Страница 101 из 105
- Ты замечала в нем то же самое?
- Нет, но я и не искала. Ну подумай, любовь моя... - Она встретила его взгляд, брошенный сквозь пламя. - Когда Пандсала вернула себе свою большую часть, она оставила в магическом круге то, что было фарадимом - вернее, ту свою часть, которая была тренирована, как фарадим. На то, что она взяла с собой, я смогла взглянуть только мельком. Это было очень похоже на нас, и все же была какая-то неуловимая разница... - Она умолкла и, хмурясь, попыталась найти подходящие слова. - Как два полностью одинаковых зеркала, отражающих друг друга. Только немного нарушен угол. Разная глубина в каждом. Рохан размышлял над услышанным.
- Когда у Пандсалы обнаружился дар, Андраде влезла в генеалогию так глубоко, как только смогла. Но со стороны Ролстры и намека на него не было. Так что дар Пандсалы был полностью порождением Старой Крови, доставшейся ей от матери. Она вообще не была "Гонцом Солнца". Тем не менее, это искусство она постигла. Риян мог чувствовать то же, что и она, поэтому у Ками скорее всего присутствовали оба дара.
- Дело может быть и в Оствеле, и в тебе. Но мы сейчас обсуждаем не Рияна, - мягко напомнила ему Сьонед.
- Нет, не его.
- Поль не переносит воду. Это делает его "Гонцом Солнца", - сказала она. - Но он еще и почувствовал те видения, которые использовал Сеяст, чтобы атаковать Мааркена. Значит, в нем есть немного Старой Крови.
- Это значит, что он колдун, - сурово ответил Рохан. - И рано или поздно он это узнает.
- Ну и что с того? Мы всегда говорили, что Мааркен будет примером "Гонца Солнца", который обладает светской властью. А тут ему примером станет Риян. Никто не смеет обвинить мальчика в том, что он колдун! Поль все поймет.
- А поймет ли он, откуда взялся второй дар?
- Рохан... - задохнулась Сьонед.
- Прости, любовь моя. Но однажды он обязательно захочет все понять. Он так повзрослел за эти весну и лето. Возможно, уже пора. Он достаточно взрослый, чтобы все понять.
- Нет! Еще рано. Рохан, ну пожалуйста, не сейчас! - Она умоляюще протянула к нему руку.
- Но ты ведь сама понимаешь... - Он коснулся ее пальцев. - Чем дольше мы будем ждать...
- Но он еще так юн. Ему будет трудно понять, почему...
- Почему его отец изнасиловал его мать? - Он горько усмехнулся. Думаю, да. Ллейн слишком хорошо воспитывает его. Только варвар может понять насилие.
- Прекрати, Рохан...
- Но это правда. - Он пожал плечами и отпустил ее руку. - Как бы там ни было, но я, претендующий на цивилизованность, совершил еще одно хорошее варварство. Я убил Масуля. Знаешь, Сьонед, ведь то, что я так долго противился этому, можно не брать в расчет. Лучше уж быть честным дикарем...
- В следующий раз ты скажешь, что мог бы его убить с самого начала, и Андраде была бы жива. Но учти, я тогда...
- Не надо угроз, - грустно улыбнулся он. - Ты, кажется, собираешься пережить все еще раз. Хорошо, не будем гадать. Всегда будут люди, верящие в то, что Масуль на самом деле был сыном Ролстры. И пока с Полем все в порядке, мне не надо ни о чем думать. А вот что нам стоит сделать, так это придумать подходящее объяснение на тот случай, если он действительно захочет узнать происхождение своего дара.
Сьонед вновь поворошила веткой костер, задумчиво рассматривая горящие угли.
- Рохан, за пятнадцать лет никто не произнес об этом ни слова. Все знают только то, что Янте держала тебя и меня в темнице, а потом отпустила на свободу. Даже если кому-то и известно, что она родила ребенка от тебя, то они думают, что он погиб вместе с ней в огне. - Она бросила короткий взгляд на мужа. - Я не хочу, чтобы он узнал правду. Никогда. Не могу причинить ему боль.
- А я не хочу потерять его, - прошептал Рохан. Сьонед вздрогнула, и он махнул рукой. - Глупость. Не обращай внимания. Я просто устал.
Верховная принцесса была достаточно умна, чтобы послушаться его последней реплики. Они погасили костер и вытянулись на одеялах. Они лежали рядом, тесно прижимаясь друг к другу, и смотрели на молчаливые, полные скрытой угрозы звезды, при которых был наречен Поль.
* * *
- Прекрасно, Сьонед! - Меат радостно потер руки. - Свежее рагу на ужин, и все благодаря твоему ястребу!
Птица изящно сидела на запястье женщины и прихорашивалась, словно понимала каждое сказанное о ней слово. Без сомнения, самка ястреба была прекрасна. Сьонед отпускала ее в полет всего один или два раза за все время путешествия, но за добычей она полетела в первый раз. Принеся здоровенного кролика, раза в два больше, чем она сама, птица изящно опустила жертву прямо в руки женщины и вновь прыгнула на руку своей повелительницы.
- И мяса оторвала совсем немного, - оценил Поль, добавляя кролика к двум маленьким птахам, пойманным его ястребом и птицей Тобин. Рохан и Аласен своих еще не выпускали. Верховный принц сделал галантный жест рукой, и девушка направила коня вперед, освобождая колпачок на голове у птицы, но еще не открывая ее яростных черных глаз, сверкающих на янтарной головке. Она оглянулась на Оствеля и улыбнулась.
- Если ее охота будет удачной, ты вечером споешь нам? Оствель выгнул бровь.
- Но ведь это обязанность жены - удовлетворять потребности мужа. Почему я должен платить за то, что ты просто выполняешь свой долг и кормишь меня?
- Оствель! - усмехаясь, возразил Чейн. - До окончания испытательного срока еще дней двадцать, так что помалкивай! Особенно если она еще не видела твоего замка. Пока она его не одобрила, у нее есть полное право разжаловать своего Избранного. Так что поосторожнее!
- Ну? - засмеялась Аласен, ожидая, что ответит Оствель. - Будешь петь, если я добуду тебе ужин?
- Только не колыбельную, - сурово предупредил Ллейн, но в его глазах плясали смешинки. - По-моему, если ты усыпишь ее своим пением, это будет не то, что она имеет в виду.
- Чтобы удовлетворить мои потребности, не хватит и того, что я имела в виду, - засмеялась Аласен.
- Знаешь, - усмехнулась Сьонед, - много лет назад я подумала, что вижу в последний раз, как он краснеет. Кажется, я ошиблась. Аласен, мои поздравления!
- Нет, хватит! - зарычал Оствель, заставив ястребов испуганно встрепенуться. - Значит, песня за приличную еду? Хорошо, миледи. Но добыча должна быть приличной. В последнее время у меня зверский аппетит.