Врата ада

– Естественно, пойдем, – пообещал Гридин. – Однако попробуйте взглянуть на ситуацию с моей точки зрения: вы никак не могли построить модель, по которой неизвестный пока, и, возможно, не слишком опасный чужеродный мутаген приобрел свои нынешние свойства, вступив во взаимодействие с вашими улучшенными вакцинами.

Смиту пришлось взять паузу еще длиннее.

– Они не мои, – сказал он наконец и примирительно улыбнулся, позаботившись о том, чтобы улыбка выглядела не слишком искусственной. – И лаборатория была не моею. Поступайте так, как считаете нужным. Повторяю: я поддержу ваш запрос.

– Ладно, ребята, – обратился к нам Гридин. – Полный просмотр – и спать.

– После такой вводной, пожалуй, заснешь, – пессимистично заметила Даша.

И оказалась не права. Через двадцать минут все уже спали, включая ее и Гридина. Смит тоже развалился в кресле и закрыл глаза. Я отрубился последним, мысленно пожелав ему плохих сновидений.

Глава 2

Мой внутренний будильник сработал отменно – проснулся я за несколько секунд до того, как в голове прозвучал сперва сигнал импланта, а затем голос Гридина: «Ребята, подъем». Я это давно осваивал – и вот освоил. Терпеть не могу, когда меня будит кто-то или что-то; уж лучше самому. Самолет заходил на посадку. Под крылом плыли пригороды Киева с дымными пятнами пожарищ. Импланты на протяжении всего полета прокручивали вводную в фоновом режиме, без устали вдалбливая нам в память мышаков, иглуру, гутангеров, и как с ними бороться, а освобожденный от мирских забот разум добросовестно генерировал из поставляемой ему информации красочные кошмары. Как следует выспаться, естественно, никто не успел. За исключением, может быть, Смита. И это несмотря на мои дружеские пожелания ему.

– Поднимите мне веки! – простонала Даша.

– Будь я командиром, – сказал Пашич, – будил бы тебя исключительно поцелуями.

– Будь ты таким командиром, давно лежал бы в гробу, – заметил я.

– Ревнивец. Ревность давно не в моде. Это жуть какой архаичный инстинкт.

– А мне плевать.

На аэродроме уже ждали вертолеты.

– Эй, элита! – окликнул нас на бегу командир второй группы поддержки Грицай. – Вы че такие квелые?

– Это потому, что тебе только стрелять, а нам еще и думать надо, – откликнулся Артем. – Нагрузка больше.

– Ой, мыслитель! Надумаешь что – сразу скажи, а то пропадем!

– Ты пропадешь… С тебя дождешься. Хохол пронырливый.

– От москаля слышу!

Наши подразделения четыре года вместе на операциях – и четыре года Артем с Грицаем переругиваются. Им это до того нравится, что непонятно даже, как они раньше вообще могли жить друг без друга. Думаю, если один из них погибнет, второй зачахнет с тоски.

Смит, хоть и налегке, поотстал и залез в вертолет последним. Вроде, подтянутый, молодой и наверняка тренированный – да, видно, отвык бегать по-настоящему в своем отделе планирования.

Как только вертолеты поднялись в воздух, пришли обновления вводной и баз данных по мутантам. Я вызвал на импланте интерактивную карту города и активировал систему распознавания «свой-чужой-гражданский». В глазах на миг потемнело, но наложение прошло нормально, и я посмотрел в иллюминатор. Город внизу запестрел зелеными, синими и красными точками. Зеленые, обозначавшие бойцов ОСП, тяготели друг к другу, к бронетехнике, передвигались небольшими сплоченными группами или рассредоточено, в хорошо знакомых боевых порядках. Бледно-зеленые пунктирные стрелки показывали направления движения подразделений, патрулей и конвоев. Синие точки в основном заполняли изолированные анклавы размером от двух – трех до нескольких десятков кварталов. Там оборонялись от мутантов сохранившие человеческий облик киевляне, которых еще не успели эвакуировать. Вертолетчики перебрасывали им оружие, боеприпасы и продовольствие, забирая обратными рейсами всех, кого могли; однако транспорта, судя по всему, не хватало катастрофически. Красные точки отмечали мутантов, и их было много, очень много. И это ведь только те, которых сумели засечь большие беспилотники-наблюдатели наверху и их маленькие юркие собратья внизу. А сколько еще в домах и развалинах? Под ними в подвалах? В метро? В коллекторах?

Так, а почему справок нет? Ни названий улиц, ни номеров домов, ни характеристик воинских частей…

– У меня детализация не работает, – сообщил Даго. – Командир – ты, что ли, не включил? Даже в соседних вертолетах «какие-то там о-эс-пэшники», а вовсе не наш спецназ.

– И у меня не работает, – сказал Зунг.

– И у меня…

– У меня тоже, – ответил Гридин сразу всем. – Общий сбой, сейчас наладят.

Системные операторы словно дожидались его слов, чтобы поправить дела в лучшую сторону. И поправили так основательно, что присутствующие в салоне засветились зеленым светом, а всплывающие окна стали вываливать чуть ли не все их досье целиком. Я полюбовался на Дашу, вокруг рыжей головы которой сиял красивый изумрудный нимб, и полез в настройки. На расстоянии вытянутой руки я свою самую большую любовь в жизни от крюгеров и баскеров как-нибудь отличу без подсветки и подсказок. Даже Артема отличу. Хотя он-то на крюгера физиономией весьма похож.

На лету наши «вертушки» то и дело коротко постреливали из пулеметов.

– Птицеры, – пояснил Смит. – Беспилотники со всеми не справляются.

– И много тварей по округе разлетелось? – спросил Гридин. – Какие оценки?

– С учетом положения – самые утешающие. Птицеры едва встанут на крыло, тут же начинают охотиться. Конечно, на то, что поближе. То есть над городом. И с остальными мутантами так же. Отмечено множество случаев, когда мутант мог уйти сквозь дыру в оцеплении, но не уходил, а продолжал пожирать добычу или нападал на бойцов.

Я машинально запросил подробности на импланте. Все верно. Для наблюдаемых преобразований тела существам требуется очень и очень много пищевых ресурсов. При их недостатке явные хищники начинают есть траву и обгладывать кору с деревьев в парках. Даже землю едят. И все это более-менее успешно переваривают. В топке их чудовищного метаболизма сгорает почти что угодно, разница только в полезной отдаче. Травоядные при нехватке пищи, наоборот, пробуют добывать мясную. И быстро отращивают себе клыки, когти и остальное, потребное для нового образа жизни. Однако высочайшая приспособляемость имеет и свою оборотную сторону: все мутанты, включая бывших людей, плохо соображают в сколько-нибудь сложных ситуациях. Мозг и в спокойном состоянии потребляет слишком много энергии, – а при активном мышлении глотает ее ненасытно. И постоянно мутирующий организм вынужден на нем экономить…

Но про обстановку вокруг города ни слова. Не зря Гридин спросил. Видно, такого и в его вводной нет. А в наших даже общая обстановка в самом Киеве не обрисована. Составители вводных – большие противники пустого любопытства, ненужного для выполнения конкретных задач. Хочешь – сам делай выводы, пользуясь тем, что дали, или расспрашивай знающих людей. Если той самой энергии у тебя дофига и на мозг ее не жалко.

– Значит, местный ад все же реально локализовать и уничтожить? – спросила Даша.

– От слишком оптимистичных прогнозов пока воздержусь, – ответил Смит. – Периферия проблемной зоны уже охватывает все сопредельные Киеву территории. И хотя за городскую черту чаще всего проникают лишь единичные особи, некоторые из них оплодотворены и приносят потомство. И впоследствии… гм-м-м… открытые ими филиалы ада ликвидируются с большим трудом.

На какое-то время все замолчали, слушая шум винтов, приправленный пулеметными очередями.

– А ведь прав Грицай, – сказал через несколько минут Пашич. – Что-то я действительно сегодня совсем квелый. Вколоть, что ли, стимуляторов?

– Побереги аптечку, – посоветовал Даго. – Все равно еще вакцинацию проходить – заодно и стимуляторов вкатят на халяву.

– Устали уже в некомплекте работать, – пожаловался Смиту Зунг. – Когда нам пополнение будет? Вы знаете?

– Сейчас, – ответил тот.