Страница 1 из 6
Поездка
Будучи довольно опытным путешественником и истинной ценительницей регулярной смены обстановки, Эстель обожала собирать свой саквояж. Она могла сложить вещи буквально за несколько минут и, тем не менее, выделяла на сборы не меньше часа. Она растягивала процесс укладывания вещей, время от времени отвлекаясь на кофе, журналы, прогулки и занятия йогой. Она устраивала себе экскурсию по собственному шкафу, перебирала платья, вдыхала ароматы старой одежды, продумывала образы.
Заветный саквояж Эстель хранил самые главные ее секреты. Он был удобным и вместительным. Она брала его в руки и испытывала волшебные ощущения в области живота.
За неделю до поездки Эстель погружалась в состояние эйфории: ее было практически невозможно вывести из себя, она улыбалась, делала окружающим комплименты, совершала незначительные, но благородные поступки. Да… Предчувствие дороги творило с умом, телом и душой Эстель самые настоящие чудеса. Она старалась не строить планов и не предугадывать исход поездки. Она просто собирала свой заветный саквояж, делала пометки в заветном блокноте и вкушала блаженство.
Ей предстояло снова увидеть Руан. Не то чтобы она была в восторге от этого города, но он неизменно оставался воплощением нормандского шарма (да уж, с этим было трудно поспорить). В Руане Эстель провела несколько прекрасных месяцев. Она оказалась там совершенно случайно. Один французский художник (кажется, его звали Симон Дюкре) увидел ее картины в интернете и предложил сделку: она живет в одной из его квартир в Руане, делает серию городских зарисовок, подписывает их своим именем, он использует их по своему усмотрению и платит Эстель небольшой гонорар. Город оказался настолько симпатичным и уютным, что в какой-то момент Эстель не хотела из него уезжать. Руан был истинным раем для любителей городских зарисовок.
Когда Эстель впервые увидела фахверковые домики в количестве, превышающем любые фантазийные лимиты, то испытала невероятный творческий подъем. Она делала зарисовки каждый день и даже успела почувствовать себя настоящей французской художницей: энергичной, рассеянной, чувствующей тончайшие материи бытия. В один прекрасный день в Руан приехал Доминик. Он отвез Эстель в Онфлер, где в одной из галерей были выставлены лучшие ее работы. Эстель до сих не понимала, каким образом Доминик умудрился организовать выставку ее работ, но предпочла не задавать ему лишних вопросов. Ее сознание нуждалось в загадках. Сюрприз Доминика был одной из них.
После ужина в доме Амальриков Эстель начала считать дни до предстоящей поездки в Нормандию и Бретань. Ей не терпелось сделать глоток настоящего нормандского сидра, попробовать десерт по-руански (кстати, что он из себя представляет?). К тому же набралась очень большая и веселая компания (семейство Амальриков в полном составе, Эдит, Кристоф и Жюлиан, Валери и Гийом, Эстель и Доминик).
Поездка была запланирована на пять дней. Этого будет вполне достаточно, чтобы нагуляться, наесться, изучить неизученное, зарядиться энергией и вдохновением.
‒ Кто будет заниматься газетой в наше отсутствие? ‒ беспокоилась Эстель.
‒ Никто, ‒ утешала ее Лулу. ‒ Нас не будет всего пять дней. До выхода нового номера почти две недели. Мы вправе распоряжаться рабочим временем по собственному усмотрению.
‒ Наверное, ты права. А Изабель? Она не убьет нас за то, что мы вот так неожиданно смылись в Нормандию?
‒ Вряд ли. Ей ни к чему такие проблемы.
Лулу говорила спокойно и уверенно. Она ведь не первый год работает в редакции и наверняка знает, как лучше поступить. Если она утверждает, что можно плюнуть на все и уехать в Нормандию, значит это лишь улучшит редакционно-творческий процесс.
В ночь перед поездкой Эстель не могла уснуть. Не то чтобы она волновалась – просто ей предстояло пережить настоящее приключение, и она была этому безумно рада.
Поездка с Лулу – возможность в очередной раз стать частичкой ее волшебного сладостного мира. Она сулила не только новые впечатления, но и маленькие чудеса.
Интересно, как проходят гастрономические исследования Лулу и Эдит? Совпадают ли их эмоции и ощущения от новых кулинарных шедевров? В какой момент Эдит начинает сочинять новый пост для своего блога? И каким образом Лулу собирает материал для поваренной книги? Кстати, на каком языке она пишет свою книгу?
У Эстель так и не получилось уснуть. Тогда она решила, что стоит провести ночь на кухне: в компании ноутбука и слабого кофе. Ночь – самое вдохновляющее время суток. Ночью случаются важнейшие прозрения и рождаются великие идеи. Эстель не заметила, как наступило утро.
Валери и Гийом должны были прибыть к семи утра. Они планировали ехать на машине Доминика.
Интересно, каково это путешествовать вчетвером в одной машине? Наверное, немного забавно.
Ровно в семь утра Валери и Гийом стояли у подъезда. В рюкзаке Валери было много книг, журналов, а также ноутбук, планшет и прочая необходимая для творчества и исследований техника. Очевидно, Валери и в дороге будет заниматься своими модными изысканиями…
– Мы готовы! – радостно констатировала Валери, когда Эстель спустилась к машине.
– Отлично! Доминик скоро спустится. Вы пока располагайтесь, я открою машину.
– У тебя очень милый саквояж, – заметила Валери.
– Спасибо.
Когда все расселись, утро вступило в полную силу: лучики солнца проникали в окна, и жители пригорода радостно пробуждались, делали утреннюю гимнастику, спускались в ближайшую булочную и покупали свежую выпечку, прогуливались по парку, пили кофе и строили планы на день.
Доминик завел машину. Путешествие можно было официально объявлять открытым. Оставалось лишь доехать до дома Амальриков, согласовать маршрут с большой дружной компанией и отправиться в сторону Руана.
– В Экуан? – на всякий случай уточнил Доминик.
– Да!
Когда Эстель, Доминик и компания прибыли к дому Амальриков, радостное семейство было в полной готовности. Они уселись в свой минивен, временно преобразованный в маленькую транспортабельную квартирку. В нем было все: холодильник, мини-бар, цветы, маленький телевизор и дорожные игры.
Видимо, Амальрики были настоящими волшебниками. Не каждый сумеет превратить обычный минивен в уютную и транспортабельную квартирку. Эстель дала себе обещание: провести в передвижном жилище Амальриков минимум два часа. Иначе она никогда в жизни не сумеет избавиться от ощущения, что опустила нечто очень важное.
– Вы позволите мне прокатиться в вашей машинке?
– Конечно. Я обожаю принимать гостей, ты же знаешь.
– Спасибо!!! Доедем до Руана, погуляем, а затем я пересяду.
Вдохновленные путешественники были готовы к приключению. Экуан провожал их умеренными лучами утреннего солнца, запахом кофе и ароматом свежей газеты.
Эстель еще раз полюбовалась домиком Амальриков. Пожалуй, симпатичный коттедж, увитый виноградником и овеянный духом невозмутимого спокойствия и уюта, в милом городке, расположенном в непосредственной близости от Парижа, это высшая степень французского блаженства. Да… Если уж ты не живешь в Латинском квартале (или, скажем, на улице Лепик, пролегающей через самые романтичные точки Монмартра), ты просто обязан жить в Экуане. Иначе какой смысл во всей этой французской жизни?
– Помнишь эту заправку?
– Нет. Не помню.
– Странно. Ты ведь запоминаешь каждую деталь.
– Да, но эту заправку не помню.
– Мы впервые поехали в Нормандию. Это было еще до твоего руанского проекта. Я остановился здесь, чтобы выпить кофе. Ты вышла из машины, и у тебя словно снесло крышу. Ты была в восторге от булочной, журналов и кофейного автомата. Ты сказала, что больше нигде не видела таких уютных местечек и взяла с меня обещание устраивать тебе небольшие экскурсии по французским заправкам минимум раз в несколько месяцев. С тех пор любое наше путешествие начинается с посещения заправки. И ты каждый раз с таким трепетом выбираешь кофе в автомате. Все думаешь, какой лучше взять: миндальный, ванильный или шоколадный. Хотя это ведь обычная искусственная бурда.