Дневник армянской мусульманки

– А теперь спокойной ночи, – улыбнувшись, сказал папа.

– Нет, – возразила я, хватая его за руку и таща на себя. Папа искренне улыбнулся.

– Ну ладно, какую сказку хочешь? – спросил он, присаживаясь на краюшек кровати.

– Про «Счастье глупца»!

– Но я же рассказывал её в прошлый раз.

– Ну расскажи ещё раз! – умоляла я, смотря на него своими карими глазками.

– Ну хорошо, – согласился он. И начал рассказ:

«Жил когда—то бедняк. Как ни трудился он, как ни бился – всё никак не мог выбиться из нужды. И вот дошёл он до отчаяния и решил: "Пойду—ка я разыскивать Бога. Разыщу и узнаю, долго ли мне маяться. Да тут же и выпрошу чего—нибудь для себя." По дороге повстречался он с волком.

"Добрый путь, братец—человек! Куда ты идёшь?" – спросил волк.

"Иду к Богу, – ответил бедняк. – Горе своё хочу ему поведать."

"Как доберёшься до Бога, скажи ему: есть, мол, на свете один голодный волк, день—деньской рыщет он по горам и долинам, а пропитания найти не может. Спроси: долго ли тому волку голодать? И ещё скажи: если ты сотворил его, так и кормить должен."

"Ладно", – молвил бедняк и продолжил путь.

Много ли, мало ли он прошёл – встретил красавицу—девушку.

"Куда идёшь, братец?" – спросила девушка.

"К Богу иду."

"Как увидишь Бога, – взмолилась красавица, – скажи ему: есть одна девушка – молодая, здоровая, богатая, а ни радости, ни счастья не знает. Как ей быть?"

"Скажу", – пообещал бедняк и пошёл своей дорогой.

Встретилось ему дерево. Хоть оно и стояло у самой реки, но совсем засохло.

"Куда ты идёшь, эй, путник?" – спросило дерево.

"К Богу иду."

"Тогда погоди, передай Богу и мои слова. Скажи ему: слыхано ли такое дело: расту я у самой речки, а круглый год стою сухим! Когда же я зазеленею?"

Выслушал бедняк жалобу дерева и продолжил свой путь.

Шёл он, шёл, пока не дошёл до Бога. Видит – восседает Бог в образе седовласого старца под высокой горой, прислонясь к утёсу.

"Добрый день!" – молвил бедняк, став перед Богом.

"Добро пожаловать, – ответил Бог. – Чего тебе надобно?"

"Хочется мне, чтобы ты ко всем людям относился одинаково – не давал бы одному всё, другому – ничего. Вот я – сколько ни бьюсь, сколько ни тружусь, а всё из нищеты не выбьюсь, многие же вдвое меньше меня работают, а живут в достатке и покое."

"Ладно, ступай, скоро разбогатеешь. Я пошлю тебе счастье. Живи и наслаждайся."

"У меня к тебе ещё дело, Господи", – сказал бедняк и поведал Богу о жалобах голодного волка, красивой девушки и засохшего дерева. Бог дал ответы на все вопросы. Бедняк поблагодарил его и ушёл.

На обратном пути подошёл он к засохшему дереву.

"Что сказал про меня Бог?" – спрашивает засохшее дерево.

"Сказал, что под тобою зарыто золото. Покуда его не откопают и не дадут твоим корням простор, тебе не зазеленеть."

"Так куда же ты уходишь? Выкопай золото, оно нам обоим пойдёт впрок: ты разбогатеешь, а я зазеленею."

"Нет, некогда мне, я тороплюсь. Бог даровал мне счастье, я должен поскорее найти его и наслаждаться", – ответил бедняк и ушёл.

Идёт он, а красавица—девушка дорогу ему преградила:

"Какую весточку для меня несёшь?"

"Бог сказал: Ты должна найти себе хорошего мужа. Тогда тоска отступится от тебя, и заживёшь ты в радости и счастье."

"Ну, если так, то будь ты моим дорогим мужем."

"Вот ещё! Некогда мне. Бог обещал мне счастье, надо найти его поскорее и наслаждаться", – сказал бедняк и зашагал дальше.

На дороге поджидал его голодный волк.

Только завидел он бедняка – кинулся к нему:

"Ну, что сказал тебе Бог?"

"Братец ты мой, после тебя встретил я ещё красавицу—девушку и засохшее дерево. Девушка хотела знать, отчего её жизнь так безрадостна, а дерево – почему оно весной и летом не может зазеленеть. Рассказал я Богу, а Он и говорит: "Девушка пусть найдёт себе друга".

"А про меня что сказал Бог?" – спросил голодный волк.

"А про тебя он сказал, что ты будешь рыскать голодным до тех пор, пока не найдёшь глупца. Как сожрёшь его, так и насытишься".

"Глупее тебя мне никого не сыскать", – промолвил волк и съел глупца».

– Конец, – сказала я, хлопая в ладошки.

– А теперь закрывай глазки и спи. – Папа поцеловал меня в лоб.

Я перевернулась на правый бок, он встал с края и поправил моё одеяло.

– Спокойной ночи, мой свет, – сказал он, закрывая дверь. Так проходила каждая ночь. Я смотрела на небо, наблюдая за Майрик, а после умывалась, ложилась в кроватку, слушая папины сказки, и засыпала.

Моё детство было беззаботным, весёлым, мне ни в чём не отказывали и баловали, как могли. У меня было всё, что я только могла попросить, вообразить и захотеть. В шесть лет дядя с тётей повезли меня со своими детьми в зоопарк. Тогда я впервые увидела настоящую мартышку. Помню, как она украла любимую кепку Тиграна, и он начал плакать. Ему было шесть лет, как и мне, а Лилит – восемь, Карине – десять. Я тогда очень смеялась над мартышкой. Кепку вернули, а Тигран после этого возненавидел всех обезьян и начал их очень сильно бояться.

– Кому сахарную вату? – спросила тётя, которая была женой моего родного дяди.

– Мне! Мне! – прыгая на месте, закричали мы все, кроме Карины.

Карина была старше всех, поэтому всегда старалась показаться уже взрослой. Из нас троих она была самой красивой. Наверное, потому что она была самой старшей, как думалось мне тогда. У неё были отличительные голубые глаза, которые достались ей от нашей бабушки. Длинные волосы, чёрные, как смоль. Тигран всегда дразнил старшую сестру, а когда она хотела поругать его за это, дядя всегда заступался за сына.

– Карина, ты старшая, но он твой брат, и ты обязана слушаться его, – говорил всегда дядя. Он был человеком высоким, но хиленьким. Без волос на голове.

Карине ничего не оставалось, кроме как молчать и виновато опускать голову. Она была очень несогласна с этим и часто ругалась, когда думала, что её никто не слышит, или когда была с нами.

– Почему я должна слушаться Тиграна? – возмущалась она. – Он же младше всех! Я старшая, а значит, он должен слушаться меня, а не я его!

– Карина, ты старше, но он мужчина, – сказала мама девочки.

– А девочка должна слушаться всегда мужчину? – спросила я, но мой вопрос восприняли, как слово.

– Правильно, Нарминэ, – сказала тётя. – Вот видишь, Карина, даже Нарминэ знает об этом.

Карина посмотрела на меня со всей ненавистью, на какую только была способна. Тогда я не обратила никакого внимания на это, хоть и не понимала, с чего это.

– А вот ваша вата, – сказал дядя, отдавая нам сладость.

Все, довольные, взяли сахарное лакомство. Карина взяла вату и с осуждением смотрела на меня. Я пыталась не обращать внимания, но чувствовала её сжигающий взгляд. Мне становилось не по себе, но я старалась не думать об этом. После этого дня Карина всячески пыталась мне насадить. Но то, что влетало ей, а не мне, её злило ещё больше.

– Мама, это все Нарминэ, это она рассыпала соль, – возмущалась девочка.

– Майрик, она врёт! – заступилась за меня Лилит. – Я видела, как она специально соль рассыпала, а теперь всё сваливает на Нарминэ, которой в это время даже в квартире не было.

– Карина, – строго взглянув на дочь, произнес отец семейства, который вернулся с работы вместе с Тиграном. – Ты что, начала врать?

– Папа… – девочка опустила голову, – я…

– Смотри мне в глаза! – крикнул дядя.

Карина стояла с опущенной головой.

– Смотри мне в глаза! – повторил дядя. Девочка продолжала стоять с опущенной головой. Дядя не выдержал и подошёл к ней.

– Я сказал: смотри мне в глаза!!! – он закричал во всё горло. Я вздрогнула и прижалась к рядом стоящему Тиграну: заметив мой страх, он обнял меня. Взгляд дяди испепелял старшую дочь: вены на его шее опухли, а сам он стал краснее помидора из-за злости. Карина подняла свой взор из—под длинных ресниц и взглянула на отца своими голубыми глазами. Взглянув прямо в них, он дал ей звонкую пощёчину.