Страница 33 из 99
- Заметил ли хоть кто-нибудь, что она беременна? Двое мужчин затаили дыхание. Меквель принялся внимательно изучать картину, бормоча что-то себе под нос, тем же занимался и Кабрал. Мечелла наблюдала за ними, не объясняя, почему пришла к такому выводу. Это было очень просто: именно поэтому лицо Сааведры и казалось ей знакомым. Дело не в форме рта, носа, не в цвете волос или какой-нибудь другой характерной для всех Грихальва черточке. Несмотря на непокорную складку рта, проницательность и горечь ясных серых глаз, на ее лице было то самое необъяснимое выражение, которое Мечелла в последнее время так часто видела в зеркале.
- Я думаю, ей пришлось уехать, потому что она была беременна от Алехандро, - сказала Мечелла. - Появление бастардов нигде никогда не приветствовалось. И, кроме того, Грихальва в то время - как ты говорил, Кабрал?
- Укрепляли свои позиции при дворе, - пробормотал Кабрал, косясь на Верховного иллюстратора.
Меквель пожал плечами - в конце концов, это была правда.
- Таким образом, - продолжала Мечелла, - из-за этого ребенка она представляла опасность не только для до'Веррада, но и для своей семьи. Возможно, она скрылась сама, или ее увезли силой, могли даже действительно убить.
- Это многое объясняет, - задумчиво промолвил Верховный иллюстратор. - В легенде говорится, что она и Алехандро любили друг друга так сильно, что он готов был жениться на ней, если б это представлялось возможным. А в случае ее беременности женитьба была бы благородным поступком с его стороны... Внезапно он нагнулся к самой раме, изучая написанные там руны. - Кабрал, посмотри на эту последовательность. Видел ты раньше что-нибудь подобное?
Одеревенев, как дубовая панель, на которой была написана картина, Кабрал ответил:
- Это оскурра. Верховный иллюстратор, а я мало что знаю о ней.
- Да-да, правильно. Ты же не... Эйха, достаточно, - поспешно сказал Меквель и поморщился от боли, выпрямляясь. - Я должен все это изучить до того, как ее уберут. Отнеси картину наверх, в мой кабинет, Кабрал.
- И накрой ее чем-нибудь, - внезапно добавила Мечелла. Меквель взглянул на нее с любопытством, переходящим в восхищенное одобрение.
- У нее поразительные глаза, правда? Мне бы не хотелось войти как-нибудь к себе, испугаться и упасть из-за ее неистового взгляда. Сарио был гений, спору нет, но эта картина, она.., необычная.
Мечелла не имела в виду ничего подобного, она просто не хотела, чтобы кто-нибудь еще увидел "Первую Любовницу" и вспомнил то, что ей хотелось бы забыть. Слушая, как иллюстраторы предполагают унести портрет, она подумала, что было бы хорошо так же просто разделаться с той женщиной из рода Грихальва, которая пошла по стопам Сааведры.
***
Через несколько недель прибыла сестра Арриго с тремя детьми, повергнув весь Палассо в волнение. Мечелла видела Лиссию первый раз в жизни, и ее тошнило не столько от беременности, сколько от смущения. Коссимиа и Гизелла обожали единственную дочь, Арриго считал сестру, которая была старше его на целых два года, чуть ли не божеством, а все придворные вышли ее встречать, несмотря на то что прибыла она ночью во время грозы. Когда остались только свои, а детей отослали спать, Мечелла отважилась на комплимент, сказав, как все были рады видеть гостью.
Лиссия расхохоталась и пинком отшвырнула туфли.
- Эйха, они пришли только потому, что не видели меня так долго. Им хотелось посмотреть, какой урон нанесла моей внешности дикая Кастейа!
Она отбросила с лица черную вуаль - знак вдовства - и положила ноги в шерстяных чулках на скамеечку у огня.
- Все думали, что ты будешь выглядеть лет на семьдесят, - ухмыльнулся Арриго, протягивая ей кружку подогретого вина с пряностями, - а тебе, умница ты наша, больше пятидесяти не дашь!
Лиссия показала ему язык. Он угрожающе поднял кружку, будто собирался вылить вино ей за шиворот. Гизелла резко хлопнула в ладоши, по привычке пытаясь их разнять, и рассмеялась.
- Эйха, Челла, видишь, что мне приходилось терпеть, когда они были детьми!
- Они и есть дети, - сказал Великий герцог, изображая неудовольствие. - Не старше десяти лет, обоим.
Внезапно он нахмурился, его веселое настроение куда-то испарилось, даже усы обвисли.
- Ты уверена, что счастлива в своей Кастейе, дочка? Это так далеко от двора!
- О, это нынче вполне цивилизованное место, папа! Мне даже не нужно больше самой сворачивать шеи цыплятам. Просто поразительно, что могут сделать наследство и талант до'Веррада с пришедшим в упадок величием. - Она отхлебнула вина и вздохнула, пошевелив пальцами ног. - И все же хорошо вновь оказаться дома.
Лиссия вышла замуж за Ормальдо до'Кастейа в девятнадцать лет, и этот брак по расчету стал браком по любви. Она сказала как-то Арриго, что, поскольку во всей Кастейе не было больше ни одного интересного мужчины, ей пришлось от скуки влюбиться в своего собственного мужа. Пересказывая это Мечелле, Арриго, скривившись, добавил, что сестра его не только удивительно легко влюбилась в Ормальдо, она не знала скуки с того самого дня, как граф увез ее в свои развалины, которые почему-то называл замком.
Лиссия никогда не любила балы и вечеринки. Она, конечно, помогала матери в благотворительной работе, но, когда вышла за Ормальдо, поняла, для чего рождена на этот свет: чтобы командовать армией, отвоевывающей Кастейю у разорения и разрухи.
От этого брака родилось трое детей - Гризелла, Малдонно и Риобира. А потом Ормальдо умер от изнурительной болезни в возрасте всего лишь сорока трех лет. Лиссия, которая была моложе мужа на одиннадцать лет, заперлась вместе с детьми в восстановленном замке и не выезжала оттуда все три года после его смерти. Но теперь Малдонно, граф Кастейский, стал уже достаточно взрослым для должности пажа при дворе своего дедушки. Вот почему они приехали в Мейа-Суэрту.
На следующий день, ранним утром, Лиссия привела своих детей - все еще в ночных рубашках - посмотреть на маленькую кузину. Они старательно изображали восхищение, затем с гораздо большим энтузиазмом принялись играть в детской.
- А теперь, когда мы избавились от детей, - сказала Лиссия, присаживаясь на край кровати, - можно наконец спокойно поболтать. Я так рада, что наконец увидела тебя, каррида! Ты точно такая, какой я представляла тебя по письмам Арриго.