Страница 19 из 19
– Это ж сумасшедшие деньги! – поразился генерал, намеренно не обратив внимания на нумерацию, которая, разумеется, была произведена неспроста.
– Мой бюджет выдержит, – небрежно отмахнулся Илларион. – И потом, как ты знаешь, истина дороже.
Андрей Мещеряков усмехнулся. «Истина… Дело тут, пожалуй, не в истине, – подумал он. – Не настолько ты любишь детективные сюжеты, чтобы швырять направо и налево тысячи своих пенсионерских евро ради раскрытия какого-нибудь запутанного преступления. Просто ты, приятель, во все времена свято исповедовал принцип, очень четко сформулированный в каком-то фильме: я не за белых и не за красных; я, как во дворе, – за своих. Ты никогда не скрывал, что Иван Замятин тебе не нравится, но это дело вкуса, а о вкусах не спорят. Но он был для тебя свой – член команды, сослуживец, честно делавший свое дело на своем посту и не замаранный двурушничеством. И ты не успокоишься, пока не найдешь того, кто его убил. Что, собственно, и требовалось доказать…»
– Ну, и зачем тебе столько этого пойла? – спросил он.
– Есть у меня одна мыслишка, которую стоит проверить, – ответил Забродов. – Думается мне, что что-то нечисто с поставщиком вина. Его в любом случае следует пощупать. Но сначала надо проверить само вино на наличие в нем яда. Только, умоляю, не как в прошлый раз. После анализа содержимое бутылок мне еще пригодится.
– Это сделаем, – бодро откликнулся Мещеряков.
– И поскорее, пожалуйста. И еще, Андрей. Я понимаю, что это будет сложно, но необходимо ввести что-то вроде неофициального запрета на продажу этого сорта вина. Нельзя, чтобы люди продолжали травиться. И нельзя спугнуть того шутника, который этим занимается.
– Да уж… – На этот раз настал черед Мещерякова чесать в затылке. – Действительно сложно… Это ж придется действовать через управление торговли, через чинуш… А у них один разговор: раз ты генерал, ступай к себе в казарму и там солдатами командуй. Как будто не выполнить простую человеческую просьбу для них – дело чести. А, да что там! Не обращай внимания. Просто вот они у меня где! – он чиркнул ребром ладони по кадыку. – Ей-богу, пока в полковниках ходил, легче было. Не понимал своего счастья, дурак…
– Так ты сделаешь? – прервал его не совсем трезвые излияния Забродов.
– Да сделаю, конечно…
– Стало быть, решено. О деле мы поговорили. А теперь что же – рискнем все-таки? А вдруг пронесет? Теория вероятности за нас!
– Да ну тебя, – вздохнул Мещеряков. – Давай уж лучше чайку…
Совладелец фирмы «Бельведер» Виктор Мухин, по прозвищу Муха, загнал свой шикарный новенький кроссовер на стоянку перед рестораном, заглушил двигатель и вышел из машины. На ходу заперев нажатием кнопки центральный замок, он торопливым шагом пересек заметаемую косым мокрым снегом стоянку и нырнул в сухое тепло вестибюля. Зеркальные стены отразили и многократно умножили его громоздкую, затянутую в черный выходной костюм фигуру, и на мгновение ему показалось, что вестибюль полон народу – крепких, еще далеко не старых мужиков в дорогих костюмах и белых рубашках без галстуков, распахнутые воротники которых позволяли всем желающим полюбоваться множеством толстых золотых цепей.
Сориентировавшись в обстановке, Муха подошел к одному из зеркал и на минутку задержался, приводя себя в порядок: провел ладонью по короткому ежику мокрых волос, поправил воротник рубашки и стряхнул с пиджака капельки талой воды.
В дверях обеденного зала к нему сунулся похожий на пингвина в своем черном фраке с белой манишкой метрдотель.
– Прикажете столик? – доверительно проворковал он.
– Меня ждут, – шаря взглядом по погруженному в интимный полумрак залу, отрезал Муха, и метрдотель отстал.
В самом дальнем углу зала кто-то поднялся из-за стола, призывно махая рукой. В мягком, приглушенном свете бра тускло блеснула похожая на мочалку из медной проволоки непокорная шевелюра; Муха помахал в ответ, и Ржавый Реваз, поняв, что замечен, успокоился и сел.
Когда Муха подошел, они обменялись крепким рукопожатием. Реваз был одет дорого, с той кричащей роскошью, которую во все времена так любили кавказцы. Темно-рыжая, на полтона темнее волос, борода Ржавого Реваза выглядела как дань моде, хотя Муха уже давно начал подозревать, что это не так: борода весьма удобна в полевых условиях, так как избавляет своего владельца от тягостной необходимости каждое утро (а бывает, что еще и каждый вечер) скрести щеки и подбородок бритвой.
Реваз был настоящий боец, каких Муха не встречал ни до, ни после него. Стрелял он, как сам господь бог, а в рукопашной мог играючи раскидать десяток противников, ничуть при этом не запыхавшись. О своем прошлом Ржавый не распространялся, но из самых общих соображений было ясно, что навыки свои он получил не в подворотне. К слову, Ржавым его называли только за глаза: к шуточкам по поводу своего нетипичного для грузина цвета волос он относился болезненно, темперамент имел истинно кавказский, а клички – опять же как все восточные люди – предпочитал героические, с налетом мрачного трагизма. Он бы, наверное, с удовольствием откликался на прозвище вроде «Черной Смерти» или «Карающего Кинжала»; возможно, у себя дома он и носил подобную кличку, но в Москве он был и оставался Ржавым (за глаза) или просто Ревазом.
В самом начале лихих девяностых Муха работал с ним в одной бригаде, бомбившей рынки и ларьки кооператоров. Потом пути их разошлись, а когда жизнь свела старых знакомых снова, Муха не без удивления обнаружил, что в родных горах Ржавый дослужился чуть ли не до генерала госбезопасности. А может, и просто до генерала, безо всяких там «чуть ли» и «почти».
Сотрудничество с Мухой было для генерала Реваза, конечно же, делом второстепенным, чем-то вроде побочного заработка. Мухина это нисколько не удивляло: генералы – тоже люди и, как все простые смертные, любят вкусно поесть и хорошо выпить. Кавказцы, помимо этого, очень любят деньги; русские их тоже любят, причем сплошь и рядом так, что готовы за них убить, но для кавказца деньги – вопрос престижа. Как говорилось в старом грузинском анекдоте: «Мужчина – тот, у кого есть дэнги. А это – самэц»…
Самцом Ржавый быть не желал, да, в сущности, никогда и не был. Занимаясь своей горской госбезопасностью (горбезопасностью, как называл это Мухин), Реваз никогда не упускал возможности срубить лишний лари, а еще лучше – доллар или евро. Возможностей у него, судя по всему, хватало, и Муха даже не пытался гадать, на чем еще, кроме нелегальных поставок вина, зарабатывает господин генерал.
Еще было не совсем понятно, каким образом генерал грузинской госбезопасности ухитряется в наше время беспрепятственно разгуливать по Москве, не волоча при этом за собой длинный хвост наружного наблюдения, да еще и устраивать здесь свои делишки. Впрочем, насчет своего генеральства Реваз мог и приврать – Муха у него документы не проверял, а прихвастнуть Ржавый любил всегда, на то и кавказец.
– Ну, здравствуй, генацвале, – сказал Мухин, усаживаясь за стол, посреди которого уже красовалась бутылка хорошего – не грузинского – коньяка.
– Гамарджоба, уважаемый, – откликнулся Реваз, обнажая в улыбке крупные желтоватые зубы. – Сто лет тебя не видел, соскучился!
– Да неужто? А я-то думал, ты человек занятой, совсем забыл меня за своими делами…
– Э, что дела! Дел много, слушай, друзей настоящих мало, их беречь надо! Ты мне друг, Виктор, и я тебе друг – что, этого мало, чтобы встретиться, выпить немножко, по душам поговорить? Тем более если у друзей общий бизнес. Партнеры всегда найдут что обсудить, нет?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.