Страница 200 из 258
Но союзники, покончив с войной против общего врага, снова обратили оружие друг против друга и вторично разделились на два враждебных союза: Селевк объединил свои силы с Деметрием, Птолемей - с Лисимахом (Юстин: 15; 4). Селевк первый сделал шаг навстречу Деметрию, прислав к нему в 301 г. до Р.Х. сватов и попросив руки Стратоники, дочери Деметрия. Хотя у Селевка уже был сын от первой жены Апамы, он считал, что держава его достаточно обширна для нескольких наследников и, вместе с тем, нуждается в родственном союзе с Деметрием. Для Деметрия сватовство с Селевком оказалось истинным счастьем. Он посадил дочь на корабль и со всем флотом поплыл прямо з Сирию. Бывшие враги встретились возле Родоса и среди пиров и праздников договорились о союзе. Потом, забрав Стратонику, Селевк торжественно отплыл в Антигонию, и некоторое время тесть и зять сохраняли дружбу. Но когда Селевк попросил, чтобы Деметрий за деньги уступил ему Киликию, и получил отказ, он в ярости стал требовать возврата Сидона и Тира. В данном случае его нельзя было назвать иначе, как обидчиком и насильником, ибо, подчинив своей власти все земли от пределов Индии до Сирийского моря, он выказал себя бесконечно мелочным и жадным до власти. Деметрий, однако, не дал себя запугать, и с этого времени они опять стали врагами.
Вскоре Деметрий узнал, что Стратоника, выданная за Селевка, сделалась женой Антиоха, его сына. Случилось так, что Антиох влюбился в Стратонику, которая, несмотря на юные годы, уже родила от Селевка. Чувствуя себя несчастным, Антиох прилагал все усилия к тому, чтобы прогнать страсть, и, в конце концов, словно обезумев, принялся искать способа покончить с собой. Он представился больным и постепенно изнурял свое тело, отказываясь от пищи и необходимого ухода. Лекарь Эрасистрат без труда догадался, что царский сын влюблен, и решил узнать, в кого именно. Это было задачей далеко не простой - он постоянно оставался в спальне царевича, и всякий раз, как входил красивый юноша или красивая женщина, не спускал глаз с Антиоха и наблюдал за теми членами тела, которые по природе своей особенно живо разделяют волнения души. На любое из прочих посещений больной отвечал одинаковым безразличием, но стоило показаться Стра-тонике, как тут же являлись признаки влюбленности. Окончательно удостоверившись в этом, Эрасистрат однажды объявил Селевку, что болезнь юноши - страсть, и страсть непреодолимая и безнадежная. "Почему же безнадежная?" - спросил в испуге царь. "Потому, клянусь Зевсом, - отвечал Эрасистрат, - что любит он мою жену". - "Так неужели ты, Эрасистрат, не пожертвуешь своим браком ради моего сына? - воскликнул Селевк. - Ведь ты мой друг, и ты знаешь, что единственная моя опора - это он!" - "Но на такую жертву не пошел бы даже ты, родной отец", - возразил Эрасистрат. А Селевк ему ответил: "Ах, дорогой мой, если бы только кто из богов или людей обратил его страсть в эту сторону! Да ради жизни Антиоха я не пожалел бы и царства!" Эти слова Селевк произнес в крайнем волнении, обливаясь слезами, и тогда лекарь протянул ему руку и сказал, что Селевк не нуждается в услугах Эрасистрата, ибо он в одном лице и отец, и супруг, и владыка, и наилучший целитель собственного дома. После этого разговора Селевк созвал всенародное собрание и объявил свою волю поженить Антиоха и Стратонику и поставить его царем, а ее царицей над всеми внутренними областями его державы. При таких обстоятельствах был заключен брак Антиоха и Стратоники.
В 288 г. до Р.Х., когда пришло известие, что Деметрий, ставший к этому времени царем Македонии, готовит грандиозный поход для завоевания Азии, Селевк вновь объединился с Птолемеем и Лисимахом. Война была неудачна для Деметрия. Потерпев неудачу во владениях Лисимаха, Деметрий с немногими оставшимися ему верными солдатами отступил в 286 г. до Р.Х. в земли Селевка. Селевк поначалу был растроган бедственным положением Деметрия и хотел, снабдив его всем необходимым, отпустить, но потом поддался на уговоры друзей и, передумав, начал войну с Деметрием. Когда дело дошло до решительного сражения, Селевк соскочил с коня, снял шлем и с одним щитом в руке зашагал навстречу наемникам, стараясь, чтобы его узнали, и призывая всех перейти на его сторону. Все горячо его приветствовали, называли царем и обращали оружие против Деметрия. Деметрий, всеми покинутый, сдался на милость Селевка. Селевк отправил его в Хер-сонес Сирийский, прислал ему многочисленную челядь для услуг и с безукоризненной щедростью назначил ему царское содержание. Все друзья Деметрия имели к нему свободный доступ. Таким образом Деметрий прожил три года, хотя Лисимах сулил Селевку большие деньги, если он умертвит Деметрия. Селевк, который всегда испытывал к Лисимаху отвращение, после этого случая стал считать его совершенным злодеем и варваром. Когда же Деметрий умер, Селевк искренне корил себя, что проявил чрезмерную подозрительность вместо душевной широты (Плутарх: "Деметрий"; 31-33, 38, 44, 47, 49, 50, 52).
Государственные деяния Селевка были столь же грандиозны, как и военные. По всему пространству своего огромного царства он выстроил много городов: так, в честь своего отца он выстроил 16 Анти-охий, пять Лаодикей в честь своей матери, девять городов носили его собственное имя, четыре были названы в честь его жен: три Апамеи и одна Стратоникея. Из них самыми замечательными являлись Селевкии, одна у моря, другая на реке Тигр, Лаодикея в Финикии, Антиохия под горой Ливаном и Апамея в Сирии. Другие города он назвал или по именам городов Эллады или Македонии, или по каким-либо своим деяниям, или же в честь царя Александра (Аппиан: 11; 57).
Основав Селевкию-на-Тигре, Селевк велел переселить в нее всех жителей Вавилона. Невредимыми он оставил только стены города и храм Бэха, вокруг которого позволил жить халдеям (Павсоний: 1; 16).
Под его властью было 72 сатрапии. Передав большую часть их своему сыну, Сам Селевк правил только землями между морем и Евфратом. Последнюю войну ему пришлось вести с Лисимахом из-за Фригии и Геллеспонта (Аппиан: 11; 62). Это была в то же время последняя схватка соратников Александра; их как бы сохранила судьба, чтобы на их примере явить свою превратность. Лисимаху было 74 года от роду, Селевку - 77. Но и в этом возрасте оба они были молоды душой и оба горели ненасытной жаждой власти. Ведь они вдвоем владели всем миром, но им казалось, что они замкнуты в тесные границы и измеряли остаток своей жизни не числом своих лет, а пределами своих государств.