Страница 2 из 14
Бедных! Конечно, это Юля просто Маргарите завидует. Тому, что та к своей работе подходит творчески. У неё вообще всё не как у всех. В хорошем смысле этого слова.
А ведь Юля и сама могла бы поступить в медицинский институт. Но подумала, что ей предстоит в таком случае шесть лет учебы, да интернатура, да ординатура, а когда жить?!
На самом деле, думала не о жизни, а о развлечениях. Боялась, не успеет по дискотекам находиться. И что толку? Вон Ритка смогла и институт закончить, и замуж выйти, и Артёмчика родить, а Юля так и живет себе пустоцветом в свои двадцать с лишним лет, двадцать один скоро. Полы моет! И не производит впечатления хорошего специалиста, потому ей и не доверяют…
Вообще-то врач Колесникова – владелица детской частной стоматологии – могла бы взять уборщицу, но Юля сама Маргариту отговорила: мол, что, ей две тысячи рублей помешают? В смысле, обойдемся без уборщицы, на это есть дипломированные медсестры. Теперь, Юлечка, мой полы и не жалуйся!
Но, а если подумать, что такое в наше время две тысячи рублей? Мама говорит, всё равно, что в её время – двадцать. Может, отказаться? Но Юля уже привыкла, что с этими двумя тысячами рублей она получает на руки четырнадцать тысяч двести, а без них только двенадцать двести…
Теперь, когда она узнала от Колесниковой, сколько получает бухгалтер, пожалела, что в свое время не поступила на бухгалтерское отделение. Куда? Да, в любой колледж!
Та появляется у них в кабинете один раз в месяц, выдает зарплату Юле и Маргарите, которая как бы сама себе платит. Так вот, бухгалтер получает у Ритки двадцать тысяч, и ещё сорок тысяч на двух других предприятиях, где тоже ведёт отчетность. В общей сложности шестьдесят тысяч! Это как говорит сама бухгалтер. А на самом деле наверняка больше. Причем, не выглядит особо усталой или загнанной. Разъезжает по городу на своем черном «Опеле» и горя не знает.
Юля вздыхает и смотрит в окно. С обратной стороны дома проходит оживленное шоссе, где машины проносятся мимо, словно едут в какую-то другую интересную жизнь, а окна стоматологии выходят на тихий дворик, где почти нет никакого движения. Разве что, пройдет какой-нибудь мужчина к сараям, – у некоторых они же, гаражи, – которые расположены как раз по периметру двора.
Вот так и Юля живет себе тихой невзрачной жизнью, без особых событий и только замечает, какая интересная жизнь у других людей.
Но тут она себя одергивает: нечего ныть. Жизнь у неё обычная, не хуже, чем у остальных… Или она уже повторяется, насчет «не хуже»?
Понятно, почему повторяется. Неприятно осознавать: ты – жалкий середнячок, ничего толком не достигший. Потому и приходится саму себя успокаивать: мол, нечего переживать, у тебя всё хорошо…
Но и при этом Юлия старается быть к себе справедливой: что потопаешь, то и полопаешь. А, судя по тому, какой жизнью она живет, Юлечка не слишком много в своей жизни топала…
Нет, всё-таки родители должны построже к детям относиться, и не жалеть их по всякому поводу: моя бедная крошка, ей так тяжело! А то дети так к этой жалости привыкают, что потом и сами начинают себя жалеть, вместо того, чтобы чего-то большего в жизни добиться!
Глава вторая
«Опять сына бабушке подкинула, – думает Рита, – заканчивая с пломбой малыша. – Может, у него тоже нездоровые зубы имеются, да мамочке некогда ребенку в рот заглянуть! Захотелось, видите ли, своё дело иметь!»
Не просто так захотелось, после долгих мыслей, обдумывания, когда она, в очередной раз, попросив у мужа Лёвы деньги на понравившуюся ей полочку для ванной комнаты, – всего-то три тысячи шестьсот рублей! – вдруг услышала отказ.
– Прости, малыш, в этом месяце ты превысила лимит, а у меня деньги без дела не лежат, работают. Ты сама говорила, что тридцати штук деревянных тебе на месяц хватит. Если перестало хватать, надо было предупредить заранее, я бы запланировал увеличение расходов…
Лев взглянул в её удивленные глаза и хмыкнул:
– А как ты думаешь? Я просто вынимаю из кошелька деньги и, не считая, отдаю направо и налево? Нет, милочка, без планирования надежного бизнеса не получишь.
Милочка! Он никогда прежде её так не называл. Было для Риты в этом слове будто некое пренебрежение к ней, как к человеку, который сидит на иждивении мужа. А ведь в тот момент она всего две недели как ушла со своей прежней работы и собиралась устроиться на другую…
Нет, Лёва ни в коем случае её не упрекал за безделье. Наоборот, предлагал ей посидеть дома, отдохнуть. Она сама рвалась на работу, потому что именно не хотела чувствовать себя иждивенкой.
Муж, уходя, чмокнул её в нос. Не глядя, потому что уже весь был в каких-то своих делах, в мыслях, в которые он не собирался посвящать жену.
Маргарита не то, чтобы обиделась, но задумалась: а так ли уж это хорошо, жить в полной зависимости от другого человека… То есть, муж вроде ей не чужой, но когда он вот так, походя, может упрекнуть тебя в транжирстве… Он предлагает ей иметь строго просчитанный семейный бюджет… Как на производстве. И будто не понимает, что постоянно просить – унизительно. Эта показательная картина… Будто её слегка побили, не больно, так, чтобы в другой раз неповадно было. Из-за какой-то полочки… Если уж на то пошло, она ведь не лично для себя её хотела купить, для уюта их общего дома.
До чего бывают, толстокожи мужчины, когда обижают женщин походя, не задумываясь, что обижают.
Вот тогда-то и стал ей видеться выход в том, чтобы тоже иметь своё дело, пусть небольшое, но с постоянным доходом, а уж он по большому счету будет зависеть от самой Маргариты…
То ли от того, что она стала много думать о будущем, то ли просто время пришло, но Маргарита вдруг решила, что их крепкое прежде семейное судно дало течь.
Лев бы сказал, что она просто обиделась на него, вот и придумывает то, чего нет, но она прочла во взгляде мужа отстранённость. Может, пока не полное равнодушие, но привычку, которая ни к чему хорошему не ведёт. И это её не то, чтобы задело, но поцарапало. Она просто мысленно сказала себе: «Маргарита, пора делать выводы!»
И вот что навыводила. Привычка Лёвы вовсе не та, про которую Пушкин говорил, что «замена счастию она». А именно та, после чего уже о совместном плавании в житейском море уже и думать не хочется.
Нет, пожалуй, она слишком круто повернула руль. Люди сплошь и рядом «плавают» при таких чувствах, но ей не хотелось бы жить ни по привычке, ни как бы, между прочим. Страшно даже подумать о том, как медленно, на глазах, будет расширяться трещина, возникшая между супругами. Надо было бы её всеми силами скреплять? И трещину в таком случае нужно как минимум цементировать. Но вот остался ли у них любовный цемент? Или кроме песка – ничего?.. Сплошные метафоры!
Что же это получается? Маргарита торопилась завести собственное дело на такой вот случай? И она может себя обеспечивать, не прибегая вовсе к материальной помощи со стороны мужа… Не стоять с протянутой рукой… Однако, как задел её этот отказ! Подумаешь, муж один раз не дал ей денег. И вот уже она задумалась о своем деле, чтобы не зависеть от него… Или о чём ещё она задумалась?
Откуда взялось у мужа это раздражение? Раньше ничего подобного не случалось… Некоторые считают, будто мужьям нравятся неработающие жены. Но это утверждение спорное. Когда они выходят в жизнь за пределами дома, где рядом с ними бок о бок трудятся совсем другие женщины, в их отношении к женам появляется вначале едва заметная снисходительность, а потом и пренебрежение. Муж начинает сравнивать ту, у плиты, с другой подвижной и энергичной, с которой весело и интересно… Стоит лишать свою жизнь разнообразия ради каких-то надуманных принципов? Тем более, что семья может быть не одна…
Что такое, Рита! Курочка ещё в гнезде, а мы уже сковородку готовим? Перестраховываемся. Вовсе не факт, что Лев вообще собирается когда-нибудь уходить из семьи. Маргарита знает, что любовницы у него нет. По крайней мере, пока. И все эти мрачные картины нарисовала в оправдание себе. Мол, как всякая женщина она должна побеспокоиться о будущем своем и сына…