку.
– Мне тоже. Дмитрий много про вас рассказывал и с таким восторгом, я рада уже наконец-то вас увидеть, – смеясь, произнесла она. – Готовы к прогулке?
Я в недоумении посмотрела на Диму.
– Еще один сюрприз, – он чмокнул меня в щеку.
Мы вышли на улицу и я увидела трех стоящих лошадей.
– Ну что? Познакомимся с этими красавцами? – кивнув в сторону лошадей, спросила Светлана.
Я молча кивнула и подошла к грациозной лошади караковой масти, ее плюшевая шерстка приятно блестела, на лбу красовалась белая отметина в форме неровного вытянутого ромба. Этот конь был как две капли воды похож на мою первую лошадь, стерев пробежавшую по щеке слезу, я ласково провела рукой по его мордочке. Конь шумно выдохнул и стал тыкаться своим рыжим носом в мои ладони в поисках угощений.
– Его зовут Талион. Американская рысистая порода, – прокомментировала Светлана. – Он ваш, – она передала мне поводья.
– Мой? В смысле? – вопросительно на нее посмотрела я.
– Вы ей еще не говорили? – обратившись к Диме, спросила она.
– Нет, не успел, – улыбнулся Дима. – Я купил его и вот эту белую лошадь. Будут первыми в нашей конюшне. А пока здесь ничего не готово, поживут у Светланы.
Я стояла в оцепенении, переводя взгляд с Димы на Светлану, единственным испытываемым мной чувством была неловкость, и мне хотелось сбежать.
– И я снова не знаю, что сказать, – напряженно потирая лоб, наконец ответила я.
– Ну, он тебе хотя бы нравится? – снисходительно улыбнувшись, спросил Дима.
– Да, конечно, он прекрасен, – я с нежностью потрепала загривок коня. – Спасибо, Дима.
12
«Соловей и роза», рассказ Оскара Уайльда, 1888 г.