Тайный Санта

Самой большой проблемой был Генри. Он просто обезумел, когда она согласилась продать этот дом. Конечно, он ничего не сказал. Генри вообще мало говорил. Говорила всегда она, продавала всегда она. Генри выражал себя в дизайне. И все же вряд ли это было совпадением, когда спустя пару дней после того, как она сообщила ему, что Лайонсы попросили ее продать Монтагю-хаус, он оказался в больнице. Она знала, что за чувства разворошило в нем одно только упоминание этого дома. Если бы дела шли не так плохо, она бы и сама не посмела, попросила бы Лайонсов найти другого брокера. Но такой роскоши они себе позволить не могли. Они вообще не могли сейчас кому-либо отказывать. По крайней мере, это был один из «своих» домов. Если положение компании не улучшится, вскоре Клодин придется заняться домами, которые Генри не проектировал.

Но взять на себя продажу – это одно. Попросить Генри прийти на вечеринку в Монтагю-хаус – совсем другое. Он не был там с тех пор, как закончилось строительство и они передали ключи Лайонсам. Он избегал этот дом, выбирая длинные объездные пути, лишь бы не видеть даже краешка участка. Вернуться туда через столько лет, снова войти в эти большие дубовые двери и попасть в мраморное фойе, в прошлое… кто знает, какой эффект это может на него произвести?

Что ж, всего через несколько часов это станет понятно. Она не просила Генри прийти. Просто сообщила ему, что он идет. Он был нужен ей там, чтобы продать дом. Никто не мог показать Заре самые укромные уголки дома лучше, чем человек, который его спроектировал. Кроме того, их агентство называлось «Кэлхун+Кэлхун». Разумеется, Зара обидится, если только один Кэлхун соблаговолит явиться на вечеринку.

Переоценить значение сегодняшнего вечера было невозможно. Потенциально он мог изменить все. Продажа Монтагю-хауса такой знаменитости, как Зара, закрепила бы за Клодин славу самого эксклюзивного агента, навсегда поставив ее впереди Стива. Только представить себе, сколько она получит запросов. Лавину звонков и имейлов. Взлет популярности в социальных сетях. Сейчас у них было что-то около трех тысяч подписчиков. А сколько прибавится после одной-единственной фотографии Монтагю-хауса с тегом на «Кэлхун+Кэлхун» у Зары в «Инстаграме»? Пятьдесят тысяч? Сто тысяч? Господи, а что, если Зара сделает селфи вместе с Клодин и опубликует его? Что она делает в этом паршивом салоне? И что изменит лишняя пара сотен долларов на ее и так просроченном счету в «Американ-экспресс»?

Клодин убрала список гостей обратно в сумочку и взяла один из журналов, намереваясь выучить еще пару подробностей о Заре и ее недавнем разрыве с обильно татуированным готом-рокером Лиамом Локом.

«Один из наиболее животрепещущих вопросов – кто получит опекунство над Пип, очаровательной чау-чау, которую Зара и Лиам взяли из приюта вскоре после того, как начали встречаться».

Клодин надеялась, что опекунство достанется ему. Она ненавидела собак. Не хватало еще, чтобы этот меховой мячик носился по дому, линял на все что можно и писал по углам.

Приходилось признать, было во всем этом что-то поэтическое. Зара, очевидно, надеялась, что Монтагю-хаус станет новой главой в ее жизни, свежим стартом – так же как когда-то для Клодин. Те пять акров земли спасли ее, запустили ее жизнь по совершенно другой траектории. И теперь, спустя много лет, они послужат той же цели для Зары.

Клодин глянула на свои часики «Картье Танк Англез» – без четверти три. Встреча с поставщиком закусок была назначена в Монтагю-хаусе на пять вечера. На ланч времени уже не оставалось. Не то чтобы она в принципе собиралась обедать. Она вообще почти ничего не ела в последние дни – нужно было влезть в кожаные брюки от «Баленсиага». После салона она забежит в офис проверить готовность подчиненных, переодеться и забрать подарок для «Тайного Санты». За все годы игры это был, пожалуй, лучший подарок, который она когда-либо выбирала. Не самый дорогой, но способный вызвать наибольшее количество ахов.

Клодин швырнула журнал обратно на столик, снова дотянулась до сумки и достала оттуда тонкий деревянный пригласительный билет. Сделан из древесины, оставшейся после прошлогодних лесных пожаров возле Базальта, с рельефными золотыми буквами.

Обмен подарками «Тайный Санта»: ровно в 7 вечера.

По краям было что-то вроде праздничной рамки цвета спелой клюквы. Позже, когда репортеры расспрашивали гостей, пытаясь восстановить в хронологическом порядке события той ночи, капитан Тигельман признал, что им следовало бы с самого начала знать, что дело нечисто. Даже пригласительный выглядел так, словно с него капает кровь.

Зара

Я хочу сразу официально заявить, что это не я принесла тот подарок на вечеринку. Я точно не могла этого сделать. Взгляните на факты: я вообще только прилетела в тот день. Никого из гостей я никогда не встречала раньше, и я даже не знала, что это за игра такая – «Тайный Санта», – пока Клодин мне не рассказала. Конечно, естественно, я тоже принесла подарок, мы все принесли, таковы правила. Но тот подарок принесла точно не я. И нечего тут думать.

Понимаете, для меня это было стремное время, еще до всех событий той ночи. Я только-только рассталась с Лиамом. Мы были вместе шесть месяцев. Мой личный рекорд. Никто даже не думал, что мы продержимся так долго. Мне было двадцать три. Ему – тридцать четыре. Я в детстве снималась в диснеевских телефильмах, и в результате стала суперзвездой в мире поп-музыки. Он был эпатажным рокером, учеником самого Мэрилина Мэнсона, и его бойкотировали религиозные консерваторы. У меня не было ни одной татуировки. У него их было тридцать две. Тридцать три, если считать ту, с моим именем, что он сделал себе на левом бицепсе. Хотя я видела, недавно он превратил его в Заратустру. Это, кажется, книжка такая, а написал ее какой-то депрессивный старикан-философ. Так что теперь, наверное, у него их уже тридцать четыре?

В общем, как бы там ни было, люди все неправильно про Лиама понимают. Вот эта вся фигня про Князя тьмы и все такое – это просто фишка у него такая, ага. Да, я так и сказала. Игра. Он считает это «искусством перевоплощения». Поэтому я и говорю – фишка. Потому что на самом деле он конченый придурок, и даже мысль о том, что я могу его разозлить, радует меня несказанно. Да он понятия не имеет, что такое настоящее искусство перевоплощения. На самом-то деле.

А в жизни он вполне себе приземленный чувак. Любит кататься при луне по Пасифик-Кост-Хайвей, болеть за «Доджерс», есть индийскую еду и спасать брошенных собак. У него уже было два питбуля к тому моменту, когда мы решили взять Пип. Его была идея. Он думал, будет так прикольно: он в своем инфернальном гриме и жутких контактных линзах, в ботинках на каблуках выгуливает такую маленькую пушистенькую чау-чау. Я иногда думаю – не по этой ли самой причине он и за мной стал ухаживать. Может, в шутку или по приколу? Смотрите все, как дьявол соблазняет прекрасного маленького ангелочка. Должна признаться, отчасти меня поэтому и тянуло к нему – в начале. Я устала от того, что все меня считали пай-девочкой. Я и волосы в голубой из-за этого покрасила. Хотела как-то встряхнуться. Но не важно, как оно все началось, потому что чувства были настоящими. И произошло это очень быстро. Большинство романов в Голливуде – чисто рекламные трюки. Но только не мы. Я в этом уверена. И Лиам вам скажет то же самое, если вы его спросите.

Для этого, правда, вам придется выманить его из дома. Все же сценический образ у него определенно возник не на пустом месте. Чувак реально живет как вампир. Глухие шторы. Днем спит. И вконец помешался на убийстве Джонбенет Рэмси[3]. Ну это вы и так, конечно, знаете. Видели гигантскую татуировку у него на спине, от лопатки до лопатки – ее улыбающееся личико. Ага, знаю-знаю, что вы скажете, – может быть, поэтому он и обратил на тебя внимание, Зара? Юная, невинная блондиночка. Уж поверьте, это была моя первая мысль, когда он подкатил ко мне тогда, на вечеринке после банкета в честь «Грэмми» в «Шато-Мармон». Я ему так и заявила. Я уже порядком набралась, стояла такая, прижимая к груди статуэтку за лучший альбом года, и прямо в лицо ему выдала: «Даже и не мечтай о том, чтобы попробовать осуществить со мной свои психованные, некрофильские фантазии, извращенец!» Он захохотал сначала. Видимо, не ожидал от меня такой наглости. А потом посерьезнел. Сказал, что его интерес к ДжиБи вообще не имеет ничего общего с сексуальными фантазиями. Для него она олицетворяла невинность мира и то, какими бесчувственными, безжалостными, жестокими и злобными могут быть люди. И чудовищная несправедливость в ее деле, ведь убийцу так и не поймали, и это просто отвратительно.

3

Джонбенет (ДжиБи) Патрисия Рэмси (англ. JonBenét Patricia Ramsey) (1990–1996) – победительница детских конкурсов красоты в США, была убита в 1996 году в возрасте шести лет. Несмотря на многочисленные версии и домыслы, убийца или убийцы Рэмси так и не были найдены.