Куда приводят мечты

Но как я оказалась в своей комнате? Я была на брегу, Нант и Лилит не пришли, я хотела отправиться к себе… Но ведь я шла? Или нет?

Но архапа я помню досконально! Почему же не помню, как добралась до комнаты?

Все эти вопросы так и крутились на языке, но ответить на них с уверенностью не могла. Зато я почему – то точно знаю, где запечатана дверь в подземелье. Он показал мне. Вернее он показал той девушке, в теле которой я оказалось ночью.

Я покраснела, вспомнив все в деталях, что происходило на шелковом ложе.

Эта штука во мне приносила немыслемое удовольствие, жаркий шепот осадком опускался на разгоряченную кожу, словом, все происходило на грани разума и безумия. Я поняла что чувствует женщина когда занимается любовью, и от этого подкашиваются ноги.

Я росла без матери, и единственными друзьями были Бриар и отец, которые по вполне понятным причинам не могли просветить девочку на этот счет. И пусть в моем возрасте уже выходили замуж, отец даже и слушать ничего не хотел, выгоняя смелых ухажеров за ворота, едва те переступали порог.

Честно сказать, я совсем не выглядела роковой красоткой. От матери и отца мне не достался высокий рост, и грудь моя только начала наливаться. Зато мне достались красивые изумрудные глаза и необычные волосы, которые я к слову не любила. Отец всегда сравнивал их с пламенем, темные волнистые волосы вспыхивали яркими багряными оттенкам на свету, делая меня похожей на спичку.

А кое – кто даже сделал сравнение с морковкой. Прибавьте к этому мой жаркий румянец! Бриар сказал, что мне нужно научиться срывать свои эмоции, но сколько не бился со мной, ничего так и не вышло.

Я была чрезвычайно вспыльчива, и остра на язык. А уж про изощренные ругательства вообще отдельный разговор.

Как – то я стала свидетельницей растраты королевского имущества. Наш конюх беззастенчиво продавал отборный корм для породистых лошадей за бесценок! Признаться последнее меня разозлило больше чем факт растраты.

Поймав его на горячем, можно сказать за руку, конюх упал в ноги, взмолившись о пощаде. Его семья попала в трудное положение и ему требовались деньги, чтобы выкупить сына.

Тогда мы заключили с ним сделку. Он мне объясняет, что обозначают некоторые его ругательства, и он учит меня всему что знает сам, а я даю ему на это месяц, после этого он покинет замок, не привлекая внимания. За это время он соберет нужную сумму, и я, наконец, удовлетворю свое жгучее любопытство на этот счет.

Но судя по тому как отреагировал Брайтон на мои ругательства, неся какую –то околесицу про член, при воспоминании об архапе, меня бросило в жар, мой конюх или нагло мне соврал, или сам не ведал о чем болтал.

И ведь спросить не у кого!

Протяжно вздохнув, и еще раз окинув взглядом кровать, я собрала постель, и заправила ее. Затем привела себя в порядок и отправилась на занятия, со злостью подумав, что опять опоздала на завтрак.

Во дворе кишащем разномастными учениками, я старалась ни на кого не смотреть и твердо решила проявить стойкость, шагая вперед с высокоподнятой головой, когда меня перехватили чьи – то сильные руки.

– А вот и мисс неприступность появилась! Ты чего вчера не пришла, между прочим, я ждал тебя допоздна! – Нант выглядел странным образом. Темные волосы взлохмачены, взгляд горит, осматривая каждый кусочек открытой кожи.

– О чем, ты, Нант. Я пришла и ждала тебя! Тоже, между прочим, допоздна! Или у вас с сестрой стеб такой над ничтожной лори? – Разозлилась я, вздрогнув, когда он взял меня за руку.

По спине заплясали табун мурашек, посылая импульсы куда –то вниз моего тела.

– Я ждал, тебя клянусь! На берегу, с юго – запада. И Лилит тоже! Но ей быстро надоело ждать, а я не терял надежду.

– Я тоже там была, и никого не было! И я не верю в подозрительные совпадения, Нант! – Выдернула свою руку, но он вновь захватил ее в плен, обжигая своим прикосновением.

– Глазам своим не верю! – Хриплый голос над нашими головами заставил подпрыгнуть обоих на месте. – Ты верно умом двинулся, Нант! Зачем тебе эта грязная лори? Или ты уже опробовал ее язычок в действии?

Его слова были сродни ледяного душа. Я хватала раскрытым ртом воздух, не в силах поверить, что он осмелился сказать такое, ненавидя его каждой клеточкой своего тела.

Если бы взгляд мог убивать, я бы с удовольствием его испепелила, сожгла до пепла это презренное тело, и развеела бы его прах где – нибудь на скотном дворе. Глядя как недобро вспыхнули черные глаза, меня затрясло мелкой дрожью, когда Нант поспешно закрыл меня собой.

– Что тебе до нее Брайтон? Тебе поиздеваться не над кем? С каких пор ты твоим объектом стали маленькие девчонки?

Казалось я чувствовала поднимающееся из глубин архапа животное безумие, и ярость на посмевшего так с ним разговаривать Нанта. Во всем облике Брайтана читалось властность и черная мощная сила, исходившая от каждого движения Дайрона. И хоть на его лице не дрогнул ни единый мускул, и невозможно было ничего по нему прочитать, каким – то шестым чувством, я знала, какое торнадо сейчас бушует внутри этот зверя.

– А с каких пор, ты смеешь так со мной разговаривать Нант? Или эта ничтожная лори стоит твоей жизни? – Прошелестел с убийственно спокойным тоном архап, а у меня ноги подкосились и внутренности сжались от ужаса.

– Брось, Брайт! Ты не можешь говорить это серьезно! Я тебя не узнаю, что с тобой такое? – удивлении воскликнул Нант, подходя ближе к разъяренному Дайрану, а мне захотелось крикнуть во все горло, чтобы не смел приближаться к нему. Брайтон был на грани безумства, полыхая черным пламенем своих глаз, с ненавистью глядя на меня, как на яблоко раздора.

Язык прилип к небу, и все что я могла на тот момент, эти метать молнии взглядом, надеясь, что мой взгляд меня не подведет, как тело.

– Сколько тебе лет, лори? – Рыкнул Дайрон обращая на меня свой гнев.

– Чет… Четырнадцать, но…– Парень резко отвернулся, бесцеремонно перебивая.

– Вот, видишь, Нанти, а течет как прожженная шлюха. Откуда девчонке ее лет знать об этом? Ты же чувствуешь ее, знаешь как там мокро?

Его слова свидетелями которых стали сотни учеников сорвали все тормоза, и не отдавая себе отчет, я бросилась на Дайрона, ударив его именно в то место, которое до сих пор стоит перед глазами, картинкой с миссис Грэхем. Дайров, коротко выдохнув, согнулся пополам, хватая раскрытым ртом воздух, затем разразился отборными ругательствами, от которых даже я открыла рот. Если коротко, пустив все эпитеты, он обещал стереть меня в порошок, поставить раком и от* ать при всех. Последнее слово было мне не знакомо, и я удивилась, зачем мне становиться перед ним раком, когда я памяти всплыла все та же миссис Грэхем. И тоже раком.

– Да, что с тобой дьявол тебя раздери, Дайрон? – Вскричал Нант, пряча меня за свою спину, – Если бы не Ами, я бы тоже тебе врезал, друг, – последнее слово Нант выплюнув, и повернулся чтобы уйти. – Пошли Амея, пусть он придет в себя.

Мы торопливо пересекали двор, а я все не могла прийти в себя. Теперь меня обуял ужас. Меня накажут за такое поведение! О чем я не мешкая спросила у Нанта.

– Никто тебя не накажет. Дайрон хоть и редкий засранец, но понятие чести для него превыше всего. Так что, не волнуйся. Ами, – парень замялся, но все же тепло улыбаясь, взял меня за руку, – Не обращай внимание на его слова. На Брайтона действует полная луна. Архапы очень подвластны ей, и могут совершать всякие безумства ночью, и совершенно не помнить о них днем.

Я слушала его, замерев, лишь хлопая ресницами, а мысли поскакали вперед, обгоняя одна другую. Это что же получается вчерашний архап может и не помнить о том, что трогал меня… там?

Пожалуй, если он не плод моего воображения, то это даже к лучшему.

Я не знаю кто он, а он не помнит что было.

– Нант, а что значит «течет»? И почему он сказал, что я мокрая? Ведь это не так? И «от*ать»? Это как – то связано с тем что женщина стоит перед мужчиной раком? Раздетая?

Мои слова заставили его остановиться на полуслове. Взгляд Наната потемнел, и переместился на губы, отчего я рефлекторно их облизала. Дрожащей рукой архап расстегнул верхнюю пуговицу, отвел взгляд и два раза прокашлялся, убирая руки в карманы.