Жажда

– Класс! – Мэйси плюхается рядом со мной на кровать и протягивает мне бутылку воды. – Не забывай, сейчас вода – твой лучший друг, – говорит она, подмигнув мне.

– Не хочу, – хнычу я.

– Пей, ведь это необходимо. Когда у тебя горная болезнь, нужно пить как можно больше воды. Если ты, конечно, не хочешь заработать отек легких или мозга, что, к твоему сведению, может убить тебя почти так же быстро, как гипотермия.

– В самом деле? – Я картинно закатываю глаза, но беру бутылку и залпом выпиваю половину ее содержимого. – Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты куда упрямее, чем кажешься?

– Да, мой бойфренд. Но, по-моему, ему нравится мое упрямство, хотя он и пытается это скрыть.

– Рада за него. – Я делаю еще один долгий глоток. – У тебя тут есть Нетфликс?

– Шутишь? – Она вперяет в меня многозначительный взгляд. – Я ведь живу на горе в самом центре Аляски. Без Нетфликса я бы просто умерла.

– Ясно. Как насчет того, чтобы посмотреть «Наследие»? Мы с моей лучшей подругой Хезер начали смотреть его на прошлой неделе.

Глаза Мэйси округляются:

– Говоришь, «Наследие»?

– Ага. Это по-настоящему крутой сериал о юных вампирах, ведьмах и оборотнях, которые учатся и живут в одной школе-пансионе. Я знаю, это звучит немного глупо, но сериал классный.

– Мне это вовсе не кажется глупым. – Мэйси кашляет. – Так что я присоединюсь. Ведь кто может устоять перед привлекательным вампиром?

Мы начинаем смотреть сериал с первой серии, чтобы Мэйси поняла, что к чему. И пока мы смотрим, как сводный брат главной героини становится оборотнем, я невольно думаю о том, что Марк и Куинн говорили насчет полной луны. Но я знаю – им просто был нужен яркий лунный свет, чтобы даже ночью хорошо видеть здешнюю глушь.

Конечно, я это знаю.

Однако после двух разговоров с Джексоном, в каждом из которых он в конце концов пытался меня припугнуть, мне трудно не гадать, во что же я ввязалась.

Глава 9

На группы поделен даже ад

– Стой смирно, – говорит мне Мэйси, шлепая меня по рукам. Мы с ней готовимся отправиться на вечеринку. – Вид у тебя – просто отпад.

– Ты в этом уверена? – Я открываю дверцу моего стенного шкафа и с тех пор, как оделась, наверное, в десятый раз гляжу на свое отражение в большом зеркале

– Абсолютно. Это платье смотрится на тебе потрясающе. Это именно твой цвет.

Я закатываю глаза:

– Я беспокоюсь не из-за цвета.

– Тогда из-за чего же?

– Ну, не знаю. – Я пытаюсь подтянуть декольте вверх. – Может, из-за того, что мои груди в любую минуту могут выпасть? И испортить все впечатление?

Моя двоюродная сестра смеется.

– О боже! Это платье великолепно. И ты выглядишь в нем так шикарно.

– Да, платье великолепно, – соглашаюсь я. Потому что так оно и есть. На тоненькой фигурке Мэйси оно бы, вероятно, выглядело вполне пристойно, но когда его надела я, стало ясно, что дело осложняют мои пышные груди. – Если за вечеринку я ни разу не сделаю ни одного глубокого вдоха, все еще может обойтись.

– Послушай, возможно, ты могла бы надеть вместо него джинсы, как собиралась вначале. – Мэйси подходит к моей кровати и берет их. – Мне не хочется, чтобы ты чувствовала себя не в своей тарелке.

Это соблазнительное предложение, весьма соблазнительное.

– А кто-то из остальных девушек будет одет в джинсы?

– Не все ли равно, во что будут одеты остальные?

– Полагаю, это значит нет. – Я в последний раз тяну вырез платья вверх, после чего закрываю дверцу стенного шкафа. – Пойдем, пока я не передумала и не решила вместо вечеринки весь вечер запоем смотреть Нетфликс.

Мэйси обнимает меня:

– Ты такая красивая. Пойдем оторвемся.

Я опять закатываю глаза – сегодня уже во второй раз, потому что красивой меня можно назвать только с большой натяжкой: с моими кудрявыми темно-рыжими волосами, самыми обыкновенным карими глазами и россыпью веснушек на носу и щеках меня можно назвать какой угодно, только не красивой.

В лучшем случае ко мне подходит слово «миловидная». Но рядом с такой красоткой, как Мэйси, я кажусь чем-то вроде обоев. Причем скучных и безликих.

– Ну же, пошли. – Она хватает мое запястье и рывком тянет меня к двери. – Если мы задержимся здесь еще на какое-то время, то придем на эту вечеринку в твою честь не просто поздно, как принято в свете, а безнадежно поздно.

– Мы могли бы пропустить ее вообще, – говорю я, хотя и не мешаю ей тянуть меня к двери.

– Поезд ушел. – Она улыбается несносной улыбкой. – Нас уже все ждут.

– Ну да, конечно. – Несмотря на мой сарказм, я все же подхожу к двери. Чем раньше мы явимся на эту вечеринку, тем скорее все закончится.

Но как только я раздвигаю нити хрустальных бусин, украшающих нашу дверь, как Мэйси говорит:

– Подожди, дай я их подержу. Не хочу, чтобы ты получила удар током. Прости, вчера это совсем вылетело у меня из головы.

– Удар током? Что-то я не въезжаю.

– Они всех бьют током. – Она склоняет голову набок и удивленно смотрит на меня: – Разве ты это не почувствовала, когда выходила сегодня ночью?

– Э-э, нет. – Я зажимаю в кулаке несколько нитей бус.

– Ты правда ничего не ощущаешь? – спрашивает Мэйси.

– Правда. – Я смотрю на свои любимые кеды «Конверс» с изображениями роз. – Может, это из-за моей обуви.

– Возможно. – Но на лице ее мелькает сомнение. – Ну все, пошли.

Она закрывает дверь, затем несколько раз проводит руками по ниткам бус, словно пытаясь заработать удар током. Это, конечно, полная чушь, но со стороны выглядит именно так.

– Послушай, – говорю я, когда она оставляет свои непонятные попытки, – на что тебе вообще сдался занавес из бус, который накапливает статическое электричество и бьет током каждого, кто дотрагивается до него?

– Не каждого, – отвечает она, бросив на меня выразительный взгляд. – Просто он красивый. Это же элементарно.

– А, ну да.

Идя по коридору, я не могу не любоваться лепным бордюром на стенах под потолком. Он черный, с золотыми цветами, на стеблях которых виднеются шипы, и выглядит изысканно, но немного жутковато. Хотя не так жутковато, как потолочные светильники, каждый из которых выполнен в виде трех черных цветов, обращенных лепестками вниз и соединенных друг с другом изогнутыми шипастыми стебельками. В центре каждого такого светильника имеется позолоченная лампочка, полускрытая свешивающимися лепестками.

Получается мрачно, но красиво, и хотя я бы однозначно не согласилась поместить нечто подобное в мою комнату, надо признать, что местный декор выглядит ошеломляюще и великолепно.

Из-за этого я почти не замечаю, что, когда мы спускаемся на третий этаж, оказывается, что трепет в моей груди прошел. Это явный прогресс. Правда, от здешней высоты у меня по-прежнему немного болит голова, но можно сказать, что пока что таблетки делают свое дело.

Остается надеяться, что так будет и впредь.

Мэйси сказала, вечеринка устроена в мою честь, но я очень надеюсь, что она и сегодня пройдет как всегда. Моя цель заключается в том, чтобы отучиться этот год, оставаясь как можно более незаметной, а вечеринка, на которой я должна быть гвоздем программы, не очень-то вписывается в этот план. Вернее, вообще сводит его на нет.

Когда мы приближаемся к дверям, я вцепляюсь в запястье Мэйси:

– Ты же не станешь заставлять меня стоять перед всеми столбом, верно? Мы будем просто ходить по залу и общаться, да?

– Однозначно. То есть папа, наверное, скажет приветственную речь, но она будет недолгой.

Ну, конечно, он произнесет речь, почему бы не произнести? С тем же успехом он мог бы намалевать на моей спине мишень. Что за жизнь!

– Брось, не надо так беспокоиться. – Остановившись перед дверями, украшенными искусной резьбой, Мэйси обнимает меня. – Все будет хорошо, я тебе обещаю.

– По мне, так пусть это хотя бы не превратится в полную катастрофу, – говорю я, хотя не питаю особых надежд. На меня словно давит тяжелый камень, и я остро чувствую, как превращаюсь в ничто.