Страница 23 из 46
Мааркен спросил, не может ли он заменить Поля, и Сьонед не без любопытства приняла его предложение. Он никогда не интересовался ни цветами, ни травами. Честно говоря, Сьонед тоже была равнодушна к ним: она просто выполняла долг хозяйки Стронгходда. Они прошли по усыпанным гравием дорожкам и миновали горбатый мостик над ручьем, одновременно и орошавшим сад, и украшавшим его. Ручей, разлившийся благодаря таянию снегов на вершинах холмов Вере, заканчивался фонтаном принцессы Милар. По пути Сьонед разговаривала с садовниками; однако честное выполнение долга не помогало избавиться от каких-то смутных воспоминаний... Когда они с Мааркеном остались одни у высокой, пульсирующей струи фонтана, принцесса все вспомнила и улыбнулась.
Они шли по этой тропе в то утро, когда Мааркен сумел убедить родителей, что ему нужно ехать в Крепость Богини, чтобы овладеть искусством настоящего "Гонца Солнца". У Тобин были три кольца, показывавшие, что она сумела кое-чему научиться у Сьонед с одобрения Андраде, но принцесса, никогда не проходила всего курса обучения. Чейн очень не хотел, чтобы и сын учился тому, что тревожило его в жене, хотя и ценил те преимущества, которые это давало Пустыне и Радзину. Но его больше волновало то, что могущество фарадима, добавляющееся к могуществу власти знатного лорда, может вызвать подозрения и неприязнь у других атри. Сьонед помогла Мааркену убедить Чейна, что талант сына требует шлифовки; в то утро она с племянником гуляла по саду, и юноша пытался найти слова, чтобы выразить, как онрад и благодарен ей.
Сьонед чувствовала, что Мааркен снова нуждается в поддержке, но ждала, пока он сам затронет эту тему. Они стояли, глядя на невиданное в Пустыне создание бабушки Мааркена; наконец молодой человек открыл рот.
- Речь о Белых Скалах,-со вздохом произнес он.-Я хочу, чтобы поместье было готово к осени, но совсем не потому, что собираюсь подыскать себе невесту. Я уже нашел ее.
Сьонед медленно кивнула, следя за крошечными каплями, которые падали в пруд и образовывали круги, прихотливо пересекавшиеся с кругами от все новых и новых капель.
- Она "Гонец Солнца"...
- Откуда ты знаешь?
- Если бы это было не так, ты бы давно сказал родителям, что у тебя есть девушка на примете; может быть, даже привез ее в Радзин или попросил бы пригласить ее на лето.
Но поскольку ничего такого не было, это значит, что ты боишься их неодобрения. Следовательно, речь может идти только о той, у кого есть кольца...
Он пнул обрамлявший фонтан белый гравий.
- Тогда ты знаешь и то, почему я говорю с тобой, а не с ними.
- Ты думаешь, что нуждаешься в моей помощи.- Сьонед поглядела Мааркену в лицо и положила ладонь на его руку. Вделанный в кольцо изумруд полыхнул на солнце, прибавив к его свету свой собственный.- Мааркен, ты выполнил все, что требовалось от молодого лорда. Ллейн сделал тебя рыцарем и атри; ты побывал в других поместьях и лордствах и узнал, что в них правильно, а что нет. Но у Андраде ты научился искусству фарадима, и это отличает тебя от других. Наверно, ты боишься, что жена-фарадим окончательно перетянет тебя на свою сторону.
Мааркен закусил губу.
- Мы с ней решили пожениться только после того как полностью закончим обучение. Ну вот, я получил свое шестое кольцо, а все еще волнуюсь, как дракон у туши оленя.
Они сели на край фонтана, и Сьонед подбадривающим жестом положила руку на его предплечье. Мааркен вытянул длинные ноги, вонзил каблуки в гравий и уперся взглядом в колени.
- Я думал, что хочу подождать до Риаллы, познакомить ее с родителями и посмотреть, понравится ли она им. Но ты права, Сьонед. Я до сих пор не знаю, чего хочу больше: стать лордом Радзинским или "Гонцом Солнца". Не знаю, могут ли ужиться эти два начала в одном человеке. Я всегда думал, что и моим подданным, и принцу, и мне самому пойдет на пользу, если я буду и тем и другим, но жена- "Гонец Солнца" перетянет чашу весов на одну сторону. И Андраде получит то, что ей не принадлежит. Сьонед, я не могу согласиться на это, не могу поступиться той частью меня, которой предстоит стать лордом Радзина.
- Мааркен...- Она подождала, пока молодой человек не поднял глаза, и прикоснулась к своей щеке, где у самого глаза виднелся небольшой рубец в форме полумесяца.- Меня обжег собственный Огонь за то, что я поставила любовь к своему принцу и своей стране выше всего остального, включая клятвы фарадима. Я ценила свободу и доверяла своему выбору - судьбе, если хочешь-больше, чем поучениям Андраде, Не спрашивай меня о том, как и почему это случилось: я не смогу рассказать. Но я пользовалась своим даром, чтобы сделать то, что считала правильным. - Власть принцессы помогла ей заставить лгать преданных людей, знавших правду о происхождении Поля, но после того как она забрала сына Рохана, в дело включился Огонь "Гонца Солнца", который уничтожил Феруче и труп Янте. Только вмешательство друга не позволило ей сжечь Янте живьем, что считалось для фарадима самым страшным грехом. Но она и до: этого пользовалась-своим даром для убийства. Та часть Сьонед, которая была фарадимом, корчилась от стыда, но Сьонед-принцесса хладнокровно признавала, что такие вещи необходимы.
Она заглянула в серые глаза Мааркена.
- Выбор трудный, но сделать его необходимо. Зато он учит чему-то очень важному. Страху.
- Перед Андраде?
- Нет. Страху перед собственной силой. Мааркен, ты сильный мужчина и знаешь, что твоя сила может убить. Ты научился тому, что в тренировочном бою следует быть осторожным, чтобы не нанести вреда сопернику. "Гонцы Солнца" ощущают тот же страх, а могущественный лорд испытывает его вдвойне. Каждый твой поступок станет примером для Поля, Андри и Рияна. Потом их будет больше. Но ты первый.
- А ты? Ты ведь и "Гонец Солнца", и принцесса...
- Я своего рода полукровка. Я не родилась принцессой, несмотря на родственные связи моей семьи с принцами Сира и Кирста. Прежде чем стать принцессой, я была фарадимом, и именно это повлияло на мой выбор. Иногда я действовала как "Гонец Солнца", иногда как принцесса, но совмещать две эти ипостаси мне удавалось довольно редко.