Страница 181 из 258
С наступлением весны консул Квинт Марций внезапно вторгся в Македонию через горные проходы мимо Аскуридского озера. Персею сообщили об этом, когда он был в купальне в Дие. Рассказывают, что в испуге царь выскочил из ванной и бросился вон, крича: "Разбит без битвы!" И тотчас пошли чередой трусливые решения и приказания; так с перепугу он отправил двух своих друзей: одного в Пеллу - бросить в море хранившуюся в Факе казну, другого в Фессалонику - сжечь корабли. Полководцев, защищавших горные проходы, он отозвал к себе, открыв, таким образом, свободный путь для врага. После этого царь прихватил в Дие золоченые статуи, чтобы те не достались врагу, и погнал местное население в Пидну. Если действия консула до той поры могли выглядеть безрассудными, ибо зашел он туда, откуда выйти не смог бы, решись неприятель ему воспрепятствовать, то теперь благодаря Персею такая опрометчивость обернулась отвагой. И действительно: римляне могли выйти отсюда лишь двумя путями - через Темпейскую долину в Фессалию или, минуя Дий, в Македонию, однако и тут и там стояли царские отряды. И если бы царь не дрогнул при первых же признаках опасности и стойко защищался бы, то оба пути были бы отрезаны. Но страх ослепил его, и Персей бежал в Пидну.
Когда вскоре стало известно, что римляне, испытывая большой недостаток в продовольствии, отошли к Филе, Персей возвратился в Дий. Оправившись, наконец, от страха, он более всего желал теперь, чтобы остались без последствий его распоряжения, отданные в испуге. К счастью, корабли еще не успели сжечь, казну же в Факе, как и было приказано, побросали в море. Но промах этот легко исправили - ныряльщики достали почти все. Персей так стыдился своего страха, что велел тайно умертвить сперва ныряльщиков, а потом и своих друзей, Андроника и Никия, чтобы не оставить свидетелей столь безумного приказания (Ливий: 44; 4, 6, 10).
Вообще, с этого времени заметно стало, что Персей сильно переменился и сделался жестоким и равнодушным ко всем окружающим. В его суждениях не осталось ничего ни здравого, ни разумного, проницательность и смелость также покинули его. Зато всем заметны стали его трусость, быстрая переменчивость в решениях и ужасающая скаредность.
Именно жадность царя погубила окончательно Македонское царство. Как уже говорилось, македонцам важен был союз с иллирийцами. И вот Гентий, царь иллирийского племени лабеатов, заключил с Персеем союз за триста талантов. Получив небольшую часть этих денег, Гентий напал на подчиненную римлянам Иллирию и заключил в оковы римских послов. Узнав об этом, Персей не отправил ему остальных денег, считая, что Гентий уже и сам по себе сделался врагом римлян. В то же время Персей послал к галлам, жившим за Истром, и предложил им союз, а также стал испытывать пергамского царя Эвме-на, предлагая ему деньги, если тот перейдет на его сторону или прекратит войну миром. Перейти на его сторону Эвмен отказался, а за посредничество при заключении мира запросил тысячу пятьсот талантов Персей, смущенный этой суммой, стал говорить о том, что выплатит деньги лишь после заключения мира. В результате переговоры так и не увенчались успехом (Аппиан: 9; 16, 18). И с галлами у него ничего не получилось по той же причине. Договор с ними был такой: по прибытии каждый конный получает десять золотых, пеший пять, а вождь - тысячу. Персей привез только дары военачальникам, а золота лишь самую малость, чтобы раздать немногим. Он думал завлечь толпу пустыми посулами, но галлы отказались вступать в Македонию, не получив обещанного. Поскольку Персей изворачивался и тянул время, отказываясь платить согласно уговору, они так и ушли, ничего не сделав (Ливий: 44; 26).
В 168 г. до Р.Х. римское войско возглавил консул Эмилий Павел. К этому времени обе армии уже долгое время стояли друг против друга, не вступая в сражение. Персей расположил свой лагерь на берегу моря у подножия Олимпа, в местности совершенно неприступной, а к тому же еще и укрепленной им отовсюду валами и частоколами, и чувствовал себя в полной безопасности, рассчитывая, что время и расходы истощат силы Эмилия.
Несколько дней Эмилий пребывал в бездействии, изучая окружающую местность- Наконец он узнал, что остается еще один неохраняемый проход в Македонию - через Перребию, близ Пифия и Петры. Он немедленно послал туда большой отряд, который успешно преодолел кручи и вышел в тыл македонцам. Утром перебежчик сообщил Персею, что римляне его обходят. Персей выслал им навстречу десятитысячный отряд, но тот был разбит.
После этой неудачи Персей, объятый ужасом, разом лишился всякой надежды и поспешно двинулся назад. И все же он видел себя перед необходимостью сделать выбор: либо остановиться у Пидны и попытать счастья в бою, либо разделить свои силы и ждать неприятеля у стен нескольких городов одновременно. Но численное превосходство по-прежнему было на его стороне. И вот, разбив лагерь, он стал готовиться к сражению. Рядом была и равнина, что благоприятствовало передвижениям фаланги, и тянущиеся непрерывной чередой холмы, за которыми легковооруженные пехотинцы могли укрыться или совершить неожиданный для врага поворот.
Консул вслед за македонцами также подошел к Пидне и построил укрепленный лагерь. На другой день, уже под вечер, сражение началось с того, что фракийцы Персея напали на римский обоз с сеном. Завязался бой. С обеих сторон стали подходить значительные подкрепления, и сражение закипело. Первый удар фаланги был страшен. Пелигны, пытавшиеся атаковать ее в лоб, понесли жестокие потери. Одни пытались мечами отбиться от сарисс, или пригнуть их к земле щитами, или отогнуть в сторону, схватив голыми руками. Но ни щиты, ни панцири не могли защитить от ударов сарисс. Таким образом, первые ряды бойцов были истреблены, а стоящие за ними подались назад и отступили к горе Олокр. Здесь местность была неровной, и в македонской фаланге появились многочисленные разрывы и бреши. Заметив это, консул поспешно подъехал в передние ряды и, разъединив когорты, приказал своим вклиниться в пустые промежутки неприятельского строя и вести бой не против всей фаланги, а против отдельных ее частей (Плутарх: "Эмилий Павел"; 15-20). Одновременно Эмилий бросил конницу союзников и слонов на правый фланг македонцев. Отсюда и началось отступление армии Персея. Вслед за тем поддался и левый фланг под натиском латинов, а посередине фаланга рассыпалась под ударом римских когорт. Главная причина поражения была очевидна - битва рассредоточилась: сражались повсюду, но порознь, и фаланга распалась. Ее неодолимая сила заключалась в плотном и ощетиненном копьями строе, а если нападать тут и там, вынуждая воинов поворачивать свои копья длинные и тяжелые, а потому малоподвижные, - то в ней начинается замешательство, и если фалангу сильно тревожить с боков или с тыла, то все разваливается. Персей бежал одним из первых. Прямо от Пидны он со священным отрядом конников устремился в Пеллу. За ним последовал Котис и конница одрисов. Вообще, конница успела ускользнуть, отделавшись минимальными потерями. Но фаланга, прижатая к морю, была истреблена почти поголовно. Двадцать тысяч было убито, еще пять тысяч взято в плен. Здесь пал цвет македонской молодежи, и вместе с ней навсегда умерла слава Македонии (Ливий: 44; 41).