Страница 3 из 10
– Ну вы и идиоты! – закричала она, задрав вверх голову, стараясь разглядеть шутников. – А ну, быстро шмотки мне дайте. Вылезу, поубиваю всех нахер!
В проёме мелькнул женский силуэт, и к ногам Риты упал бумажный пакет. Она схватила его, будучи уверенной, что там одежда, и моментально разорвала. На влажный земляной пол упала буханка хлеба и пластиковая бутылка с водой. В это же мгновение крышка погреба с грохотом захлопнулась, и всё вокруг снова окутала тьма. Рита ещё долго прыгала, пытаясь дотянуться до крышки, и истошно кричала, пока не сорвала голос, потом отшвырнула в сторону хлеб и, потеряв остатки сил, рухнула на пол.
Первое, что почувствовала Рита, придя в себя, не холод, не страх и даже не обиду, а голод и жажду. До этого она не вспоминала о еде, даже немного радовалась такой вынужденной и экстравагантной диете, но сейчас организм сдался, поняв, что шутки кончились. Рита нащупала бутылку с водой, дрожащими руками открутила крышку и жадно выпила всё до последней капли. Вспомнив, что был ещё и хлеб, она поползла дальше, шаря по полу руками из стороны в сторону, пока не наткнулась на лежащую в углу буханку. Разорвала её пополам и вгрызлась во влажную мякоть, глотая куски даже не разжёвывая их. Уже через минуту не осталось ни крошки. Это было похоже на истерику, но приятное чувство насыщения, наступившее почти моментально, очень быстро сменилось страшной болью в желудке. Рита, скорчившись, лежала на земле и выла, и не столько от боли, сколько от того, что ей невыносимо хотелось в туалет. До этого она только мочилась в ямку, которую вырыла в углу, и запах почти не чувствовался. И вот теперь природа взяла своё. Держаться не было никаких сил, и, обливаясь слезами, Рита доползла до того самого угла с ямкой и уселась на корточки… С этой вонью она проживёт здесь очень-очень долго.
Рита перестала считать дни после десятого пакета, сброшенного сверху. Тогда же перестала орать и посылать проклятия в адрес человека, который открывал крышку погреба, перестала сопротивляться. На смену непониманию и гневу пришло уныние и желание поскорее умереть. Вариантов умертвить себя было немного: разбить голову о дощатый настил, перестать есть и пить или перегрызть вены на руках. Рита перепробовала все варианты, но победило то ли желание жить, то ли слабость, и она окончательно смирилась, постепенно привыкнув к темноте, сырости и вони. Она лишь пыталась сохранять слабые лучи света, которые врывались через открывающуюся крышку погреба в окружающую её темноту, напитывая им почти омертвевшие глаза, и, широко раздвинув ноздри, ловила едва ощутимые запахи прежнего мира. И самым запоминающимся, повторяющимся раз от раза, был аромат её любимых духов… И вот теперь Рита лежала на тёплом дощатом полу и жадно вдыхала свежий воздух, улавливая в нём почти растворившиеся молекулы тех самых духов....
Валерка вышел из вагона и угрюмо побрёл по перрону вокзала в сторону ближайшего киоска. Всё, чего он с таким трудом добивался, рухнуло, любовь снова исчезла. Никаких объяснений, никаких писем, никаких следов. Вика просто растворилась. И только фраза доктора Дереша, невзначай брошенная в присутствии Юдит, расставила точки над "i". Стало понятно, почему она исчезла, и что нет никакого смысла продолжать поиски. Валерка купил билет и уехал домой. Что его ждало здесь, он не знал, да и ему, в принципе, было всё равно, главное, чтобы было на что купить водки. Только её наличие в организме позволяло хоть немного забыться. И в таком забытьи он находился уже несколько недель. Тревожный сон сменялся похмельным утром, кое-как проходил день, а ночь снова приносила забытьё.
Вот и сейчас первым и единственным желанием, которое назойливо точило мозг, было желание как можно скорее выпить хоть что-нибудь, лишь бы перестать хотеть чего-то ещё. Валерка остановился у киоска, порылся в карманах, найдя там несколько долларовых бумажек, немного венгерских форинтов и какую-то нашу мелочь, пересчитал её и сунул в окошко.
– Тут должно хватить на чекушку и бутылку пива.
Продавщица недовольно пересчитала копейки и ладонью сгребла их в кассу.
– Алкашня, – буркнула она, с грохотом поставив на прилавок бутылки.
– Не злитесь, мадам. Откуда вам знать, что у меня на душе? – со вздохом произнёс Валерка, открыв о край решётки пиво.
Он с жадностью выпил половину бутылки, вытер губы рукавом и, открутив крышечку на чекушке, вылил содержимое в пиво. Продавщица всё это время наблюдала за ним, высунувшись в окошко киоска. Вроде симпатичный молодой человек, с виду интеллигентный, но когда она увидела его манипуляции со смешиванием пива и водки, махнула рукой и утратила к нему интерес.
– Алкашня и есть алкашня....
Валерка взболтнул свой коктейль и двумя глотками осушил бутылку. Сладостное тепло моментально растеклось по венам, и окружающее пространство начало обретать яркие краски. С каждым днем скорость перемещения из реальности в мир забвения увеличивалась, а количество выпитого для достижения этого состояния уменьшалось. Раньше, чтобы перестать нормально соображать, Валерке нужно было выпить минимум пятьсот грамм водки, а теперь он набирал кондицию даже от предельно малой дозы.
Постояв минут десять, облокотившись на киоск и выкурив сигаретку, он, наконец, оттолкнулся от него, чтобы придать телу инерцию, и, неуверенно ступая, поплёлся на остановку.
– Мужчина, оставьте бутылку, пожалуйста, – услышал он откуда-то снизу женский голос и оглянулся.
Под стеной на куске картона сидела женщина, одетая во всё чёрное, но даже беглого взгляда было достаточно, чтобы в сердце что-то больно кольнуло. Валерка остановился, неуверенно присел, придерживаясь рукой за асфальт, и пристально посмотрел в лицо женщины. Та опустила голову, прикрыв лицо прядью грязных седых волос, и сделала попытку встать. Он крепко сжал её руку и отбросил в сторону волосы.
– Рита..? – чуть слышно произнёс он, словно боясь, что она утвердительно кивнёт головой в ответ.
– Отпустите меня, – сказала женщина, попытавшись встать. – Вы обознались… Вы пьяный…
– Нет, я не обознался!
– Валер, отстань от меня, пожалуйста, – чуть слышно произнесла она и высвободила руку из разжавшихся вдруг пальцев.
Они одновременно встали и долго смотрели друг другу в глаза, молча, не моргая, словно вчитываясь в мысли. Наконец Валерка не выдержал:
– Ты так сильно изменилась…
– А ты всё такой же… Хотя нет, похудел немного.
– Что с тобой случилось, Рита?
– Не хочу об этом говорить. Я пойду…
– Ты думаешь я тебя так просто отпущу?
– А зачем я тебе нужна такая? Прощай.
Рита развернулась, подняла с асфальта пакет с пустыми бутылками и, шаркая стоптанными кроссовками, пошла в сторону магазина.
– Постой! – крикнул Валерка, но Рита даже не оглянулась.
Он догнал её и снова схватил за руку.
– Ты идёшь со мной, – приказал он, вырвал у неё пакет с бутылками и отшвырнул в сторону.
– Идиот, – возмутилась Рита. – За какие шиши я теперь себе жратву куплю?
– Ты идёшь со мной. Всё.
Валерка втолкнул её в такси и уселся рядом, опасаясь, что Рита выпрыгнет на ходу. Водитель попытался возмутиться, мол, бомжей не вожу, но двадцать долларов моментально охладили его пыл.
Трясущимися руками, практически не чувствуя боль, она обхватила горячую кружку и жадно вдыхала аромат свежесваренного кофе. Валерка сидел напротив и смотрел на Риту, стараясь не придавать значения тому, как она сейчас выглядит. Она навсегда осталась для него недосягаемым божеством. Попробовал бы он несколько лет назад, ничего не объясняя, силой усадить её в такси и привезти к себе домой…
– Рита, я не буду тебя ни о чём расспрашивать. Обещаю. Захочешь, сама расскажешь. Я только об одном тебя прошу, оставайся у меня. Вот ключ от квартиры, вот деньги…
– Я не могу, – ответила Рита.
– Почему?
– Мне стыдно.., – она закрыла лицо руками.
– Разве я упрекнул тебя в чем-то?
Рита качнула головой.
– Я не знаю, что случилось и почему, но я сделаю всё, чтобы ты забыла об этом.