Страница 2 из 15
– Блеск! – Оля, ещё раз оглядев своё творение, перекрестила Жанну. – С богом! Ни пуха, ни пера!
Актриса округлила глаза и помахала на них кончиками пальцев.
– Ну как тебя не любить, Валеева? Иди к чёрту! – шуршание кринолина в коридоре сопровождалось скороговоркой, произносимой глубоким контральто.
– Итак, – Артём приподнял бровь, – вы уже освободились?
– В смысле? – Оля с интересом посмотрела на Белецкого. – Сейчас я пойду в зал. Ни за что не пропущу «Ванину Ванини». Это моё первое произведение Стендаля, я в него всю душу вложила.
– Ну, вообще-то, это и первое произведение автора, – карие глаза Артёма улыбались.
– Разумеется, – девушка тряхнула светлыми волосами и почувствовала, что краснеет. – Я шила костюмы для Ванины и Пьетро Миссирилли. Главные герои, понимаете? Для меня это очень важно! Они мне снились почти каждую ночь последний месяц. Их образы, историческая достоверность, ткань, кружево! Боже, – Оля приложила пальцы к губам, останавливая себя. – Простите, Артём, я несу ерунду.
Белецкий, не отрываясь, глядел на Ольгу. На то, как быстро её ловкие руки складывают швейные принадлежности в бархатную сумочку. Как она склоняется к упавшему напёрстку, и её невысокая фигурка в пышной юбке в стиле 50-ых легко перегибается в тонкой талии, перехваченной красным ремешком. Отсутствие маникюра на аккуратных пальчиках, полные, без следа помады, губы, глаза оттенка весенней листвы и роскошные белокурые волосы.
Артём взглянул на экран телефона.
– Незадача! Осталось пять минут. Сейчас речь мастера. Боюсь, в зал мы не успеем. – Увидев разочарованный взгляд Ольги, поспешил её успокоить. – Но мы сделаем проще, пойдём за кулисы. И, никому не помешаем!
– А можно? – девушка восторженно захлопала в ладоши. – Так даже лучше – вдруг кому-то потребуется моя помощь? – она потрясла сумочкой.
Артём задержал взгляд на обтянутой белой футболкой груди Ольги и, вдруг опомнившись, кивнул.
– Конечно! Но я надеюсь, что они отыграют и с оторванными пуговицами. Идите за мной.
Оля кинула подушку на диванчик в кухне и нажала кнопку электрического чайника. В старинном серванте покойной прабабушки Артёма тоненько зазвенел немецкий фарфор. Девушка подошла к окну и, отодвинув тяжёлую, в пол, штору, выглянула в окно.
Свет уличных фонарей практически сливался с предрассветной дымкой. Совсем скоро дворник немного повозит метлой в их тихом чистом дворе, и первый трамвай даст сигнал новому дню. Оля дотянулась до форточки и покрутила шпингалет. Как же ей нравились эти старые деревянные рамы, неровные подоконники, отполированные временем, медные держатели для штор в виде львиных голов, намертво вкрученные в стену ещё во времена НЭПа, старинная золотая бахрома на тёмно-зелёном бархате и бронзовая люстра в сверкающих лепестках хрусталя Баккара.
Вот уже несколько месяцев девушка оставалась у Артёма на выходные. Всё произошло так естественно, словно кто-то свыше руководил процессом их сближения – небесный дирижёр или регулировщик человеческих жизней.
И великолепный Белецкий с его впечатляющей родословной, и эта квартира на Патриарших, полная вдохновения и призрачных иллюзий, вылизанный двор с вековым дубом в объятиях чугунной ограды – всё это расслабляло Олю, лишало собранности и защитных сил. Их встречи были тайными, что устраивало обоих. С вечера пятницы до вечера воскресения Оля обретала ощущение благополучной сытости и покоя, которые душа её требовала всё чаще и чаще.
Артём вёл себя так, что его не за что было упрекнуть. Разве можно упрекать в чём-то воздух, летний ливень, или бурлящий водопад? Белецкий был талантлив, любим и неуловим, как порыв ветра. Ему было необходимо возвращаться к себе домой, и чтобы Ольга ждала его там. Но Ольга, вместо того чтобы удерживать Белецкого рядом и заполнять собой всё пространство вокруг него, странным образом существовала параллельно, где-то в другой плоскости, накапливая солнечное тепло, чтобы при встрече обрушить на него тонну нежности и любви.
Насыпав в пузатую чашку заварку, Оля взяла чайник и прислушалась к себе.
Господи, нет ничего лучше вот такого раннего утра, когда не надо никуда спешить! Будет густой наваристый борщ на обед, свежий хрустящий багет и ведро сметаны из фермерского магазинчика. И Белецкий, наевшись, снова уснёт ненадолго, уткнувшись в её колени, и будет вздрагивать, когда Оля нечаянно заденет его волосы книгой. А потом они пойдут куда-нибудь по вечернему проспекту и счастливые вернутся домой, чтобы заснуть в объятиях друг друга.
«Чушка ты подзаборная!» – пронзительный визгливый голос в голове, как всегда, появился так внезапно, что рука дрогнула. Кипяток попал на поверхность стола, отчего она сразу потемнела и задышала паром. Оля поставила чайник и села на стул. Сердце заколотилось, слабость охватила всё тело. Она поморщилась, словно от зубной боли, и зажмурила глаза.
Ничего, надо просто расслабиться и не думать несколько минут. Вот так, почти получилось. Оля набрала воздух в лёгкие и задержала дыхание. Затем с шумом выдохнула. Голова закружилась, но сердце успокоилось и перестало прыгать, словно мячик для пинг-понга.
Девушка на цыпочках прошла в спальню. Поняв, что сон Артёма достаточно крепок, сняла с него второй ботинок. Подняла с пола пиджак и повесила его на спинку кресла. Расслабив узел, стащила галстук. Ворот белоснежной рубашки был испачкан помадой: с одной стороны ярко-красной, с другой – вишнёвого оттенка. Такое же вишнёвое пятно жирно блестело на лице Артёма ближе к шее. Оля брезгливо потёрла его ладонью, но Белецкий заворочался, недовольно бормоча, а потом, словно ребёнок, сложив ладони лодочкой под щёку, уютно устроился на боку. Оля взглянула на старинные часы, тикавшие в углу комнаты. Подумав, забрала мобильный телефон Артёма с собой. Накрыв Белецкого шерстяным покрывалом, она так же тихо вернулась на кухню.
Оля отхлебнула крепкий чай и повозила ложкой в вазочке с засахарившимся вареньем. Промелькнула мысль, прилечь ещё на пару часиков. Взглядом она несколько раз цеплялась за подушку на уютном плюшевом диванчике. Но, кажется, время было упущено, и девушка пила чай, задумчиво поглядывая на лежащий перед ней телефон Артёма. Хозяин его крепко спал, а телефон продолжал жить своей жизнью – экран то и дело светился от приходивших смс:
«Ты лучший!»
«Обожаю»
«Хочу с тобой встретиться!»
«Позвони мне!»
Если ревность и поднимала голову, то Ольга давила её. Каждый день этой прекрасной жизни с Артёмом был на вес золота.
И, если бы не это мерзкое ощущение вины, острым осколком сидевшее в сердце, Оля была бы абсолютно счастлива.
2
Ольга двигалась вдоль рядов с овощами и фруктами и ловила себя на том, что её брови взлетают вверх под самую чёлку при виде ценников.
Артём, особенно в последнее время, настойчиво предлагал ей деньги, демонстративно оставляя на полочке в прихожей несколько зелёных купюр. Но она всего пару раз воспользовалась его предложением, продолжая закупать продукты на свои средства в районе, где жила и работала. Вот и вчера она очень удачно отхватила приличный кусок телятины, который оказался дешевле выложенных сегодня на уличном прилавке помидор. Томаты были действительно хороши и пахли югом. Артём с детства привык к самому лучшему.
Ольга потопталась перед горкой томатов, затем взяла парочку, выбрав самые спелые. И зелень. Да, зелень обязательно!
В молочном отделе толпились покупатели. Оле понравилась молодая продавщица в кружевном кокошнике и белом фартучке. Она чем-то неуловимо напоминала Клару Лучко в «Кубанских казаках», и при виде её румяного лица в голове Ольги тут же зазвучала знакомая мелодия.
– Сметана свежая? – дородная женщина за спиной Оли постучала по стеклу витрины выпуклым золотым перстнем, привлекая к себе внимание.
– У нас всё свежее, – мелодично отозвалась продавщица, отпуская улыбчивого дяденьку в очках.
– Дату мне скажите! – не унималась женщина с перстнем.