Страница 27 из 65
По-свойски помахав ей рукой, я прохожу в кабинет начальника. За большим офисным столом в кресле вижу мужчину лет пятидесяти с желтоватым, непропорциональным лицом. Он спрашивает меня, очень медленно выговаривая слова:
- Вы по какому вопросу?
- Здравствуйте! Я хочу оформиться на работу.
- Если вы без прописки, то свободных мест нет.
- Думаю, для меня найдутся! - мне терять нечего, я сажусь на стул для посетителей и выкладываю на стол свои документы.
Начальник вначале внимательно разглядывает меня, словно хочет понять, с кем имеет дело, и только потом принимается читать мои бумаги. Обращает внимание на похвальные грамоты. Минут через пять нажимает кнопку селектора и заказывает секретарше порцию черного кофе. Помедлив, добавляет, что для двоих.
'Ага!' - думаю я,- 'проняло его все-таки!'
Неожиданно он откидывает в кресле и говорит:
- Может быть, вы сами расскажете, как тут оказались и почему пришли к нам? Мне необходимо уяснить, кто вы: человек случайный, желающий закрепится возле Москвы? При удобном случае рванете в столицу? Или останетесь в нашем районе? - спрашивает он.
- Да вроде особенно нечего рассказывать! - не очень охотно отвечаю я,- события на национальной почве происходят сейчас везде, вы сами знаете! Почему-то развитая промышленность ассоциируется с русскими. Желая вытравить 'русский дух', 'национальные революционные массы' крушат индустриальные зоны и оставляют без работы всех, невзирая на лица. Я счел, что мне лучше уехать в Россию. Я не захотел подстраиваться под обстоятельства, терять профессию, изменять свою духовную идентичность. Была раньше мечта о карьере, деньгах. А теперь я просто ищу себя. Если Россия примет меня, русского, здесь, то мне большего и не надо! Что мне еще искать?
Я так разволновался, что стал задыхаться. Ну, не объяснишь ведь, в самом деле! Получаются так, слова!
- Мм... - произносит начальник, делает глоток черного 'кофе' из цикория и задает вопрос, - а что вас интересует при приеме на работу? Кем будете работать? Зарплата?
- Наверное, зарплата, которая позволила бы снять что-нибудь, или само жилье, и тогда все равно, какая зарплата! - быстро отвечаю я.
Мне становится самому удивительно, как четко я сформулировал цель визита.
- Понятно...- говорит начальник и достает сигареты.
Курит он, как и соображает, медленно, и его не смущает, что я сижу и смотрю. Чувства не играют в его глазах, и мне трудно предположить, что у него в голове. Так и не притронувшись к своей чашке кофе, я, устав от паузы, принимаюсь собирать документы. Однако он говорит мне:
- Пожалуй, зайдите после обеда!
- Хорошо, я зайду после обеда! Но прошу вас учесть, что любая неопределенность крайне нежелательна. На данный момент я фактически живу в машине. Долго это продолжаться не может, поздняя осень, холодно.
- Люди, между прочим, ждут месяцами, если не годами. - Безразлично произносит мой собеседник.
На выходе я думаю, что я беседовал не с человеком, а с пустым креслом. Хотя никто и не обещал, что в России меня будут встречать с оркестром!
Однако во второй половине дня случилось невероятное событие: меня взяли на работу. Правда, с кое - какими оговорками. Начальник вручил мне ключ и сказал, что я временно буду жить в здании районного узла связи, на третьем этаже. Кем я буду работать, он скажет после выходных, в понедельник. А пока я должен познакомиться с главным инженером, он сам меня найдет. По результатам этой встречи и будет принято решение.
Жилой отсек оказался состоящим из двух раздельных комнат, наспех сколоченных для командированных монтажников, и отделенных от специального оборудования тонкой фанерной перегородкой. Одна комната уже занята семьей из трех человек, а моя та, что поменьше. Она выглядит так, будто в ней постоянно пьянствуют веселые компании. Казенная мебель загажена, бутылки из-под спиртного заполняют изрядную часть жизненного пространства. Сигаретный пепел поднимается с пола в воздух от малейшего движения, а окурков, как с губной помадой, так и без нее, набирается ведро.
После генеральной уборки, в которой помогает Саша, я распаковываю принесенные из 'Москвича' картонные коробки, а друг, сидя на ободранном диване без ножек, смотрит по 'убитому' телевизору хоккей. Матч заканчивается, и Сашка, уменьшив звук, продолжает наш, с полчаса как прекратившийся, разговор:
- Знаешь, Гриша, глаза мои видят, а не верят. Даже с поправкой на то, что ты холостяк, такую комнату здесь никак не получишь! Люди, если хочешь знать, да что там люди, меня возьми в пример! Тебе повезло!
- Погоди, Саша, еще не известно, кем работать придется! Может быть, я откажусь!