Не наши

Глава VII. Шестой

Закончив осмотр котельно-генераторного отсека, оперативники отправились в путь, двигаясь уже в сторону главного входа. Дорога была уже им знакомой, и они преодолели ее гораздо быстрее чем накануне. Бероевой приходилось держать свой пистолет наготове. Она еще не нашла разгадку всем происходящим событиям, а потому необходимо было быть во всеоружии, чтобы в любое мгновение смочь сбросить варежку, извлечь наружу ПМ и начать вести огонь по могущим внезапно возникнуть врагам. Однако ее переживания на этот раз оказались беспочвенны, и до входа в основную часть комплекса коллеги по правоохранительной деятельности добрались без значимых происшествий – это если не принимать во внимание обжигающего холода и «стоящего» сплошной стеной снега.

Когда «путешественники» оказались внутри, они сразу же направились в кабинет доктора Джордана. Девушка не замедлила положить ему на хирургический стол найденную ими, изрядно потрепанную конечность.

– Осмотрите, пожалуйста, Док эту руку, – тут же обратилась она с просьбой, больше похожей на приказание, – и дайте нам свое заключение, что Вы обо всем этом думаете?

Разрезав рукав одежды, скрывающий представленные ему для подробных изучений останки, Майкл принялся добросовестно их исследовать. Через пять минут тщательного осмотра он наконец произнес:

– Я могу с полной уверенностью сказать, что это левая конечность мужчины. Она была отделена от тела аналогичным способом, как на имеющихся уже ранее трупах, то есть резким сжатием с двух сторон острым, прочным предметом, похожим на зубы.

– Вы хотите сказать, – прервала его россиянка, внимательно наблюдавшая за его совсем даже нехитрыми действиями, – что она попросту была перекушена?

– Именно, – настаивал медицинский работник, покручивая «мертвую» руку перед глазами двоих своих слушателей, – причем одним мощным сжатием челюстей, как знаете, собака перекусывает куриное крылышко или лапку.

– Тем самым, – не унималась любознательная красавица, хлопая длинными густыми ресницами, – имеется в виду нечто похожее на огромного хищника? Правильно ли я сейчас понимаю?

– Трудно сказать, – пожал Джордан плечами, – но похоже, что это именно так.

– Ну вот, я же говорил, что это дело не рук гомо-сапиенс, – сумничал специальный агент, не удержав при себе свое мнение, – здесь водится какая-то живность, очень полюбившая «человечину».

– Допустим, – еще сильнее заморгала глазками прекрасная сыщица, – но у меня назревает вопрос: является ли эта конечность частью тела одного из тех четырех трупов, что уже находятся в морозильнике?

– Судя по представленной здесь одежде и имеющемуся строению – нет, – сделал однозначное заключение врач, как можно ближе сдвинув к переносице брови, – этот рукав является частью куртки, какую носил пропавший Картонкин, все же остальные убитые носили совершенно другие вещи. Это факт, не подлежащий сомнению.

– Таким образом, – предположила Оксана, останавливая игру своих восхитительных глазок, – мы приходим к абсолютному выводу, что эта рука являет собой принадлежность к туловищу пропавшего без вести электрика-техника, так ли я понимаю?

– Определенно, – согласился доктор, положив начинающую оттаивать руку на хирургический стол.

– Значит можно с полной уверенностью сказать, – продолжала допытываться девушка, – что Ивана уже нет больше в живых?

– Без сомнения, – констатировал американский специалист медицины, – даже имея это единственное ранение на всем своем теле, у него вряд ли получилось бы остановить кровь, вытекающую из поврежденной артерии, да и время, проведенное на морозе – а он отсутствует почти сутки – вряд ли благоприятно скажется на жизнеспособности его организма.

– Слышишь, Джонни, – обратилась Бероева к спец-агенту, не забыв состроить тому прекрасные глазки, – Картонкина можно исключить из списка живых, а заодно и подозреваемых. Таким образом, мы опять вернулись в самое начало пути и ни на шаг не сдвинулись с места.

– Что же нам делать? – поинтересовался специальный агент ФБР-а, скрещивая на груди свои руки.

– Искать, пытаясь найти разгадку творящимся здесь злодействам и по возможности шевелить своими мозгами, – твердо заявила отважная девушка и, взглянув на полностью оттаявшую конечность, уже обращаясь к Джордану, тоном, не терпящим возражений распорядилась, – уберите ее в морозильник, Док, а то она уже начинает попахивать. В нас же, я думаю, здесь больше нет надобности, поэтому мы оставляем Вас вместе со всеми «вашими» трупами.

Произнеся эти слова, она направилась к выходу, увлекая следом за собой Джонни. Как только они оказались в коридоре, коллега из штатов не преминул снова попробовать наладить с девушкой более близкие, чем просто рабочие, отношения.

– Ксюша, – произнес он вкрадчивым голосом, – скажи, а у тебя есть какой-нибудь кавалер – там, на Большой земле? То, что ты не замужем, это можно сказать с полной уверенностью, ведь у тебя, я заметил, нет обручального, золотого кольца.

– Интересно, Джонни, – усмехнулась девушка, ожидавшая нечто подобного и видя, как О’Нил периодически «пожирает» ее жадным и похотливым взором, – а у вас, в Америке, все такие прямые? Вы что, разве не ухаживаете за девушками, а сразу тащите их в постель?

– В принципе, да, а что здесь такого? – без тени смущения, произнес настойчивый ухажер. – Если встречаются два человека с абсолютно схожими интересами, равные по социальному статусу, не лишенные привлекательности, почему бы им не узнать друга поближе? Вдруг из этого получится чего-нибудь продолжительное и более интересное?

– Например? – удивилась молодая красавица наглости и беспринципности «своего» кавалера.

– Создание крепкой семьи, – с непроницаемым лицом отвечал ФБР-овец, словно бы для него это являлось основным правилом жизни. – Что же тут необычного? В Америке многие люди, занятые на службе, заключают браки подобным образом.

– Но не в России, – оборвала очаровательная прелестница эту скупую тираду, для приличия гневно «стрельнув» прекрасными глазками, – у нас сначала сердце должно почувствовать, что человек тебе близок, и только после этого мы переходим к каким-то там отношениям. Для занятия же проституцией существуют определенные слои населения с явно заниженным чувством социальной ответственности. Я понимаю, что на станции с ними проблема, но, поверь, лично у меня нет совершенно никакого желания вдруг сделаться им подобной.

– Очень жаль, что ты поняла все превратно, – впервые за все время этой откровенной беседы смутился О’Нил. – Ты, действительно, мне очень понравилась, и я просто голову теряю, когда нахожусь рядом с тобой.

Эти слова американца не лишены были истины. Он, расценивая Бероеву, как предмет своих вожделений, и уверившись, что она и сама от него без ума, неожиданно до такой степени запал на эту красавицу, что непременно хотел с ней обхождения более близкого, чем простое сотрудничество. Однако та быстро осадила этого слишком рьяного, уверенного в себе, кавалера и вернула его «на место». «Да… не так-то уж ты и проста», – рассуждал специальный агент ФБР-а, когда они расходились по своим комнатушкам, чтобы немного отдохнуть перед близившимся обедом.

Весь остаток дня прошел в размышлениях и разработке дальнейшей стратегии – на тот случай, если придет отрицательный ответ на проведение общей эвакуации. Оксана убедила себя в том, что в этом случае она непременно должна побывать в том месте, где ученые производят свои исследования. В этой мысли ее укрепил еще один произошедший на станции случай.

В половине седьмого вечера явилась научная часть личного состава «Зимовки», но прибыли они только втроем. Оксана как раз бесцельно слонялась по коридорам, пытаясь мысленно разрешить созданную кем-то загадку, когда с улицы ввалились всего лишь трое ученных.

– Эй, а где ваш четвертый? – сразу же попыталась разузнать российская сыщица. – На улице что ли замерз?

Научные сотрудники предпочли отмалчиваться, отводя глаза в стороны и не желая встречаться с зорким взглядом опытной сотрудницы МУРа.