Страница 24 из 96
А секретарша глянула на часы, засуетилась и объявила, что вспомнила о важном деле.
- Мне пора! - вдруг сказала она.
Татьяна растерялась: что ей делать? Уходить вместе с ней? Но Александр начал удерживать Яр, уверяя, что хочет дослушать интересную историю, которую она рассказывала. Татьяна и сама не хотела расставаться с Бахом. У него такие красивые плечи, пресс кубиками, белоснежная улыбка!
- Да ничего! - сказала секретарша, заметив терзания Яр, - я оставлю у администратора свою карточку. Потом возьмешь ее, переоденешься, и уйдешь с Сашей. Кстати, он тебя до работы на машине подвезет!
Разумеется, услышав о поездке с Бахом, Татьяна осталась. Они чудесно болтали еще с полчаса, которые быстро пролетели. Яр очень хотелось поделиться с Александром своей догадкой об отцовстве Павлова, и она почти сказала ему, но успела прикусить язык. Если слух пойдет раньше, чем официально объявят, торжественность момента будет смазана, и Татьяна не сможет насладиться событием в полной мере. Яр лишь сказала Баху, что у нее есть тайна, о которой он скоро узнает, и очень удивится. А пока говорить нельзя, нужно сохранить. Бах едва сдержался, чтобы не расхохотаться над наивностью Татьяны. Хорошо, она не поняла его мимики. Подумала, что мужчины и правда народ загадочный.
Когда тренировка закончилось, Татьяна, не торопясь, так, чтобы все видели, где она теперь кладет вещи, открыла шкафчик возле окна. И с ужасом увидела, что нижнего белья на месте нет. Яр принялась лихорадочно осматривать все полочки, пока не поняла, что ее пакетик по ошибке унесла секретарша. Огорчившись, Татьяна сняла мокрый купальник и стала одеваться, уж как есть. Ничего не поделаешь, ведь идти на работу надо!
ГЛАВА ПЯТАЯ.
Договариваясь с Фетисовым о встрече, Павлов не предполагал, что тот пригласит его на территорию парка, в свой закрытый дом "для сироток". Фетисов туда гостей практически не пускал.
Заинтригованный Павлов оставил мерседес возле высоченного забора, прошел мимо будки с охранником, и увидел Фетисова, одетого в валенки и шкуру медведя на голое тело. Мэр и глава района обнялись и направились в дом, где оказались в большой зале с довольно необычной обстановкой.
Чучела животных соседствовали с деревянными статуями, изображающими различные эмоциональные состояния человека. Электрический свет отсутствовал, горели свечи. Вместо привычного для современных особняков камина, в центре залы находилась площадка черного гранита, с ярко горящим костром из березовых поленьев. Дым и горячий воздух поднимались вверх, к сквозному отверстию в крыше, из которого в залу прорывался морозный воздух и падали редкие снежинки.
Фетисов предложил Павлову прилечь рядом с ним, возле огня, на шкуру неизвестного зверя, на ощупь приятную, но грязноватую с виду. Мэр после объятий с трудом очистил свой дорогой костюм от медвежьих волосков, и принял приглашение не без колебаний.
- Как у тебя тут все... - Павлов замялся в поисках подходящего слова, - занятно!
- Миллионы лет люди жили так, - сказал Фетисов, проведя взглядом по окружающим предметам, - человечество вернется к подобному существованию, как только нынешняя греховная цивилизация изживет себя! Я готовлюсь к судному дню, восстанавливаю связь с предками. А ты?
Мэр вместо ответа сглотнул слюну и показал Фетисову солидную кожаную папку с эскизами тотема.
- Приехал спросить совета! - сказал Павлов, - не могу сделать выбор. Едва думаю, что учел все имущество, так ситуация меняется. Зина на днях завод продала, другой покупает. Пока мне будут делать тотем, изображения на нем успеют устареть! Что посоветуешь?
Фетисов не ответил. Он с усмешкой посмотрел на мэра, и громко щелкнул пальцами. Фигура в полутьме, которую Павлов считал статуей, ожила, заставив мэра вздрогнуть.
Девушка подошла к ним, держа в руке курицу со связанными лапками. Фетисов извлек из ножен на поясе позолоченный кинжал в форме тотема, направил его острие на курицу, и спросил у девушки пророчество. Она медленно произнесла рифмованное четверостишье. Размышляя над ним, Фетисов собрал морщины на лбу в продольные складки.
Когда глава района пришел к выводу, что пророчество благополучно, его лицо разгладилось, и он резким движением отсек курице голову. Подождал, пока кровь стечет в огонь, и отдал тушку девушке. Она уселась неподалеку и принялась ощипывать.
- Вот так надо делать дела! - пристально глядя на Павлова, произнес Фетисов.
Павлов вполне осознал, что хотел этим сказать Фетисов, и спросил:
- А мне, можно услышать пророчество?
Фетисов опять усмехнулся. По его знаку пришла в движение другая фигура, и к собеседникам подошла вторая девушка. Она открыла папку Павлова и наугад изучила несколько листков. Затем закатила глаза, и, дождавшись вдохновения, произнесла стих.
Мэр наморщил лоб, как это делал Фетисов, но через минуту честно признался:
- Ничего не понял из ее слов!