Страница 8 из 17
Сеня не спешил заходить в подъезд. Глядя на своих новых друзей, он подумал: «Семён Алексеевич, ты же прекрасно знаешь, кто перед тобой – типичные представители вида алкоголикус обыкновенус, которым твоя бутылка как мёртвому припарки! Кажется, имеет смысл купить ещё одну, а то и две, на всякий случай…»
Дружбаны крайне положительно восприняли предложение прихватить ещё парочку пузырей «Палёнушки». Развернувшись, компания двинула в «Наследие» за добавкой. Короче говоря, через полчаса дома у Никитоса на кухонном столе возвышалась «батарея» из трех бутылок горькой.
«Блин, а я думал, у меня дома хронический бардак и триндец во всех смыслах!» – удивлённо подумал Сеня, глядя на рваные обои, потрескавшийся потолок, разбросанную по полу одежду, цветочные горшки, в которых давно ничего не росло, кроме «посаженных» хозяином окурков, двери в комнаты, покрашенные белой масляной краской, потускневшей за прошедшие годы, и свалку пустых бутылок в углу.
Собственно, ничего удивительного, а для людей, подобных Никитосу, даже неплохо, в целом, если не придираться по мелочам и сделать скидку на маргинальщину. За окном Сеня увидел ворона, внимательно следившего за происходящим в квартире – разумеется, Стикс никуда не делся и всё это время находился почти в самой гуще событий.
Распивая горькую, джентльмены попутно выяснили, ху из ху. Никитос за свои без года сорок лет сделал карьеру запойного пьяницы. Лет пятнадцать назад хозяин обветшалой квартиры был женат и даже завел со своей супругой парочку сорванцов. Семья оказалась совершенно несовместима с разгульным образом жизни – в итоге Никитосу пришлось выбирать между пьянством и семьёй, которая, как ты уже догадался, мой дорогой читатель, утонула в пучине сорокаградусного напитка. Пять лет супруга терпела постоянные загулы своего благоверного, а потом в один прекрасный день собрала вещи и переехала с детьми в родительский дом, а ещё через год подала на развод, поняв, что почти бывший муж не собирается останавливаться. С тех пор Никитос больше ничего не слышал об утраченной семье, да и слышать в общем не хотел, потому как квасить гораздо веселей без супруги, обременившей его существование парочкой спиногрызов.
Сега оказался моложе корефана почти на пять лет. Второй пьянчуга был женат и время от времени даже перебивался случайными заработками, когда жена совсем уж проедала плешь, но в основном обязанности добытчика материальных благ лежали на хрупких плечах его супруги. Посиделки на шее у благоверной Сега считал абсолютно нормальным положением вещей, поэтому, когда глупая баба возмущалась хроническим тунеядством супруга слишком уж рьяно, тот вразумлял её парочкой звонких «лещей», а иногда и фингалом, который потом приходилось замазывать тремя слоями тонального крема. Сега иногда практиковал рукоприкладство и в отношениях со своей двенадцатилетней дочкой, чьё уважение к горе-папаше таяло с каждым днём.
– Переходный возраст, видите ли у неё! – возмущался антипод великого и ужасного Макаренко. – Да мне похуй!!! Папка сказал, значит сказал! Не грех и врезать мелкой лярве – пусть уважает батю!
– Точно! – кивнул Сеня, мысленно выругавшись: «Козёл ты, Сега, самый настоящий!» – и предложил: – А давайте ещё по одной?
– Давайте, мужики! – радостно поддержал Никитос.
– Так, господа, – Сеня решил перейти к делу, – хотите, чтобы у вас водка никогда не заканчивалась?
Никитос и Сега переглянулись, ожидая продолжения шутки. Разумеется, продолжения не последовало. Улыбающийся хозяин дома, махнув рукой, разлил остатки второй бутылки.
– Хрен ли вы лыбитесь?! – возмутился Сеня, находившийся изрядно навеселе, хотя и старался пить меньше всех, пропустив добрую половину тостов.
– Пошутил, что ли братан? – Сега усмехнулся. – Извини, но просто ни смешно ни хрена…
– Нет, нет, нет! Какие уж тут шутки, – настаивал Сеня. – Хотите, чтобы в двух вон тех пузырях, – он показал на две пустые бутылки, которые Никитос поставил на подоконник, – никогда не заканчивалась водка?
– Конечно, хотим! – воскликнул Никитос. – Только хрен так будет… комик, бля! – и легонько толкнул Сеню в плечо.
– Ну, хотим, – согласился Сега. – Правда, хотелки наши…
Сеня так и не услышал, что там с «хотелками». Пару секунд у него в ушах раздавался звон, заглушающий всё на свете. Пустые бутылки, стоявшие на подоконнике, наполнились водкой до краёв. Сеня сам не понял, как произошло это маленькое чудо – он просто на мгновение закрыл глаза, а когда открыл и увидел тару, наполненную огненной водой, подумал: «Вот, как это работает! Значит, я действительно могу исполнять чужие желания… но это также значит, что далеко не все, а только тех людей, чьи души хочу купить? Как и говорил Люцифер…» – и сказал:
– Обернитесь, джентльмены!
– Нахрена? – спросили «джентльмены» в один голос.
– Водочка вкусненькая на окне стынет…
Удивлению Сениных «друзей» не было предела! Увидев два полных пузыря горькой, которые к тому же совсем недавно опустели, Сега с Никитосом выпали в осадок. После минутного ступора они попробовали водку – вкус ничем не отличался от привычной «Палёнушки», пользовавшейся большим спросом у постоянных клиентов «Наследия».
Алкаши принялись разливать горькую, радостно причмокивая. Наполнив парочку граненых стаканов, они с удивлением отметили, что водки в бутылках по-прежнему по горлышко. Никитос решил наполнить и другие пузыри, валявшиеся в комнате. Сега тем временем лихорадочно разливал водку во все емкости, оказавшиеся под рукой: пыльную цветочную вазу, пару тазов, грязные кастрюли, валявшиеся под раковиной, и даже в пластмассовый стаканчик, вытряхнув из него старые зубные щётки.
Квартира буквально пропиталась запахом спирта. Сеня открыл окно и вышел на балкон, задыхаясь от вони. Ворон, сидевший на дереве, замахал крыльями.
– Всё идет по плану? – поинтересовался Стикс.
– О! Так ты можешь говорить? – язык удивленного Сени слегка заплетался. – Ты же вроде птица!
– Как видишь, это не мешает мне говорить. Итак, всё идет по плану?
– Ну… в некотором роде… – Сеня икнул. – Думаю, мы с ними договоримся.
– Попробуй, попробуй. А я тут посижу… Как же у вас там воняет!
Сеня махнул рукой, мол, издержки производства, ничего не поделаешь. Прикрыв нос, он вернулся обратно в комнату. Никитос и Сега с некоторой настороженностью смотрели то на бутылки, которые оставались полными, сколько бы водки из них не вылилось, то на своего нового знакомого.
– Как это? – спросили они в один голос. – В чём фокус?!
– Ни в чём, – Сеня отмахнулся. – У меня к вам деловое предложение!
– Какое? – полюбопытствовал Никитос.
– Я исполняю любое желание в обмен на ваши души. Разумеется, желание гарантировано каждому.
– Души?.. – переспросил Сега.
– Ага, – Сеня кивнул. – Вам они без надобности, я так думаю.
– А тебе зачем? – спросил Никитос, глотнув из своей бутылки.
– Это уж моё дело.
Сеня сходил в прихожую, нашёл на вешалке куртку, достал контракты, ручку и ввернулся обратно в комнату. Офигевшие продавцы внимательно разглядывали договора купли-продажи, исписанные рунами, пентаграммами и странными символами. Разумеется, ни один из них не смог прочитать сатанинскую писанину – проще расшифровать рецепт участкового терапевта, который выписал то ли парацетамол трижды в день, то ли цианистый калий на один раз, зато наверняка и с гарантией.