Страница 160 из 165
Мы ехали обратно в А.
Келли жал на акселератор, машина словно летела по воздуху, закладывая крутые виражи на поворотах. Мотор ревел, намекая, что машине не нравится подобное обращение.
Парни молчали, да и что тут было обсуждать.
Четкого плана действий у нас не было. У меня, во всяком случае. Я хотела просто убедится, посмотреть в лицо отцу, и задать один единственный вопрос: зачем?
А потом уехать. Как можно дальше, от семьи, которую все равно не смогу предать, от стаи, от бесконечных интриг и лицемерия. Я так рвалась сюда пару месяцев назад, а теперь мечтаю оказаться как можно дальше.
Несколько часов пути пролетели слишком быстро.
Знакомое офисное здание встретило нас приятной прохладой и полумраком. Привычно поднявшись по лестнице, я оставила парней дожидаться в приемной и без стука распахнула дверь в кабинет отца.
Он меня ждал…
Знал, что я приеду, с того самого момента, как услышал голос на другом конце провода. В конце концов, я же была его дочерью.
Отец сидел в кресле и устало смотрел на меня. Я оглянулась в поисках стула, а потом вдруг поняла, что надолго все равно не задержусь.
Я всегда восхищалась им, своим отцом. С насмешкой воспринимала тот факт, что в стае его считают жестким и очень опасным зверем.
Да они даже не подозревают насколько правы!
Я решительно взглянула в глаза отцу. Обычно непроницаемые, сейчас они отражали целую гамму чувств: боль, сожаление, злость, отчаянную решимость идти до конца.
И вдруг я поняла.
– Ты ведь заплатил за то, что сделал, да? Смерть Алана ты себе никогда не простишь. И оно того стоило?
Отец вздрогнул, как от удара.
– Ты не понимаешь, Лона. Стая вырождается! Соседи перестают с нами считаться. Нужна была твердая рука и жесткие меры, чтобы встряхнуть это разленившееся болото.
– Но не такой же ценой! — я словно воочию увидела Майка, лежащего без сознания в той пещере, и Леру, выбирающуюся из машины охотников с разбитой головой.
– Я бы никогда не предал Алана! Эти идиоты решили, что он не отдаст мне пост анора добровольно, и занялись самодеятельностью. Но поверь, — в глазах отца сверкнуло бешенство, — охотники дорого заплатили за то, что сделали!
– Это уже не важно, — я сжала виски, словно борясь с подступающим безумием. – Тебе надоел шантаж Совета — и ты завел себе новых друзей. У которых оказались в этой игре свои собственные интересы. Я никому ничего не скажу, и ребята будут молчать. Но есть несколько условий.
– Какие?
– Вик и Келли в приемной, зайдут когда я их позову. Хочу, чтобы ты знал, если с кем-то из моих друзей что-то случится, я тебя возненавижу.
– А сейчас? – казалось, отца это вопрос волнует куда больше, чем все прочие. – Что ты думаешь обо мне сейчас?
– Я тебя понимаю, но, боюсь, никогда не смогу этого принять, — заметив, что отец хочет что-то сказать, я подняла руку. – И я тебе не доверяю. У Келли есть запись, где я признаю за ним право на кровную месть. Береги, пожалуйста, и его, и Вика.
– Это звучит так, словно ты прощаешься.
– Прости папа, я не буду в этом участвовать. Вик и Келли смогут, они сильные, а мне и так уже слишком сильно досталось.
Отец помолчал. Нам больше нечего было сказать друг другу.
– И что ты хочешь для себя?
– Сумму денег, достаточную на восстановление имения. Я сдам экзамены и вернусь в Б.