Страница 8 из 13
Друг друга всё дальше тянули,
До края доски своей шаткой.
Как будто упали с картины
«Прогулка» у Марка Шагала.
Кристина была так красива,
А Ганса немного шатало,
Его серебристые волосы
Путались перед глазами,
Скрывая чудесные образы
Леса и каменных зданий.
Взяв Ганса за правую руку,
Кристина вела его спешно.
Она так боялась как будто,
Что Ганса уже не удержит,
И он убежит от неё,
Так что руку сжимала всё крепче
И быстро бежала вперёд
Сквозь полночного воздуха жемчуг,
Хрусталь бело-лунного света,
И звон его быстрого танца,
Взрывались над ними кометы
В космическом вечном пространстве.
– Ты видишь? – сказала Кристина. —
Не верь никому, кто судачит,
Что в городе просто прогнило
Всё так безвозвратно и напрочь.
– Мне сосредоточиться сложно,
Но здесь ничего нет ужасного…
– В городе жить этом можно,
И даже жить долго и счастливо…
Город окутывал Ганса
Сквозь ласковый голос Кристины,
Кружил в своём сумрачном танце,
Смеялся над Гансом спесиво.
И поднял вдруг доктор глаза
В ужасающе чёрное небо,
И тут его глаз бирюза
Вместе с небом таким почернела.
Ганс что-то увидел тогда,
Он тогда что-то страшное понял,
Как будто скрывали сперва
От него или тайну, иль горе,
Как будто бы город весь знал,
А от Ганса, прям как от изгоя,
Сокрыли в знак древнего зла.
Ну, а Ганс не прощает такое.
То правда там или видение
Ганса, что бредит без сил,
Ему нужно узнать всё на деле,
Ганс с ужасом Кристи спросил:
– Это угольно-чёрное небо —
Огромные орды ворон,
Это перья их кружатся пеплом
Над нами, как водоворот…
Почему так пугающе много
Их кружит над городом вашим?
Ни разу не видел такого…
Сейчас мне воистину страшно.
– Так в городе множество трупов,
И это же крыс приманило,
А ты и не знаешь как будто,
Что голодом птицы гонимы.
– Но как они все сейчас здесь?
Почему их так много, Кристина?
– Их всех приманила болезнь,
Ну а ты прилетел вместе с ними.
Из разных углов, направлений
Шептались какие-то люди.
И всех возрастов, поколений
Шептали все сплетни, по сути.
И слухи по всем сторонам
Доносились иголками в кожу,
Слышны были чуть голоса
Очень многих случайных прохожих:
– Я слышала, тот незнакомец —
Какой-то колдун и алхимик.
– Он, правда, свалился в колодец,
Когда его мысли плохие
Наполнили, словно бокал?
– А не он ли замечен был в драке?
– А правда, что он прискакал
На огромной лохматой собаке?
– Его притащила стихия,
Унёс за собой ураган!
– Ах, о нём ведь читала стихи я!
О нём был написан роман!
– А правда ли то, что он спит,
Весь в холодную землю закопанный?
– Слышала то, что он сыт,
Потому что пьёт кровь у кого-то он.
– С псами ведь спит он, конечно!
Он дикий. А вы что хотели?
– Да! Спит он с телами умерших!
Он трупы порочит в постели!
– Вот ужас! Так он извращенец!
– Я знаю, он послан был Богом!
– Пусть просит у Бога прощений!
– Такие здесь долго не могут…
– Чудак он какой-то, и всё тут,
Пропасть ему здесь суждено,
Он не выдержит этот гнёта,
Он лишнее в граде звено.
Голоса горожан извивались
И путались змеями в кучу,
Осколками эха от зданий
Летели за чёрные тучи.
И голову Ганса вскружили
Все эти кошмарные звуки,
Застыла вся кровь в его жилах,
Врач больше не слышал подруги.
Кристина всё так же держала
Холодную руку врача,
Но как будто бы острое жало
Пронзило его в этот час.
Застучал мелкий дождь под ногами
И быстро наращивал силу,
По лужам большими кругами
Обрушивался интенсивней