Страница 4 из 4
тот скрывался меж деревьев рая.
И воззвал я у земного края:
–Где ж ты, Бог?
***
Что, червь мой, человек?
Тебе всегда всё мало.
Смерти, бессмертия,
окурка, одеяла.
***
Но чьими руками был выращен райский сад?
И первые чувства придумали первые сами ли?
И кто-то, за деревом прячась, печалил свой взгляд
во имя Адама и Евы и Падшего Ангела.
***
Вот и дождик прошёл,
вот и память вернулась опять.
Если нет ничего за душой,
зачем умирать?
***
Рай заселялся,
и первым был фраер с креста,
с лёгкой подачи Христа
нарисовался.
Зима Рильке
Сорвётся старым снегом с крыш домов,
в седой горячке на тропе забьётся.
Наестся мёртвых яблок и вернётся
остановить сознание часов.
***
Отпущу журавля в небо,
на ветку птицу,
напишут на сайте: “Не было
такого автора” или:
"Автор закрыл страницу".
***
Синий снег, тишина, воскресенье,
хорошо до отчаянья,
ни луча под небом, ни под богом тени
не сотрёшь, ибо нет случайного.
Древний мудрец
Ему снился сон, в котором
бабочке снился Чжоу,
которому снилась бабочка,
наколотая на булавку.
***
Забавен в начале
и страшен в итоге
придумавший женщину,
собственность, бога.
***
Любовь и вздохи на скамейке,
и (да!) прогулки при луне –
не труд до гроба на узкоколейке,
не жизнь без жизни на гнилой спине.
***
Слушаем воду, ветер, стих,
шёпот времён.
С точки зрения вечности,
мы не уходим –
идём.
***
Бойся женщины с красным носом,
мужичка с голубым глазком,
воскрешения слова "партком"
и сопливых микробов мороза.
***
Как января серебряная тень,
как память Пушкину у школы,
как самый первый
в самый первый день,
в последний самый стану – голым.
Уроки русского
Я не проснусь от слов на франсе или инглише,
не гнусавь, дорогая, и не томи,
я не пойму откровенное гоу ту ми,
разорви мои вены спокойным "подвинься поближе…"
***
Стихи без ух ты! не стихи,
как будто кама – но без сутры.
Поэт, отмалчивай грехи
или пиши, но только – с ух ты!
***
На родине всё глаже, тише,
где ж ё-моё, ядрёна мать?!
Земляк такую хрень напишет,
что некогда и почитать.
***
Стирает время лица. Но не зря
рыдает Пётр, застыла тень Иуды.
И пробивается сознание оттуда:
–Попробуйте начать с нуля…
Ночные бабочки
Штопор, штрафная рота,
выживи или умри…
Как на фашистские дзоты,
падают на фонари.
***
Двуедино: башмаки и путь,
женская раздвоенная грудь,
свет и тень на старческом лице
и начало нового в конце.
***
Откройте бутылку и пейте
за смерть, за стихи, за отчизну.
Возможно, что там, после смерти,
не помнят стихи о жизни.
***
В грозовой темноте звёздный крест,
кто-то снялся, свалился, воскрес.
Крест, проклятьем ли, взглядом забит
в пуп Вселенной… Пускай поболит.
***
Да Винчи безбожник
да праведник Босх…
Мир, в сущности, множат
секс, зеркало, бог.
***
Себе, рождённому в 45-м
С войны вернулся командир,
посмертный орден у соседа.
Страна тиха, как монастырь.
Рожайте, женщины. Победа.
***
Сон жизнью, жизнь была войной,
был сладок спирт перед атакой,
и мы блевали под стеной
расписанного в дым Рейхстага.
***
Он видел смерть, за ней не видел бога.
В кисельных берегах кисельный тлен
(в деталях уточнит за бытия порогом).
Когда работал в морге. Готфрид Бенн.
***
Мир полнится, течёт, растёт,
ломает неба край.
Тому – свечу, тому – свисток,
бог не умеет брать.
Марина Цветаева. Проявление
Жизнь, смерть, поэзия, любовь –
так быстро проговорено устами,
что горло вскрыла, расплескала кровь,
слегка соприкоснувшись словом с нами.
***
Матернулся бог, упала молния,
тушь стекла с вороньего пера.
Вычислили, вычистили, вспомнили…
Без вещей и сухарей. Пора…
***
Какой-то злой и умный бог
дал разум нам и сердце птичье,
чтоб нашу мерзость от величия
сам дьявол отличить не мог.
***
Крутая туча над испугом дня,
за Мерседесом листья волочатся.
Как мало марта… Как немного счастья…
Пока мы здесь, не потеряй меня.
***
Разрушил мир за пять реальных дней,
свет погасил, нет бога кроме бога.
Всё. Больше никаких затей.
Свернул цигарку, курит на пороге.
***
Одиноки дни поэтов,
кофе, водка, сигареты…
Береги их на том свете,
ангел жизни, ангел смерти.
***
Ты хотел бессмертия, Сизиф?
Вот тебе гора и камень,
вскатывай его наверх веками.
Ты – движение, всё остальное – миф.
***
Выломали ножки, выкрутили ручки,
глазоньки выжгли о прошлом воскресенье.
Молится боженька о спасении
в изоляторе сучьем.
***
Уходя, оглянись:
глина свежая, дождь,
равнодушная ложь…
Уходя, торопись.
***
Уже цветёт черешня, зреет слива,
в печи трещит горючий антрацит.
Пишу быстрей, живу нетерпеливей,
и родина, как мусорка, коптит.
***
Ещё не ночь и далеко до Бога,
но стены бледны, дверь отворена,
ты весь раскрыт, уже в тебе она.
Ещё она не перешла порогу.
***
Писал воистину и в глину,
писал супротив и во имя.
Теперь я ваш. Теперь пускай текут
мои слова из ваших глаз и ух.
***
Вот и птицы очистили низкое небо,
сад молитвами, господи, жив кое-как,
не засни на ветру, кто б ты ни был.
Дверь открыта и к вечности тянет сквозняк.
***
Деревья падают,
ковры съедают пыль,
мой друг, не правда ли,
я тоже буду был?
***
Карман и портмоне, жена, семья,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.