Обреченные

– И это все? – удивился второй летчик. – А то, что пропала связь с землей?

– Ты когда-нибудь видел панику на борту? – Конюхов внимательно посмотрел на Мельниченко, тот пожал плечами. – А я видел, был у меня один пассажир, решил покурить в салоне, потом драка и экстренная посадка. Нет уж, двигатели работают, летим дальше, может у нас что-то с оборудованием, надо разобраться. Ты пробуй связываться с землей, а я просмотрю инструкции.

3. Начинаем снижение

Салон самолета

Евгений пять лет назад вышел на свободу, сидел за разбой, он не хотел тогда участвовать в налете, но то ли выпил больше, чем требовалось, то ли заиграло воображение, что стал суперменом. Его друг Бурков служил в инкассаторах, часто делился случаями из своей практики. Там было все рутинно, но иногда происходили неординарные эпизоды, как забыли мешок с деньгами или, споткнувшись, теряли оружие. Вот тогда и созрел план ограбить инкассатора так, чтобы никто не пострадал. Все было сделано четко, Евгений даже поверил, что их упустили, но он ошибался. Уже через день за ними была установлена слежка. Арест, суд и колония. Но он хорошо запомнил то ощущение, когда держал в руках пачки из пятитысячных купюр. Таких денег он никогда не видел и никогда не сможет заработать. Появилась злость на людей, которые могли зашибать и жить, как говорили, на широкую ногу.

За примерное поведение его выпустили раньше срока, но желание еще раз прикоснуться к деньгам у Евгения осталось. Вот он и устроился на работу в коллекторское агентство, что занималось сбором долгов. Тут было чем поживиться, не все шло по маслу, иногда в ход шли кулаки, угрозы и даже поджоги, но главное – он получал свое, а порой намного больше. Именно то, что его и привлекало в этой непростой работе. Евгений понимал психологию должника, он действовал ласково, входил в доверие, и когда узнавал, чем можно поживиться сверх требуемого, начинал действовать. Так у Евгения появилась машина, потом два земельных участка, доля в компании. Ему давали деньги, чтобы он оттянул сроки по выплатам, и он это делал.

Но все не может идти гладко, знал, что кто-то его обязательно сольет, и вот вызвали в прокуратуру, началось расследование. И теперь Евгений бежал, он сидел в самолете, а между ног стояла небольшая спортивная сумка, набитая теми самыми пятитысячными купюрами. Он не любил самолеты, но Бурков, тот самый инкассатор, из-за которого попал в тюрьму, посоветовал лететь. Евгений испытывал страх, что опять останется ни с чем и будет, как и раньше, нищим.

Шум в салоне отвлек его от дурных мыслей. «Не отдам, лучше издохну», – подумал Евгений и посмотрел на Валентина, с которым рядом с ним сидела женщина. Мужчина уже всех достал вопросами про облака, он словно их боялся, метался по салону и требовал от бедной стюардессы объяснения.

– Все хорошо, прошу, сядьте на место, вы же взрослый человек, это облака.

– Но почему?…

– Милый, – женщина в голубом пуловере, что сидела рядом, впервые обратилась к нему так, словно он ее муж.

Валентин не желал показывать окружающим, что на него подействовали эти слова, хотя признался себе, что и правда перегнул палку, и стюардесса тут совсем не при чем. Он сел в свое кресло, Марина взяла его руку и стала нежно поглаживать, словно он кот. Через минуту Валентин успокоился и не хотел вспоминать о том, что было.

Кабина летчиков

Командир самолета Конюхов, как было прописано в инструкции, шаг за шагом проверил показания приборов, что отвечали за связь, несколько раз перегружал, но это не помогло, земля так и не отвечала.

– Снижаться? – поинтересовался второй пилот.

– Да, начнем медленное снижение, – сказал Конюхов и по привычке пристегнул ремни безопасности.

– Салон предупредить?

– Нет, мы метров на двести, может чуть ниже опустимся, горизонт чист?

– Помех нет, можно снижаться.

– Я беру управление на себя, – сказал командир самолета и, отключив автопилот, положил руки на штурвал. – Ну что же, посмотрим, что там у нас внизу.

Цифры на указателе высоты медленно поплыли вниз, Конюхов следил за показателями приборов и в то же время посматривал в окно, надеясь увидеть просвет. Самолет плавно, без тряски, опустили на пятьсот метров, но за бортом была все та же белая пелена.

– И что теперь? – поинтересовался Мельниченко. – Еще?

– Нет, достаточно, держим высоту, если ничего не изменится, вернемся обратно, ведь диспетчер не знает, что мы опустились.

– У меня все так же чисто, GPS-приемник не работает, DME тоже, я не вижу ни одного радио маяка.

– Думаю, проблема у нас.

– Но если нет радио маяков, как садится? Мы же не найдем полосу, это нереально, – второй пилот, несмотря на достаточно большой опыт в полетах, никогда не сталкивался с аварийной ситуацией. И вот теперь у них отказала радио связь, и они не знают, где вообще находятся.

– Давай посмотрим карту, она-то у нас есть?

– Нет, только посадочные полосы «Пулково».

– Хорошо, давай рассуждать. Связи нет, маяков тоже, но у нас работают часы и автопилот. Думаю, надо попробовать включить сотовую связь и поймать землю, и уже через телефон связаться с диспетчером.

– Точно, как же я об этом сразу не подумал. А если и сотовой связи нет?

– Больше так не шути, бери телефон и дозванивайся до вышки.

Салон самолета

– Я уже устала к ней бегать и носить воду, может дать ей бутылку и пусть сама наливает? – спросила Лиля старшую бортпроводницу.

– Успокойся, она всего лишь волнуется, многие боятся летать, я в детстве тоже, а потом как-то само собой прошло.

– Не верится, что ты боялась летать.

– Боялась, а потом папа посоветовал представить, что я не в самолете, а в кабине для имитации полетов, и как бы она ни тряслась, я знала, что нахожусь на земле. И мне это помогло, с тех пор как бы ни швыряло самолет, возвращаюсь к мысли, что я в той самой кабине, что находится на земле.

– Твой папа гений, а вот мне порой все же не по себе. Ладно, я пойду отнесу воду, а то дамочка меня скушает.

– Беги, а я в кабину схожу, вызывают.

Через минуту Лиля вернулась, ей казалось, что этот полет никогда не закончится, то возмущение мужчины из-за облаков, то детский плачь. То офисный планктон, так она назвала мужчину с бейджиком на груди, который был очень похож на Николая, который преследовал ее даже во сне. Лиля тяжело вздохнула, она уже думала переехать в другой город, но боялась, что он ее и там достанет.

Загорелась лампочка вызова, это где-то в конце салона, она досчитала до трех и, сделав дежурную улыбку, пошла к женщине, что махала ей рукой.

Кабина летчиков

Как только Кристина зашла в кабину летчиков, она сразу почувствовала что-то неладное. Второй пилот Мельчинечко сидел, опустив голову, и как-то странно качался в кресле.

– Что-то произошло?

– Кристин, что там у тебя есть из успокоительного, но те так, чтобы наповал.

– Есть тенотен, глицин, еще фенибут.

– Неси и молчок.

– Ясно, – живо ответила Кристина и выскользнула за дверь.

Конюхов матерился про себя, сперва Мельниченко вел себя нормально, пытался дозвониться до земли, а потом стал хихикать. Конюхов посмотрел на часы, осталось совсем мало времени, через десять минуть снижение и посадка, а он похоже остался один.

Открылась дверь, вошла Кристина, она молча достала таблетку, подошла ко второму пилоту и стала что-то шептать ему на ушко, он послушно кивнул, взял таблетку и, проглотив, запил стаканом воды.

– Освободи кресло! – приказал капитан самолета.

– Я… я в норме, – ответил Мельниченко.

– Мне решать, в норме ты или нет, сядь отдохни. Кристина, ты мне нужна.

– Что делать? – спросила она, помогая подняться второму пилоту.

– У нас проблема, связи с землей нет, похоже наше оборудование вышло из строя, хотя показатели приборов говорят, что все работает. Мы не слышим радиовышку, автопилот летит непонятно куда, пробовали через телефон дозвониться до земли, сигнала так же нет.