Дневник армянской мусульманки

– Вот так история… – вздохнув, произнёс дядя.

– Слава Богу, что с ней ничего не произошло! Спасибо тебе, Артур, что уберёг её!

– Да не за что, на моём месте так поступил бы каждый уважающий себя армянин. Не пристойно, чтобы наших девушек кто—то уродовал.

Но об этом разговоре мне не было известно – Лилит рассказала мне обо всём позже. А пока, я сидела и наблюдала, как ловко и аккуратно врач забинтовывал мне подвёрнутую ногу.

– Им луйснес, как ты себя чувствуешь? – спросил папа, заходя в кабинет.

– Хорошо, – восторженно воскликнула я.

– Сейчас домой поедем.

– Мх, – я кивнула головой в знак согласия.

– Ногу держи всё время прямо и не напрягай! – сказал врач, когда мы выходили из кабинетна.

– Хорошо, – довольная, произнесла я и вышла.

– Луйснес, а это Севак, твой четвероюродный брат, – представил его папа.

– Очень приятно, – произнесли мы с ним одновременно, на что папа с дядей засмеялись, а я засмущалась.

– Спасибо, что спасли меня, – поблагодарила его я.

– Да не за что!

После долгих уговоров Севак всё—таки согласился погостить у нас и даже пожить два дня. Я была рада этому, ведь теперь у меня было с кем поговорить, пока Лилит с Тиграном находились в школе или на занятиях. Я понимала, что Севак не станет целыми днями напролёт сидеть дома, и у него свои дела, друзья, но хотя бы спасти меня на часик от скуки он мог. Придя домой, мы с папой поздоровались, как обычно:

– Барев, джан.

– Барев, Майрик, – произнесли мы с папой одновременно.

– Барев, – глядя по сторонам и не понимая, поздоровался Севак. Снять обувь папа помог мне и хотел проводить в мою комнату, но я отказалась.

– У нас дома гость – что, я буду сидеть у себя в комнате? – возмущалась я.

– Он далеко не гость в нашем доме. Ты разве не помнишь Севака? Хотя, ты тогда ещё совсем маленькой была, когда он уже в четвёртый класс ходил.

– Ладно, пусть не гость, но всё же не прилично – надо же приготовить что—нибудь…

– Нарминэ, ничего не нужно, – перебил меня Севак. – Правда, иди, отдохни и полежи. Мы с дядей, – он хитро взглянул на папу, – сами управимся.

Я смотрела на Севака, пытаясь понять взгляд, с которым он смотрел на моего отца. В голове я уже успела понапридумывать множество ужасных вещей, которые он мог бы сделать с папой. Но, откинув дурные мысли прочь, решила согласиться. Папа помог устроиться поудобнее, включил мне телевизор и вышел, закрыв за собой дверь. Я лежала, смотря индийский сериал. Спустя пять минут за дверью послышались шаги и грохоты падающих кастрюль на кухне. Я засмеялась, представляя, как кастрюля падает с верхней полки шкафа прямо на голову Севака. Мой смех прервал стук в дверь.

– Заходите, – произнесла я, пытаясь преодолеть новую волну нахлынувшего смеха.

– Нармин, там… – Не успел Севак договорить, как цепкая девичья рука схватила его за плечо и потянула от двери.

– Я сама, – сказала Лилит и, хлопнув дверью перед лицом четвероюродного брата, прыгнула ко мне на кровать.

– Я так перепугалась за тебя! – В словах кареглазой я почувствовала искренность и обняла её.

– Ничего же не случилось, – обнимая сестру, сказала я. Лилит отпрянула от меня.

– Ничего не случилось? – не понимая, спросила она и взглянула в мои глаза.

– Ну, ладно, подумаешь, ногу подвернула, с кем ни бывает, – пожала плечами.

– Нармин, Севак сказал, что тебя хотели опрыснуть кислотой.

– Что-о-о-о?! – протянув это слово, закричала я.

– Да, – кивнула головой, – я слышала, как мой папа спрашивал у него о случившемся, и он сказал, что, проходя мимо, услышал о разговоре двух девушек. – В этот момент она рассказала мне всё, что услышала, а я пыталась переварить полученную информацию. Между нами наступило молчание, и каждая из нас думала о своём. Лишь звуки телевизора нарушали эту тишину. Мой телефон уведомил о полученном новом сообщении, и мы обе вздрогнули от неожиданности.

– Ты всё ещё не поменяла звук для сообщений? – Лилит взяла мою сумку со стула перед туалетным столиком и хотела отнести мне.

– Достань телефон и положи опять на стул, – попросила я.

– О'кей, – сказала она и, открыв сумку, взяла мой телефон.

– Я тебя всё равно ненавижу и уничтожу, – тихо произнесла Лилит, с шоком смотря в мой телефон.

– Что? – не расслышав, спросила я, но она продолжала стоять как вкопанная и перечитывать сообщение. – Лилит, что там? – Я потянула голову вверх, как страус, желая рассмотреть, но сделать это было невозможно, ведь она стояла на расстоянии вытянутой руки.

– Н-ничего… – замешкаясь, произнесла она. – Нарминэ, можно я возьму твой телефон? Я хотела музыку на свой переписать, но дома забыла. Сегодня вечером верну.

– Хорошо, если хочешь, можешь вернуть завтра – мне он сегодня вряд ли приходится.

– Хорошо. Поправляйся, вечером зайду. – Лилит выбежала из комнаты, захлопнув дверью.

– А что, Лилит уже ушла? – спросил папа, зайдя через двадцать минут после ухода шоколадки.

– Да, – сказала я, переключая каналы, и взглянула на отца. – Она минут двадцать назад ушла, сказала, что зайдёт вечером.

– А я думал, что она пообедает с нами, – папа закусил нижнюю губу. – Хм, ну, ладно.

– Я принёс тебе обед, – Севак зашёл ко мне в комнату с подносом, полным еды, и стаканом свежевыжатого яблочного сока.

– Спасибо, – поблагодарила я, устраиваясь поудобнее.

Тем временем, пока я уплетала вкусный суп и ни о чём не подозревала, Лилит с бешеной скоростью вбежала в дом.

– Каринэ! – закричала она, снимая обувь. – Каринэ!!!

Но ответом была тишина.

«Обувь её тут, значит, она дома…», – подумала Лилит, смотря на ботинки в коридоре.

– Да, вот и я тебе говорю! – Послышались звуки из комнаты Карины. – Она не та, за кого себя выдаёт, строит из себя такую правильную и скромную, а сама…

– что-то я не думаю, чтобы она была иной, – послышался в ответ женский голос с каким—то странным акцентом. – На вид нормальная и обычная девочка.

– Да я говорю тебе: эту Нарминэ ещё как надо проучить за всё хорошее.

– Каринэ, хватит! – послышался грохот. – Она твоя двоюродная сестра. Откуда такая ненависть?

– Она всегда мне завидовала и всех направляет против меня, ходит такая хорошенькая, а на самом деле змея подколодная.

– Откуда у тебя такие мысли? – с нескрываемым удивлением в голосе спросила девушка.

– Просто я умная, а не такая тупая, как эта Нарминэ.

– Карина, побойся Бога. Нельзя ненавидеть кого—то, это большой грех.

– Ой, Айлин, и давно ты стала такой богобоязненной? – с сарказмом произнесла Карина.

«Айлин! – с ужасом пронеслось в голове Лилит. – Как Карина посмела впустить в наш дом эту?..»

– Делай, как знаешь, но я тебя предупредила. И я не собираюсь участвовать в твоих коварных планах. – Послышалось цоканье каблуков, и Лилит сразу отбежала в сторону своей комнаты. Тихонечко закрыв дверь, девочка прислонила ухо к двери, чтобы послушать, и достала телефон.

– Подумай хорошенько, мы могли бы быть хорошей командой против неё.

– Я тебе уже всё сказала. Она хорошая девушка, и я даже завидую ей. Жаль, что у меня в своё время не было такого отца, который был бы за меня горой и учил жизни. – Входная дверь открылась, и Лилит немного приоткрыла дверь из своей комнаты, желая заснять разговаривающих. – И ещё, не приходи больше ко мне и забудь, что мы дружили.

– Но почему?

– Если ты способна продать свою родную—двоюродную сестру, то мне страшно подумать, что ты можешь сделать со своими друзьями и подругами. Держись от меня подальше.

Наступила тишина, и лишь по звуку повернувшегося ключа можно было понять, что Айлин ушла. Лилит выключила видеозапись, приставила телефон к подбородку, начала стучать последним по гаджету, раздумывая о дальнейших её действиях.

4. Затишье перед бурей

Что такое жизнь? Она коротка и скоротечна, прекрасна и страшна. Предать тебя может каждый: вот вы общаетесь, дружите с человеком, а потом выясняется, что он лгал тебе. Как легко люди способны предать того, кому мило улыбались в лицо. Но самое страшное, когда предаёт тебя твой родной человек…