Не по совести

Наконец-то удалось достигнуть желаемого эффекта: «отмороженный» неприятель отпрыгнул назад, не довершив своего нападения, и замотал своей головой словно телок, отгоняющий мух. В ту же секунду ударом ноги, системою ножницы (в прыжке левая согнута в колене, правая стремится вперед), Константин сбил противника с ног. Набросившись на него, он прижал руку, сжимавшую острый клинок к бетонному полу, одновременно нанося многочисленные удары своей своеобразной дубинкой по лысой голове и лицу безжалостного врага, постепенно и целенаправленно превращая их в кровавое месиво.

В это же самое время его огромный товарищ расправлялся с остальными троими, более худыми, противниками. Ему не составило труда мощным тумаком своего кулака, напоминавшим большую кувалду, превратить лицо первого, кто посмел прыгнуть в его сторону, в нечто бесформенно синее, заставив того распроститься с сознанием. Однако, отвлекаясь на этого, он упустил из виду, как второй, вооруженный ножом, смог приблизиться к нему с правого бока и нанести удар, направленный в межреберный отдел его корпуса. Напряжением всех своих стальных мускулов Михайлов не позволил клинку достаточно углубиться, одновременно переводя туловище лицом к нападавшему и наотмашь ударяя по голове. Послышался хруст трещавшего черепа, и молодой парнишка осел и тут же, «испуская свой дух», повалился мертвый на половое покрытие. Оставался только Годзилла, вооруженный деревянной дубиной. Он прекрасно понимал, что в любом случае пощады ему будет не допроситься, раз он набрался смелости ввязаться в такое опасное дело, поэтому в тот момент, когда первый терял сознание, а второй умирал, он с бешенным криком: «Убью, «тварь»», бросался вперед на Слона, с силой размахнувшись прочным орудием. Удар пришелся точно по голове выбранной им для нападения «цели». Любой нормальный человек от такого воздействия непременно получил бы черепно-мозговую травму, но только не этот верзила, которого природа обделила умом, но зато наградила непробиваемой твердолобостью как в прямом, так же и в переносном смысле. Будь бейсбольная бита несколько тоньше, она бы непременно сломалась: такой силой наделено было то нападение. Однако ничего подобного не случилось, да и здоровый детина остался стоять на ногах, перегруппировавшись своим вниманием на единственного, оставшегося на ногах нападавшего.

Алексей стал медленно надвигаться на этого неприятеля, раздувая в бешенстве ноздри и водя желваками. Как у быка, увидевшего красную тряпку, глаза его вмиг наполнились кровавым оттенком. Годзилла замахнулся для очередного удара, но наносить его не решался, отступая спиной, пока не уперся в возникшего сзади беспощадного Константина. Тот непринужденно, но в то же время уверенно взялся ладонью за продолговатую часть этой дубины, предоставив Слону возможность обхватить жертву двумя руками за голову и резким доводящим движением влево и вправо закончить жизненный путь очередного жестокого «беспредельщика». Далее, он вернулся к лежащему без движения, но еще живому первому нападавшему и проделал с ним такую же в точности «операцию».

Закончив с врагами, Костя-киллер и его верный товарищ наконец-то смогли заняться и своей подопечной. Освободив девушку от веревки, они аккуратно опустили ее на забетонированные полы и позволили минут пять полежать, давая время прийти немного в себя. Когда она в конечном итоге смогла, корчась от боли, присесть, глядя на ее избитое тело, Беркутов подошел к пускающему кровавые пузыри недавно измочаленному его дубинкой Баклану и без всякого зазрения совести произнес:

– Вот твой обидчик, Азмира, можешь делать с ним все, что только не пожелаешь. Возьми любой предмет, какой только захочешь: нож, бейсбольную биту, мою металлическую дубинку – и убей эту мерзкую «гниду».

– Нет, я так не могу, – «потерянным» голосом, но с гордо вскинутой головой ответила девушка, – я не убийца.

– Дело твое, – только и сказал Константин и, подойдя к окровавленному врагу, повторил с ним все те нехитрые действия, что недавно проделал Михайлов с его же товарищами, не забыв поделиться напутственной, для этого человека последней, фразой: – Не стоит алтына, а тянется за полтиной.

Глава X. Новый возлюбленный

Как же преступные приятели оказались так вовремя в месте, где происходили эти жестокие – да что там?! – просто ужасающие события? Забежав в «апартаменты» своих подопечных «девочек», они, не обращая внимания на то, что Анжелика принимала довольно-таки состоятельного клиента, вызвали ее в коридор и подробно ее расспросили, куда направилась ее «сменщица», а едва лишь узнав путь, по которому та предпочитала ходить, немедленно бросились за ней следом.

Прибыв на место, где происходил зловещий и одновременно предательский захват восхитительной пленницы, Костя, внимательно осмотрев территорию, безошибочно предположил, что ее подвергли жестокому избиению, а потом утащили с места этого происшествия.

– Живая ли она еще, интересно? – промолвил тогда Беркутов, пытаясь определить направление, куда скрылись злодеи. – Любопытно, в какую «нору» ее понесли?

– Не знаю, – честно признался Михайлов, полностью надеясь в этом вопросе на своего более умного предводителя, – может, убили и бросили где-то в кустах?

– Нет, – возразил Константин, вмиг сообразив, что такая красавица мертвая никому не нужна, – это вряд ли. Есть тут недалеко одна заброшенная стройплощадка, возьмусь предугадать, что это самое удобное место в округе. Побежали быстро туда.

Только это сказав, оба приятеля сразу же бросились в озвученном направлении. Как уже известно, они прибыли как нельзя более кстати. Расправившись с «отморзками», посмевшими бросить им такой вопиющий в своей наглости вызов, и освободив избитую девушку, они принялись думать во что бы ее одеть, ведь мучители разорвали на ней всю одежду и клочками разбросали по всей близлежащей округе.

– Вволю поглумились проклятые «твари», – зло прошептал Константин и тут же принял единственно возможное, как он считал, правильное решение, – Слон оставайся с ней и любого, кто сюда вознамериться только приблизиться, тут же убей, а я пока сбегаю к ней домой – благо недалеко – и принесу хоть какую-нибудь одежду.

Выслушав заверения преданного товарища, что тот понял его абсолютнейшим образом правильно, Костя-киллер, узнав у своей подопечной, находившейся в этот момент словно в прострации, где она хранит свои носимые, дамские вещи, поспешил к ней домой. Не смотря на рану в груди, которая практически не кровоточила, чувствовал он себя совершенно отлично, поэтому добежал до дома Тагиевой в считанные минуты. Там его встретил полупьяный отец, который, «подогреваемый» бабкой-соседкой, вначале ни за что не хотел впускать нежданного гостя, но после того, когда тот чрезвычайно доходчиво ему объяснил, кто посмел его навестить, поспешил пригласить опасного человека в квартиру.

– Ты все еще живой, старый «пень»? – заметил с наглой ухмылкой неожиданный посетитель. – Готовься на кодировку: хватит уже мучить своим поведением дочку. Где она складирует свои «шмотки»?

– Там в комнате, под замком, – незадачливо молвил родитель, указывая на самодельную перегородку с установленной в ней, не отличавшейся прочностью дверью.

Одним резким движением Константин сорвал хлипкую конструкций с непрочных навесок и зашел в комнатку, где по указаниям избитой красавицы нашел все, что ей было необходимо в такой непростой ситуации. Вернувшись назад, они вместе с товарищем помогли Тагиевой облачиться в принесенные Константином одежды, после чего, уже несколько успокоившись, обратили внимание на лежащих тут же покойников.

– Что с трупами будем делать? – поинтересовался огромный детина, когда все было готово и можно было убираться с этого жуткого места подальше. – Здесь похороним или куда отвезем?

– Извини, но, на «хера», это нужно? – рассудил более мудрый подельник. – Здесь все и без того все понятно. Эти «отмороженные» в своей бесшабашности «беспредельщики» перепились тут же крепким винищем, обкурились «травой», передрались и перебили друг друга. Вон этот бил этого, а тот другого и наоборот, – говорил он, стаскивая тела поближе.