Девочка Аля

– А давай пойдем к Арчеру!

– Кто это?

Но у Вована работал проверенный алгоритм, и он продолжал:

– У Арчера каждую пятницу собирается компания, точно, давай пойдем к Арчеру! Это недалеко, совсем по дороге! Тебе понравится Арчер, а ты понравишься Арчеру! Точно, я покажу тебя Арчеру!

Оля остановилась, подняла брови и ушла бы махать руками и показывать трусы из такси, если бы не две вещи: спортивный интерес к сочным губам Вована и его большим мускулистым рукам и вот эта фраза:

– Кстати, у Арчера три жены.

– Хм, как это? Он мусульманин?

– Нет, он работает на перевозках, как я.

– Это религия такая?

Вован тормозил. Оля подошла к нему вплотную, настолько близко, что Вован версии Горизонт-Поход-Компания, скорее всего, обнял бы её за талию, подсек и без того слабеющие ноги, принял на полусогнутую сильную руку, запрокинул её голову и впился бы губами в её губы, предварительно окинув сладострастным взглядом её декольте, и всё, что бы она запомнила, потеряв чувства от жаркого долгого поцелуя, – это его горящие страстью глаза и тепло дыхания, да, может быть, стук ее собственного сердца. Но Вован только моргнул, протянул свое «мммммм», взял Олю за руку и повёл за собой.

– Погоди минуточку, как это три жены? Разве так можно?

– Официальная одна, Зоя, она самая первая, но ещё с ними живут Алла и Алена.

– Они, наверное, старые и страшные?

– Нет, Алене лет 19 было, когда она родила Арчеру Борьку.

– А сейчас?

– Борька в первый класс пошел, кажется.

– Я не понимаю!

– Ну чего тут не понимать, живут люди вместе, детей растят.

– Он, наверное, высокий?

Вован притормозил от неожиданности.

– Чего вдруг высокий? С тебя ростом.

– Метр семьдесят пять?! Такой коротышка?

И Олю понесло. За пятнадцать минут похода по городу она разразилась гневным монологом. Монолог посвящался Арчеру и всем его трем женам, которые, конечно же, не уважали себя, если отдали свою любовь и независимость кому? Коротышке? Грузчику? Да ещё и алкоголику, наверное. «Как? Как можно делить мужчину, да еще такого короткого, на троих? – кричала Оля в недоумении. – Как можно так себя не ценить? Они, наверное, необразованные?» Но нет, только Алёна работала моделью («Мама дорогая», – воскликнула Оля) и продавцом женского белья, а Алла и Зоя точно учились у профессоров.

– Алла такая вся из себя, – сказал Вован, – умная, работает в министерстве каком-то. Зоя не работает в министерстве, но она тоже не простая такая.

– Как это выражается? В том, что она делит мужа с тремя бабами? Сколько ей лет?

– Лет сорок, может, пятьдесят, не знаю, примерно как и Арчеру.

– Бедная, так в себе сомневаться, – пожалела Зою Оля. – Наверное, состарилась рано и побоялась остаться одна. Всё это от страха одиночества, брошенности! Какой бред! Лучше быть одной и менять любовников, чем строиться в очередь на секс в общей комнате!

Вован ничего не отвечал, и если бы Оля видела его лицо, то напрягла бы свои извилины для более основательных аргументов против многоженства. Лицо Вована выражало крайнюю степень удовольствия, на нём, как на полотне, было написано наслаждение и ожидание чуда.

Оля пыхтела по дороге, бурчала под сеткой теней от ветвей деревьев, в которых запутались уличные фонари, Оля продолжала негодовать в маленьком узком лифте, и даже перед закрытой дверью, уже слыша шаги, приближающиеся с той стороны, она успела пропузыриться следующим:

– Да, я хочу на них посмотреть, на этих несчастных, жалких, не уважающих себя…

Дверь отворилась. На пороге стоял невысокий человек, почти целиком поглощённый тенью уютной прихожей. Светились его глаза, и вперёд всего, раньше описания его лица или строения его тела, оценки возраста, стиля одежды, которая на нём была, языка его движений и смысла слов, которые он мог произнести, вперед всего этого на Олю вышло, посмотрело в глаза и взяло в плен нечто бестелесное, но мощное. Это было Обаяние высшего разряда.

«О Господи, – пронеслось у Оли в голове, прежде чем она сдалась перед вполне осязаемой притягательностью этого человека, – умоляю, возьми меня четвёртой!»

– Арчер, привет, как оно, ничего? Знакомься, это Оля, студентка, спортсменка и красавица, – произнёс длинную речь Вован и отправил Молчуна версии 2.0 вниз по лестнице, вернув себе публику и уверенность. – Оля, знакомься…

– Артур, – сказал человек и протянул Оле руку.

От пожатия Оле захотелось плакать, пока она справлялась со своими чувствами, Арчер уже тянул её красивое тело внутрь квартиры, ненавязчиво касаясь талии, поддерживая, чтобы она не упала, легкими прикосновениями то справа, то слева, как шенкелями он направлял Олю сквозь сумрачную гостиную к свету, к звону бокалов, приятному шуму голосов небольшой компании и бескрайнему южному небу, раскинувшемуся над террасой тёмно-синим звёздным шатром.

Видели ли вы льва в родной среде обитания? Оля увидала его тем вечером.

Ей предложили кресло по правую руку от хозяина. Она опустилась в него, скрестила ноги, не успела опустить облако юбок, как перед нею образовались тарелка и прибор. Стол был заставлен разными яствами: ломти печеной курицы, разноцветие овощных салатов, нарезка из копченого мяса и тарелки с сырами, грузинские хинкали, лаваш, пучки свежей зелени, запечённые и фаршированные баклажаны, маринованные грибы, чеснок, моченые яблоки. Из напитков Артур предложил Оле вино, вермут, холодную водку и, не дождавшись ответа, поставил перед нею наполненную до краёв запотевшую рюмку. Затем он и сам опустился на свое кресло, которое было рассчитано на двоих, но предназначалось только ему.

Оля рассматривала гостей. Пара немолодых и очень красивых людей сидела на самом дальнем конце стола напротив неё. Генерал запаса и его жена, профессор, музыковед. Журналист, врач-гинеколог, поэтесса и ещё несколько имён без профессий: то ли они были засекречены, то ли о них невозможно было пошутить. Алла сидела на той же стороне, что и Оля, и скрывалась за тремя головами гостей. Оля лишь заметила великолепные руки и красивую перламутровую кожу лица, глаз Алла не показывала. Рядом с Олей сидела Алёна – молодая сочная барышня, почти ровесница. Алёна то и дело вставала, громко говорила и заразительно смеялась тем шуткам, которые отпускал Вован с противоположной стороны. К столу подошла женщина, которая, казалось, годилась Артуру в матери: неказистая фигура, тонкие ножки в обтягивающих брюках, широкая многослойная туника на круглом, как шарик, теле, большая грудь и приятное доброе лицо. Зоя. Она поставила на стол чистый бокал для мужа, тот молча указал на полупустую тарелку с мясом, сделал едва заметный жест рукой, как будто обмахнул поверхность стола невидимым веером. Зоя кивнула и исчезла, появилась через полминуты и заполнила тарелку свежими ломтями холодной куриной грудки. Артур улыбнулся ей, Зоя ответила лёгким прикосновением и, буквально порхая над гостями, унеслась к противоположной стороне стола, едва задержалась, склонившись у головы жены генерала, и заняла свое место напротив мужа в тени огромного фикуса, в кресле с десятком подушек, кошкой и пепельницей, встроенной в подлокотник. Она закурила. Оля тоже потянулась за сигаретой. Огонь ей поднёс Вован. Алёна рассказывала о новой коллекции белья и приглашала в свой магазин, обещая сорокапроцентную скидку. Беседа текла непринужденно, слышно было каждого. Если Артура интересовала определённая тема, он, отвлекшись от Оли или другого гостя, указывал на говорившего глазами и задавал свой вопрос. Артура слышали и понимали все. Зоя и Алла обменялись парой фраз, Алла встала, исчезла и вернулась с сообщением, что все спят и Ромик снова раскрылся. В какой-то момент Артур тоже встал, отошел в сторону и растянулся на кушетке, поджал одну ногу, другую свесил на пол, его взгляд устремлён к звездам.

– Даёт на себя посмотреть, – сказала на ухо Алёна, – любуйтесь!

Артур улыбнулся небу, но Оля знала, точно знала, что улыбка предназначалась только Алёне.