Страница 4 из 113
На фотографии у нее были белокурые локоны, струящиеся по плечам, сияющие глаза с озорным огоньком, вздернутый носик, пухлые, очерченные блеском губы. И в тот вечер, когда он увидел ее впервые, тот самый, когда Дэн проиграл ее Илье в карты, тогда она тоже выглядела, как красивая кукла, к которой Тимофей не посмел бы и прикоснуться. Прекрасная и недоступная. Чья-то чужая. Не его. И вряд ли она когда-либо обратила бы на него свое внимание.
В данный момент девушка его мечты выглядела несколько иначе – волосы спутанными прядями рассыпались по подушке, на лице не осталось ни тени косметики, зато отчетливо были видны кровоподтеки и синяки — отцовские ребятки постарались на славу. Но даже в таком виде она нравилась ему не меньше, чем раньше. Эти внезапно возникшие чувства уже переходили все мыслимые и немыслимые границы, становясь навязчивыми. Тимофей не знал, сколько времени просидел рядом с ней, ловя малейшее подрагивание ее сомкнутых ресниц, каждый раз ожидая, что она откроет глаза, предвкушая этот момент и боясь его одновременно. Одежда девушки, испачканная кровью, оставила следы на белоснежном покрывале его огромной кровати, но раздеть Алену и уложить ее под одеяло он так и не решился.
За окном начинало светать, и мебель в комнате начала медленно проступать из тьмы. Тимофею казалось, что с того момента, как он принес ее из подвала сюда, в свою комнату, минула уже целая вечность, хотя на самом деле от силы прошло несколько часов. Уговорить отца не трогать Алену, а отдать ему, стоило огромных трудов, и прибегнуть пришлось к разным ухищрениям. Сначала Тимофей просил, даже умолял, затем привел доводы, что Илья может попытаться разыскать девушку, и таким образом его можно будет поймать, ну и, наконец, даже пригрозил отойти от всех дел и вернуться обратно в свой родной город. Кажется, именно последний довод и подействовал.
***
В первое мгновение Алена даже не поняла, жива ли вообще. Она лежала на чем-то мягком и белом, легкий ветерок из открытого настежь большого окна ласково обдувал лицо, а вместо затхлого подвального запаха ноздри щекотал тонкий аромат цветов. С трудом открыв глаза, девушка медленно обвела взглядом то, что находилось перед ней — белый натяжной потолок с ввинченными в него лампочками в форме звезд. Нет, это просто не могло быть реальностью… Скорее всего, она просто умерла… Последнее, что Алена помнила, это холодное дуло пистолета, безжалостно ткнувшееся ей в лоб, а дальше лишь темнота.
Девушка попробовала пошевелиться, и в этот миг все тело словно налилось свинцовой тяжестью, заныло, запротестовало. Она жива! Господи, жива! Но надолго ли?! Кажется, каждый сантиметр тела был просто скоплением жгучей боли, любое движение давалось с огромным трудом.
Откуда-то справа послышался неясный шорох и, приложив усилие, Алена медленно повернула голову на звук. В кресле, неподалеку от кровати, на которой она лежала, сидел парень. Она усиленно вглядывалась в его лицо, черты которого казались ей знакомыми, но никак не могла вспомнить, где могла раньше видеть этого человека. А потом в памяти стали всплывать неясные картинки — та жуткая ночь, остановившаяся у обочины машина и направленный на них с Ильей пистолет. Это же брат Ильи!… Как его звали? Тимофей? Да, с него-то все и началось. Он же все и закончит, по-видимому…
Заметив, что Алена проснулась, парень резко поднялся с кресла, подошел к кровати и осторожно присел на краешек рядом с ней. Девушка отреагировала мгновенно, попытавшись отодвинуться от него подальше.
— Ты убьешь меня? — тихим, хриплым голосом только и смогла выдавить Алена, напряженно следя за каждым его движением.
— Нет-нет, — поспешно покачал головой парень, торопясь ее успокоить.
— Нет? — в ее голосе было искреннее удивление. — Почему? — в горле все пересохло, слова давались с трудом, вырываясь из груди хрипами.
— Тихо-тихо, не говори ничего, — засуетился рядом Тимофей. — Вот, выпей воды.
В его руках, как по волшебству, появился стакан с водой, который он протянул девушке. Она предприняла попытку приподняться, давшуюся ей с огромным трудом, помедлив, все же взяла стакан из его рук. Сделала жадный глоток и тут же закашлялась. Вода потекла по шее, намочила ворот кофточки. Испугавшись, что она захлебнется, Тимофей протянул к ней руку, чтобы как-то придержать, помочь, но от этого движения девушка снова дернулась в сторону.
— Пожалуйста, не бойся меня, я лишь хочу помочь.
Однако эти слова ее совершенно не успокоили, она смотрела на него все так же настороженно.
— Где я? — вновь собравшись с силами, нарушила она тишину, так как даже молчать в его присутствии было невыносимо.
— Ты в моей комнате, — охотно ответил Тимофей и, понимая, как двусмысленно это могло прозвучать в данной ситуации, повторил: — Не бойся.
В его комнате? А где эта комната находится? Алена снова перевела взгляд в сторону распахнутого настежь окна, за которым росло большое дерево, кажется, яблоня. Судя по тишине и пению птиц, они все в том же месте — в доме, где ее и держали. Получается, это дом родственников Ильи. Только вот почему ее не оставили там, в подвале? Зачем перенесли в эту комнату?