Не по совести

Пока девушка, закончившая «смену», снимала с себя эротическое белье, сразу же загружая его стираться и переодеваясь в обыкновенные «шмотки», та расположилась в их единственной комнате, ублажая приведенного с собою мужчину. Приняв на кухне квартиры обычный, обывательский вид, облачившись в уже знакомые джинсы и клетчатую рубашку, Тагиева, не переставая терзаться в страшных сомнениях, не удержалась и вежливо постучала в комнату, где «развлекалась» ее подруга:

– Анжелика, можно тебя на минутку. Есть дело, очень серьезное и не терпящее никаких отлагательств.

Изнутри, где до этого слышался непринужденный, наполненный веселостью смех, практически в ту же секунду послышалось ворчание, содержащее в себе, скорее, недовольные, чем дружественные оттенки.

– Ну, что еще? – спросила Гордеева, выходя в прихожую, разделявшую кухню и комнату, и накидывая на себя атласный халатик, перетягивая его одновременно тоненьким пояском. – Что могло случиться такого, что ты отрываешь меня от клиента?

– Понимаешь, какое дело, – неуверенно начала Азмира, увлекая подругу вслед за собой на кухню, – позавчера у меня были два очень отвратительных типа, которые имеют прямое намерение – взять под контроль наш, итак не отличающийся большими доходами, бизнес и требуют делиться деньгами.

Более старшая девушка, в принципе, обладавшая несколько более развитым умом и, наверное, какой-то даже сообразительностью, на этот раз, совершенно не думая, резко «бросила»:

– Пошли они на «хер»! И если это все, что тебя беспокоит, тогда я пошла дальше «работать», а то, извини, просто так никто не заплатит: надо денежки отработать. Сама небось на «херню-то» не отвлекалась, а «трудилась» полную смену. Так чем я-то от тебя отличаюсь?

Она повернулась, чтобы немедленно отправиться с кухни, но вдруг остановилась и, вернувшись назад, положила Азмире на плечо свою руку и уже более мягко добавила:

– Не переживай, подруга, прорвемся. Если еще раз «наедут», тогда и будем думать, а пока не бери себе в голову.

Тагиева хотела возразить и сказать, что на них уже определенно «наехали» – и как следует, но сделать этого не успела, так как Гордеева дольше задерживаться не стала, а быстро повернувшись, побежала обратно в комнату, откуда сразу же послышалось ее веселое «щебетание». Нисколько не успокоенная девушка все же решила больше не отрывать ее от основной «работы» и с тяжелым вздохом отправилась вон из квартиры.

Если остановиться на том, как было устроено чередование «сменщиц», то следует обратить внимание на то, что, «как ни крути», но приходящиеся на различное время суток часы отличаются по своей определенной нагрузке. К примеру, поздним вечером наплыв клиентов гораздо больше, чем, скажем, в ранее утро. Наверное поэтому, чтобы избежать дискриминации и присущего ей неравноправия, было решено чередоваться, установив каждую смену сроком на одну неделю. Получалось, что каждый использует «апартаменты» как по самой большей загруженности, так и по – меньшей, предоставляя возможность каждой «девочке» как отдохнуть, так в точности и заработать.

В ту неделю, когда происходит описание этих событий, Анжелика «работала» в самую что ни на есть «горячую» пору, и после того, как Азмира ушла, у нее клиент начал сменяться клиентом, заполнив все причитающиеся ей шесть часов «рабочего» вечера. Закончив «смену» в двенадцать часов уже полноценной ночи, она была «выжата» словно лимон. Уставшая, она оставила квартиру третьей путане, сама же, получив приличные деньги, не спешной походкой вышла на улицу.

Так сложилась их практика, что ко времени каждой их «пересменки», – чтобы не рисковать и не ходить до дома пешком – возле этого дома, давно уже без заказа, находилась машина такси, «послушно» ожидавшая выхода той, которая, на местном жаргоне, уже «отстрелялась». Таксисты в основном были одни и те же и менялись только согласно установленного у них сменного графика. Так же было и в тот день, как показалось проститутке, без каких-либо существенных изменений, единственное, за рулем сидел незнакомый ей человек.

– Привет! А, где сейчас Саша? – невольно зевая, поинтересовалась «отработавшая» свой день «шалава», несколько удивившись этой неожиданной «рокировке». – Сегодня вроде бы его смена?

– Он заболел очень тяжелой болезнью и не смог прийти на работу, – однозначно и несколько грубо заметил новый водитель, – но Вы не переживайте: он посвятил меня во все существующие нюансы, и я даже знаю, куда Вас нужно вести.

– Да? – машинально удивилась Гордеева, поразившись взаимовыручке, существующей у шоферов. – Вот молодец, – и тут же поняла, что должна обязательно посочувствовать: – А чем он болен? Это опасно?

– Нет, – усмехнулся таксист, включив передачу и трогаясь с места, – но какое-то время его не будет: он сломал ногу и, наверное, руку, другие же подробности мне пока не известны.

Мужчина не врал. Как будет нетрудно догадаться – это был не кто иной, как сам Костя-киллер, представший перед девушкой своей бандитской персоной. С водителем он поменялся с полной его неохотой, не позабыв, однако, доходчиво объяснить, что мера эта является вынужденной, и ему самому – страсть, как не хочется! – поступать с ним подобным, но, как в итоге оказалось, делать было нечего, ведь от этого напрямую зависит здоровье, а может, и сама жизнь вначале несговорчивого владельца машины. Заполучив таким неестественным образом интересовавший преступников автомобиль, его небезызвестный «коллега», носящий псевдоним Слон, остался проводить беседу о том, что, в принципе, водитель поступил как нельзя более верно, что ограничился только переломом ноги, большой гематомой под левым глазом да разве еще несколькими синяками и ссадинами по всему телу, с возможным «травмированием» правой руки, его же пронырливый товарищ отправился претворять в жизнь основную часть задуманной «делюги».

– Не повезло, – с грустью промолвила Анжелика, искренне переживая за давно знакомого ей человека, – как это случилось?

– Чисто случайно, – пустился Беркутов в рассуждения, продолжая мастерски управляться с машиной, одновременно разгоняя ее до порядочной скорости, – выбрал не ту работу и связался с плохой компанией – вот здоровьем и поплатился.

– Даже так? – невольно занервничала Гордеева, заерзав на своем месте и вспоминая недавней разговор со своей прежней «сменщицей», еще и обратив внимание, что автомобиль свернул совсем не в ту сторону.

– Там перекрыто движение, – небрежно бросил шофер, словно прочитав мысли своей пассажирки, – необходимо ехать в объезд.

– Остановите, я выйду, – вдруг почувствовав исходившую от мужчины опасность, дрожащим голосом проговорила молодая путана, – я передумала ехать домой, а еще… мне нужно зайти в одно место, которое располагается как раз в этом квартале.

– Из этой машины можно выйти только тогда, когда я этого захочу, – резко «отрезал» водитель, осознав, что его раскусили, хотя он сильно и не старался скрывать свою личность, – меня зовут Костя-киллер, и надеюсь, ты понимаешь, что это значит.

От охватившего изнутри жгучего «холода» у девушки в комок сжалось ее сердечко и ей даже показалось, что на какое-то мгновение этот орган остановился: душа «ушла» в пятки, и она сидела, будучи ни жива ни мертва. Теперь, наконец осознав нависшую над ней опасность, она очень сильно переживала, что не прислушалась к страхам Азмиры, когда та пыталась ей рассказать про что-то такое. Но изменить что-либо было нельзя – оставалось только «плыть» по течению, полностью доверившись злодейке-судьбе. Ни одна из будораживших ее воспаленный мозг мыслей: выпрыгнуть на ходу; огреть водителя дамской сумочкой; вцепиться ему ногтями в глаза; укусить его за руку – не находили своего понимания и осознания из-за их полной абсурдности.

Беркутов гнал, превышая все допустимые скорости, чтобы таким образом не дать своей спутнице возможность осуществить какую-нибудь ненужную глупость. Расчет его оказался верным, и девушке даже мысль в голову не пришла, чтобы на таком быстром ходу выкинуть что-то такое, что шло бы вразрез с его первоначальными планами. Так в принужденной к спокойствию обстановке, с учетом внутренних переживаний и сильнейших эмоций, душивших Гордееву изнутри, они наконец смогли покинуть пределы города и, направляясь в сторону Ярославля, достигли деревни Буньково, где располагался питомник декоративных растений. Недалеко от него находилось небольшое строение, больше похожее на сарай. Оно отстояло чуть в стороне, к нему вела проселочная дорога, а поблизости не было видно никакого жилья. Если здесь, к примеру, закричать, то вряд ли бы тебя кто-то услышал, единственное, можно было рассчитывать на охранника, дежурившего в месте разведения саженцев.