Серпухов

   Павлов тяжело вздохнул и направился в душ.

   На выезде из заповедника Павлов приказал водителю остановиться и принялся рассматривать резной деревянный столб, который венчала голова с большим стеклянным глазом во лбу.

   Озадаченный Павлов позвонил к Фетисову.

  - Юра, привет! - поздоровался он.

  - Здравствуй! - ответил Фетисов. - Я слышал, вчера у тебя официальный вечер удался! Голова как, не болит?

  - Немного, пройдет! - ответил Павлов. - Я звоню узнать, что ты такое возле нашей дороги поставил?

  - Тотем, от нечистой силы! - объяснил Фетисов.

  - А что за изображения на нем? - поинтересовался Павлов.

  - Моя родословная, какое есть имущество, желания, опять же, - объяснил Фетисов.

  - А герб России здесь причем? - спросил Павлов.

  - Так я же патриот! Мне Российское государство дорого! - горделиво заявил Фетисов.

  - А такая страшная голова для чего?

  - Она злых духов отгоняет! Чем страшнее, тем лучше! Духи увидят, испугаются, и не будут меня беспокоить! - объяснил Фетисов.

  - Ты меня поразил! - засмеялся Павлов. - И где такой столб изготовить? Или у тебя эксклюзив?

  - Ну, почему! Я не один такой, сейчас у многих есть. Кстати, это твое рекламное агентство мне эскизы рисовало. Так что, у тебя все возможности под рукой. Сделай, обряд проведи, и пользуйся на здоровье!

  - Какой обряд? - удивился Павлов.

  - Глаз должен видеть нечистую силу. Отдельная история, я тебе потом объясню. Сейчас некогда! - заторопился Фетисов.

  - Хорошо! - согласился Павлов и дал отбой.

   По прибытии в мэрию Павлов, желая показать, кто тут главный, устроил нагоняй попавшимся на глаза сотрудникам: мужчине, начальнику компьютерного отдела, и женщине, управляющей земельным комитетом. Потом прошел в свой кабинет, уселся на рабочее место, и с каменно-брезгливым лицом углубился в изучение деловой корреспонденции, поступившей по электронной почте.

   Секретарша принесла кофе и печенье на подносе. Девушка была особой темой в жизни Павлова. Он приблизил ее еще в рекламном агентстве, куда она пришла работать совсем молоденькой. Все сотрудники сразу заметили, что новенькая выглядит привлекательно. Разговоры о ней заинтересовали Павлова, и он решил, ради озорства, когда она впервые зашла в его кабинет, дать волю рукам. Девушка не сопротивлялась. У Павлова вошло в привычку иногда баловаться с ней.

   Разумеется, заступив на должность мэра, он забрал ее с собой.

   Однако годы шли, старел не только Павлов. Он как-то заметил, что секретаршу ему видеть не хочется. А девушка почувствовала скорую немилость и принялась настойчиво предлагать себя едва ли не при каждом удобном случае. И не только мэру, а всем его замам и предпринимателям, которые задерживались допоздна в кабинете Павлова за бутылкой виски.

   Секретарша отчаянно желала получить должность повыше, или выйти замуж за обеспеченного мужчину. У нее не получалось ни то, ни другое, и чем явственнее она хотела этого, тем противнее становилась Павлову.

   Сейчас секретарша не почувствовала, что мысли шефа заняты желанием выпить. Она поставила поднос и прогнулась, пытаясь показать себя в выгодном ракурсе. Павлов ощутил легкую тошноту. Он смущенно закашлял и случайно задел рукой кнопку на компьютере. Экран монитора засветился белым светом и раздался писк, сообщающий о повреждении.

   Виновница происшедшего засуетилась, захлопотала: "Ах! Ах! Мэру плохо!". Павлов погнал ее, обвинив в том, что она мешает работать. Потребовал вызвать кого-нибудь из компьютерного отдела, только не руководителя, ужасного дурака.

   Девушка в расстройстве ушла. Павлов ощутил пот на лбу, полез в карман за носовым платком, и стал вытирать им бритую, похожую на бильярдный шар, голову. Но неожиданно его смутил запах от платка. Пахло не парфюмерией, нет, слегка отдавало хозяйственным мылом. Однако была еще составляющая запаха, и Павлов не мог сообразить, что напоминает ему она.

   Только то, что аромат волновал, от него чаще билось сердце и на душе становилось сладко, как от первого в жизни поцелуя, было абсолютно точно. Мэр с недоумением посмотрел на платок и понял, что вещь не его, а той, вчерашней девочки, весь измазанный ее кровью. После того как она убежала, он по ошибке положил платок в свой карман. Мэр закрыл глаза и еще раз понюхал. И вновь испытал волнение.