Страница 3 из 12
– И что, убьешь меня?!
– Да нет же, Машенька, нет. Я бы никогда… Ты же знаешь…
Я присела рядом, положив винтовку на пол, попыталась коснуться лба дочери, чтобы пригладить волосы.
Но Маша вывернулась, вскочила на ноги и быстро зашагала по ступенькам наверх.
– Надо идти, – вдруг сказала она. – Это – там!
Будто напрочь забыла о зараженных.
О стрельбе.
– Что там?! – не поняла я.
Но Маша не ответила.
Повернулась и исчезла во тьме.
Я посмотрела на Катю, но та лишь развела плечами.
Мы поспешили наверх.
***
Я не сразу сообразила, почему в подъезде так темно. Окна были завалены мешками и заставлены ломаной мебелью.
«Но кто это сделал и зачем?» – мелькнула мысль в голове.
И сразу пропала.
Маша на пятом этаже – встала у двери с цифрой «20».
– Здесь! – прошептала она.
– Что «здесь»?
Девочка будто впервые увидела дверь.
– Что «здесь», Маша? – снова переспросила я.
– Я… я не знаю… – ответила дочка уже совершенном другим голосом.
Насмерть перепуганным.
– Как это ты не знаешь? Ты ведь сюда бежала, а мы – за тобой! – ответила я. А сама в это время разглядывала дверь.
Серая.
Железная.
Ничем от других не отличается.
Ну, хоть кровоподтеков нет – и то хорошо!
– Значит, не знаешь, зачем мы сюда пришли?! – спросила я.
Маша кивнула.
– Тогда, может, и не стоит входить, – сказала я. – Береженого бог бережет, как говорится. Давайте спустимся ниже и поищем убежище получше. Может, даже в подвал сходим…
Я не договорила.
Скрип за спиной.
– Это что за?.. – выдохнула я.
Дверь в квартиру была открыта.
***
– М-мам, кто там? – прошептала Катя.
«Откуда мне знать?! Но надо успокоить девочек».
– Не знаю, но, если что, у меня есть ружье.
Не знаю, успокоило ли это дочек, но меня трясло.
– Я зайду, гляну, что там, а вы постоите здесь, хорошо?! Если что – даже если я буду кричать – вы сразу бегите. Меня не ждите, договорились?!
– Мам, не надо! – прошептала Катя.
«Может, она и права», – подумала я.
Но эта дверь явилась из кошмаров, которые я старалась забыть. Тогда она меня чуть не сломала. И в прямом, и в переносном смысле.
«Сейчас я должна войти!»
Уверена.
– Не бойся, солнышко! – я погладила девочку по голове и толкнула дверь.
«Боже, это скрип и мертвецов поднимет».
Звук был долгий и протяжный.
Наконец он кончился.
Тишина.
Луч фонаря высветил обычную для среднестатистического кировского обывателя обстановку: пластиковая плитка на потолке, дешевые обои в цветочек, воняющий резиной и кошачьей мочой линолеум.
– Ч-черт! – ругнулась я.
Луч уперся в зеркало.
А ведь я чуть не выстрелила!
Остановилась, разглядывая, в какого уродца превратилась.
Темные мешки под глазами.
Лицо в запекшейся крови. И моей и не моей.
Волосы слиплись.
Только глаза блестели. И то – по-волчьи.
«Ну, привет, звереныш!» – подумала я.
Но улыбка тут же исчезла.
В соседней комнате скрипнул пол.
***
«Мне страшно», – «сказала» Катя.
«Мне тоже», – «ответила» Маша.
«Неправда. Тебе нисколечко не страшно, потому что ты… ты…» -
Катя не знала, как продолжить. Поэтому тихонько заплакала.
Маша обняла сестру, похлопала по спине:
«Я, правда, не знаю…»
«Тогда как… как мы сюда пришли? Зачем?»
Маша вздохнула:
«Я не знаю…»
«Правда-правда? Ты ведь не дуришь меня?»
«Нет, конечно, дурында ты эдакая. Мы же сестры, и мы должны друг другу помогать. И – доверять!» – «сказала» Маша.
Опять как взрослая.
Она никогда так раньше не говорила.
Никогда!
Но больше Машу испугало другое – она поняла, что не слышит одного очень-очень важного звука.
Стука сердца сестры.
***
Я прислушалась.
Звук больше не повторялся.
«А что если там зараженный?»
«Тогда просто выстрели в него – и дело с концом. У тебя же ружье!»
«Так себе аргумент».
Предохранитель снят.
Вроде должно стрелять.
«Вроде, но будет ли? Я же не пробовала».
Межкомнатная дверь.
Со стеклом.
Только через него все равно ничего не видно – с обратной стороны зеркальная пленка.
Придется рискнуть.
Я перекрестилась и толкнула дверь.
Никто не выскочил из-за угла и не кинулся на меня, пытаясь разорвать зубами шею.
Но это еще ничего не значит – вдруг монстр затаился. Стоит себе тихонько за дверью, ждет, когда я войду, чтобы напасть.
Вдохнула-выдохнула, собираясь с духом.
Но раздался голос.
Спокойный, но надтреснутый.
– Может, уже зайдешь?! Сколько можно ошиваться на пороге?
Палец на спусковом крючке напрягся.
Сердце бешено ухало в груди.
– Да знаю я, что ты там. Давно уж тут сижу, жду тебя. А ты и не торопишься…
«Ждет?! Он меня ждет?! Кто это вообще?»
Любопытство пересилило, поэтому я выскочила из-за угла.
Нацелила винтовку на мужчину.
Широкополая шляпа.
Блестящие в темноте глаза.
Нога на ногу.
Угловатые скулы прожевывали каждое слово:
– Ну, здравствуй, Анна. Вот и свиделись, как видишь!
Глава 2. Возвращение
– Ты?!
– Я надеялся немного на другой прием, конечно. Типа «Привет, папочка, как же я рада тебя видеть!». Что-нибудь в этом роде.
– Ты нас бросил. – Отрезала я.
– Все еще помнишь?!
– Разве такое забудешь?! – я опустила ружье.
Мне нужно было отдышаться.
Стены заплясали перед глазами.
Захотелось сесть.
– Что, плохо?! – спросил мужчина, которого я не видела уже больше двух десятков лет.
– Все в порядке, – ответила я.
Сам же оперлась о стену.
Подняла руку, чтобы хрен-с-горы не смел даже дергаться, пока я не приду в себя.
Но мужчина и не думал вставать:
– Значит, не рада?
– Ты нас бросил, – повторила я.
– Так вышло, – ответил мужчина, которого я когда-то считала отцом.
Сейчас же он был призраком, явившимся из прошлого .
Не более того.
– Как ты меня?..
– Что? Нашел? – спросил мужчина.
Я сглотнула и кивнула одновременно.
– Ты знаешь, это – надолго. А у меня сейчас не так-то много времени. Мне надо, чтобы ты прямо сейчас пошла со мной.
– Куда?
– В одно надежное место.
Мужчина вдруг встал, поправил шляпу на голове. И только сейчас я увидела, что у него еще и кобура на поясе – длинная, будто для револьвера.
Сраный ковбой.
Он всегда любил фильмы про Дикий Запад. Даже когда бухал и засыпал под телик. Наверное, во сне воображал себя мачо, который несется через прерии, по пути убивает индейцев и трахает симпатичных фермерш.
– Я никуда с тобой не пойду.
– Ты не понимаешь. Тебе тоже надо туда, – настаивал «призрак».
– Никуда мне не надо.
– Знаю, что надо. Потому что только там ты сможешь защитить своих дочерей. Или может, мне лучше называть их внучками?
«Боже, девочки!» – я будто только сейчас вспомнила, что дочери остались в коридоре.
– Не смей их трогать, слышишь?!
– Трогать?! Да я и не собирался их трогать. Я вообще-то надеялся, что вы пойдете со мной по собственной воле.
– Никуда я с тобой не пойду!
Подняла ружье, нацелила на мужчину.
– Ну-ну, не нервничай, – папашка смягчил тон. – Только там, куда мы отправимся, вы сможете спрятаться от ада, творящегося на улицах.
С улицы как раз доносились крики и стрельба.
– Мы уж лучше сами… – ответила я.
– Просто позволь мне вам помочь! – Мужчина сделал шаг.
– Стой. Мать твою. Где. Стоишь! – я нацелила ружье в лоб мужчине.
Тот лишь улыбнулся:
– И что ты сделаешь, застрелишь отца?
– Если потребуется… – процедила я.
Перед глазами встала картина вечера, когда отец ушел.
Вот он, взяв ключи от машины, стоит в коридоре. Мама спрашивает, куда он направляется. Тот отвечает, что «выиграл в лотерею» и «надо срочно обналичить». Мать спрашивает, где он это будет делать в такой час – на часах уже почти десять вечера. Отец отвечает, что «знает места». На прощанье он поворачивается ко мне и произносит: «Еще свидимся»