Наследница

– Ты привез засов, я тебя об этом просила? – спросила она мужа, когда вернулась.

–Да, – сказал он, вытащив железяку, оказавшуюся здоровым засовом для садовой калитки.

Алена невольно засмеялась при виде такого внушительного предмета.

– Я ничего другого не нашел, не было времени ходить по магазинам, – принялся оправдываться Максим.

– Ты, конечно, не взял ни мою косметику, ни фен, – с неожиданной сварливость сказала Алена, прекрасно знавшая, что сама забыла об этом попросить.

– Но ты меня ни о чем подобном не просила, – спокойно возразил Максим. – Я, когда узнал что здесь твориться, чуть с ума не сошел от беспокойства. Мне коллега в нашем отделе дал телефон одного десантника, который раньше у нас служил в подконтрольной части. Он уволился в запас и теперь живет в Бресте. К нему можно будет обратиться за помощью, если понадобиться.

– Не знаю, чем он может помочь. Если только на нас напрямую кто-то будет наезжать. Лена считает, что открыто проявлять себя злоумышленники побоятся, слишком опасно.

– Надеюсь, что так и будет. Через полгода, если какой-нибудь неизвестный наследник вдруг не объявится, ты вступишь во владение этой квартирой. Тогда её придется продавать. Нам ведь не нужна квартира в Бресте? А это довольно опасно в данной ситуации. Тогда нам и может понадобиться помощь сослуживца.

– Ты все таки думаешь, что может объявится еще какой-то наследник? Я про это думала. Зачем украли документы? Как они хотят их использовать? Может, где-то существует поддельное завещание. В один прекрасный момент придет такой вот накаченный молодой человек и скажет, что он наследник. А сам еще при этом участвовал в убийстве отца!

– Надеюсь, что до такой наглости дело не дойдет. Но опасный момент – это продажа квартиры. Мы же в чужом городе, на виду. А кто злоумышленники, мы не знаем. Дождутся теперь, когда мы продадим квартиру и поедем домой с деньгами. Почему бы нас не убрать, а деньги присвоить? Такие мысли легко могут появиться, раз уж у них не получается унаследовать квартиру.

– Знаешь, в день похорон приходил один парень, он мне показался очень подозрительным. Молодой такой, студент. Я сначала ему обрадовалась, думала, что это ученик отца пришел, хочет посочувствовать мне в тяжелый день похорон. Но он вел себя так странно! Долго не уходил, хотя все темы для разговора были уже исчерпаны. Напросился зайти в квартиру под надуманным предлогом. Вошел в прихожую и так начал зыркать глазами направо и налево, что я очень удивилась.

Незадолго до его прихода я нашла письмо от участкового, содержащее отказ в расследовании факта пропажи медалей. Я была очень возмущена подобным отношением, представила, как больно и неприятно было отцу. И все свое возмущение я буквально вылила на этого студента. И вот вчера я вдруг нашла медали, которые пропали полгода назад, еще 9 мая. Они лежали в кожанной потрепанной сумочке типа портмоне на холодильнике и бросались в глаза уже с порога.

– Тебе нужно было расспросить этого студента, где он конкретно учиться, как его зовут.

– Я не догадалась. Была ужасно расстроена похоронами, к тому же еще напилась таблеток с валерианкой и из-за этого, к сожалению, была заторможенной. На тот момент у меня не было явных подозрений. Они появились на следующий день, когда мы с Леной обыскали весь дом, но так и не нашли документов на квартиру. Куда они пропали, не мог же папа их потерять? И тут я посмотрела на смерть отца другими глазами.

Кстати, про этого студента. Соседи, пенсионеры Лосевы, утверждают, что студент приходил два раза. Они его видели в глазок квартиры. Первый раз меня не было дома. А еще Лосевы видели этого парня, когда сидели со своим песиком на лавочке. Студет крутился во дворе с непонятной целью, что-то выглядывал. Все это очень странно.

Между прочем, здоровенный засов, который ты привез из Новосибирска, его нужно срочно приделать, а то я не смогу спокойно спать в квартире отца. Туда неизвестно кто ходит, как к себе домой!

Максим достал засов. Поискав, он легко нашел ящик с инструментами, принадлежащий отцу Алены. Художник Черных был абсолютно не хозяйственный, но вынужден был лично оформлять в багет свои работы. Максим принялся сверлить дверь.

– Этот предмет придназначен для садовой калитки или амбара, – сердилась Алена, – почему ты не нашел что-нибудь более подходящее?

– У меня совсем не было времени что-то искать. Купил первое, что попалось. Ты точно хочешь, что бы я это поставил?

– Да, да, – нетерпеливо сказала Алена, – устанавливай скорее и не отвлекайся.

Странная на первый взгляд идея с засовом была навеяна опытом семьи Алены. Её бабушка вечером всегда запирала дверь на засов и на цепочку, без этого в семье не ложились спать. Алена критиковала подобную привычку, считая её дурацкой, но теперь ей казалось, что это было не так и глупо. Если бы отец так делал, это могло спасти ему жизнь.

Привлеченные непонятным шумом появились соседи по площадке – Марина и супруги Лосевы. Они зацокали языками от удивления. Всякие засовы, железные двери, решетки на окнах и сложные замки – все это было диво дивное для Бреста, где жили в большом благодушии, как в добрые советские времена.

В подъезде у всех были простенькие двери, которые можно вышибить ногой, примитивные замки, их можно, наверное, открыть шпилькой. Решеток на окнах Алена не видела вообще нигде. Наверное, все подозрения по поводу вероломного убийства отца здесь кажутся дикими и безосновательными. Брест выглядет таким уютным и спокойным. Но, как говорится, в тихом омуте…

Муж закончил, наконец, прилаживать засов, несмотря на насмешки несознательных соседей.

– Без этого я здесь уснуть не смогу, – извиняющимся голосом сказала Алена. – Два простеньких замка в этой квартире не закрываются изнутри. А ведь папа, предположительно, спал, когда злоумышленники прокрались ночью в квартиру, открыв дверь дубликатом ключа.

Когда соседи ушли, Максим попросил жену показать ему то самое письмо от участкового. Алена пригласила супруга на кухню. Она достала из старенького серванта коробку с корреспонденцией. Поискав немного, женщина нашла нужное письмо. Максим изучил послание.

– Да уж, с выражениями участковый не заморачивался. Отказ даже вежливым не назовёшь. Приходиться с тобой согласиться, – констатировал Максим.

– Этот хамский тон меня и возмутил. К тому же очень жалко стало папу. Это же ужасно, что с него 9 мая содрали медали. О чем только думают гады, которые такое творят! Вот ради таких потомков отец всю молодость провел на войне. Лежал в окопах, рисковал жизнью… Почему он мне не написал о краже медалей? Всегда одно и тоже в письмах – преподаю в институте, пишу картины, хожу на выставки. Ах, да – еще гуляю по Брестской крепости. Все хорошо. Никогда никаких жалоб.

– Он просто не хотел грузить тебя своими проблемами. Привык сам все решать.

– Наверное, ужасно так жить. Не с кем поделиться какими-то мыслями, некому пожаловаться… Он мог бы еще раз женится. Странно, что он этого не сделал.

Максим пожал плечами.

– Он привык к одиночеству. По моему, он целиком посвятил себя искусству. Жил этими картинами. Обучал молодежь живописи.

– Один из этих учеников, возможно, причастен к его смерти. До чего люди неблагодарны!

Максим достал из коробки несколько потрепанных книжечек.

– Вот удостоверения к этим медалям. Если верить удостоверениям, большинство медалей – юбилейные, боевых не так уж много. Зачем вообще нужно было красть медали. Дорого их не продашь.

– Наверное, от жадности. Все сгодиться, лишь бы имело какую-то цену. А может, просто не разобрались, – пожала плечами Алена.

– Давай уже ляжем спать, – предложил Максим, – я с ног валюсь от усталости.

Алена постелила на тахте около окна. На отцовский диван-кровать она смотрела с предубеждением, поэтому ложиться туда не захотела. Максим быстро уснул, сказывалась усталость с дороги. Алена же не могла сомкнуть глаз, прислушиваясь к каждому шороху. В голову лезли разные дурные мысли. В этой квартире убили её отца и все стены пропитаны незримой информацией об этом. Пропитаны ужасом застигнутого врасплох человека, его стонами и страданиями. Как будто черный сгусток витал в комнате и Алена физически чувствовала его тяжесть.